449-

принуждению приходит сознание культурного единства, если угодно, духовного родства, побуждающего людей к совместной жизни. Не власть, а культура становится здесь объединяющей скрепой общества. В таком обществе, как отмечает Э. Геллнер, «культура — больше не просто украшение и узаконивание социального порядка, который поддерживается и более жесткими, насильственными методами. Культура теперь — это необходимая общая среда, источник жизненной силы или, скорее, минимальная общая атмосфера, только внутри которой члены общества могут дышать, жить и творить. Для данного общества это должна быть атмосфера, в которой все его члены могут дышать, говорить и творить; значит, это должна быть единая культура. Более того, теперь это должна быть великая или высокая (обладающая своей письменностью, основанная на образовании) культура, а не разобщенные, ограниченные, бесписьменные малые культуры или традиции» [3:93].

Геллнер, правда, делает упор не на политической, а на экономической (точнее, технологической) необходимости перехода к Н. к., порожденной становлением индустриального общества. Такое общество требует от граждан исполнения социально и профессионально стандартизированных ролей, что возможно лишь при наличии единой (гомогенной) культуры, свободной от местных различий и базирующейся на столь же стандартизированном, общем для всех литературном языке. В обществе научной и технической рациональности все его члены «должны быть способны общаться с помощью письменных, безличных, свободных от контекста, ни к кому определенному не обращенных типовых посланий. Поэтому средством этого общения должен быть единый, общий для всех, стандартизированный устный и письменный язык»[3:89]. В подобном изображении Н. к. выглядит излишне формализованной и рационализированной, лишенной индивидуальных смыслов и значений. Язык Пушкина, Тургенева, Толстого и Достоевского — это не язык индустриального общества, хотя именно в нем сложились общенациональные нормы русского литературного языка. Отождествление Н. к. с индустриализмом не кажется слишком убедительным: приобщение к Н. к. создает не безликую и стандартизированную массу, а гражданина и свободную личность. Н. к., несомненно, цивилизует человека, но не в смысле его стандартизации и обезличивания (чему более способствуют научные технологии, не исчерпывающие собой всего содержа-

475

ния Н. к.), а в смысле развития у него способности вести диалог внутри своей и одновременно с другими культурами.

Отсюда понятно, почему зрелые нации не страдают ксенофобией, болезненным и подозрительным чувством ко всему чужому, национализмом. Обостренный национализм есть признак не сложившейся до конца нации, сохраняющейся власти этнического традиционализма и локализма. Нация — не закрытая, а открытая система, способная вбирать в себя достижения других народов. Этим не отрицается ее собственная оригинальность и самобытность, но они возможны здесь как результат приобщения к тому, что создается в другие времена и часто другими народами.

Закрепляясь преимущественно в письменной форме, Н. к. обретает способность жить и накапливаться не столько в естественной памяти народа, сколько в искусственно созданных хранилищах — музейных коллекциях, архивах, библиотеках и пр. Реальный объем Н. к., если измерять его в количественных единицах, определяется тем, что собрано в этих хранилищах и, стало быть, доступно для дальнейшего пользования. Библиотечные, музейные, архивные фонды есть главный культурный ресурс нации, ее, так сказать, культурный капитал. Для существования нации он имеет не меньшее значение, чем другие капиталы — промышленный, торговый, финансовый и пр. От него зависит в первую очередь и экономическое благосостояние страны, и ее политическая независимость. Культурный капитал делает возможным само существование нации как экономического и политического субъекта. Нация с этой точки зрения рождается в университетских аудиториях и библиотечных залах — через освоение своего культурного капитала — и только затем обретает характер политической и экономической общности. Народы, раньше других понявшие эту истину, и являют сегодня собой пример наиболее развитых, экономически процветающих и политически стабильных наций.

Библиография

1.Федотов Г.П. Новое отечество // Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Т. 2. СПб., 1992.

2.Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

3.Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.

4.Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Культурология. ХХ век: Антология. М., 1995.

Межуев В.В.

ОБЩЕСТВО (к позиции 4.2)

О. — сфера человеческого бытия, включающая жизнь и деятельность людей как носителей складывающихся между ними многообразных связей и отноше-

ний (общественные отношения, коммуникации), создателей и субъектов материальной и духовной культуры. О. существует в природе и в то же время отличается от нее как исторически возникший продукт и результат деятельности людей. Человек — живой организм, часть биосферы Земли, хотя его физический облик, его нервная организация формировались в ходе становления О. и под влиянием этого процесса. Но

450-

как социальное существо и субъект культуры, человек — продукт О. Он не только создает О., но и создается О. Принадлежность к О. — отличительный признак человека

Впонятие О. вкладывается также различное, но более конкретное содержание при его употреблении в общественных науках и в обыденной речи. Но в ходе общественного развития понятие О. формировалось и

вего социально-философском значении. В античной философии О. отождествлялось с государством. Согласно Платону, люди объединяются в государство потому, что нуждаются друг в друге. Государство — это их совместное поселение и разделение труда между ними, позволяющее им удовлетворять многообразные потребности друг друга. Аристотель считал человека «политическим животным», т. е. связывал его особенности с принадлежностью к полису, государству. В Средние века человек существовал в системе строгого подчинения власти божественной и власти, данной от Бога. Этому соответствовало идущее от Августина различение идеального «града небесного» и порочного «града земного», а также утверждение первенства церковной власти над светской.

ВXVII-XVIII вв. понятие О. начало постепенно освобождаться от его отождествления с государством. Этому способствовала принятая тогда многими мыслителями теория общественного договора, согласно которой государство создается самими людьми на основе соглашения (договора) между ними. Исходным в этой теории было признание того, что первоначально люди существовали в естественном состоянии и обладали неотъемлемыми естественными правами (индивидуальной свободой и т. д.). Заключение общественного договора означало переход из естественного в гражданское состояние и появление государства. Необходимость такого перехода объяснялась по-разному. У Т. Гоббса (XVII в.) естественным состоянием является война всех против всех, и государство создавалось, чтобы прекратить взаимное истребление. Это могло сделать лишь сильное государство, имеющее полную власть над гражданами. Легитимность власти покоится на том, что индивиды передают ей свои естественные права. Но отказываясь от них, они взамен получают защиту своей жизни в условиях мира. Ж-Ж. Руссо (XVIII в.), в отличие от Т. Гоббса,

476

полагал, что в естественном состоянии люди жили мирно, были свободны и счастливы. Заключение

общественного договора было вызвано стремлением сохранить равенство в условиях появления частной собственности. Сувереном являлся народ. Люди передавали государству часть своих естественных прав. Таким образом, государство уже не поглощает все О., а соотносится с гражданским О. Резко их различие выражено и в философии Гегеля, представившего гражданское О. как царство экономических отношений в отличие от государства, которое является средоточием Мирового Духа, основой исторического процесса.

Выход к понятию «О.» в истории социальной мысли связан с развитием представлений о нем как внутренне дифференцированной и структурированной социальной системе. Разными способами эту мысль выразили позитивисты О. Конт и Г. Спенсер, с одной стороны, и К. Маркс — с другой. О. Конт рассматривал О. как целостную систему (социальная статика), развивающуюся по общим для всей истории законам (социальная динамика). Г. Спенсер сравнивал общество с организмом, в котором различные социальные структуры выполняют необходимые для его жизни функции. К. Маркс исходил из того, что структура О. как органической целостности определяется его материальной основой, а его развитие подчиняется как общим, так и специфическим закономерностям, присущим отдельным этапам исторического процесса — способам производства, общественным формациям. В ХХ в. системный подход к О. развивался в рамках структурно-функционалистской социологии (Т. Парсонс, Р. Мертон).

В отличие от природы О. включает в себя субъекта. Им является человек с его сознанием, свободой воли, способностью к целеполаганию. То обстоятельство, что О. — продукт деятельности людей, в истории социальной мысли служило и служит основанием для вывода об отсутствии в нем объективных детерминант, закономерностей, о решающей роли сознательного начала в его формировании, изменении и развитии. Получили распространение концепции, согласно которым отличительным признаком человеческого бытия является культура с ее идеалами, ценностями, нормами, ибо социальные связи и отношения существуют и в природе (у стадных животных, в колониях муравьев и т. д.). Сложность и многообразие жизни О., действительно, дают основание для различных, часто прямо противоположных, методологических построений, а утверждение научного подхода в сфере социального знания оказывается необычайно трудной задачей. При всем том в области социальной философии отработаны разнообразные «ходы мысли», выделены основные мето-

дологические направления, накоплен огромный опыт. Он свидетельствует, что научная методология познания О. невозможна без признания в нем наличия объективных, от сознания людей независимых начал, на базе которых существуют и действуют объективные закономерности общественной жизни. Методология марксизма такими началами признает материальное взаимодействие человека с природой в процессе общественного производства, материальные общественные отношения, в рамках которых осуществляется взаимодействие О. с природой, надличностные социальные структуры, сохраняющиеся в смене поколений. Деятельность вступающих в жизнь поколений осуществляется в условиях, которые даны им объективно, т. к. созданы предшествующими поколениями. Кроме того, происходящие в О. изменения являются следствием взаимодействия разнонаправленных сил и различных тенденций, и конечный результат в большинстве случаев не совпадает с целями, которые люди перед собой ставили. На этой основе становится возможным понимание и научное объяснение деятельности людей, в том числе роли субъективных