Раздел 2. Психогигиена и психопрофилактика

СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ Абрамов Б.Э., Сквира И.М.

Гомельский государственный медицинский университет, г. Гомель, Геспублика Беларусь

Резкие изменения практически всех аспектов жизни, произошедшие после распада СССР, привели к экопсихоло-гической катастрофе населения. Существенно снизилась про­должительность жизни, возросло количество разнообразных психических расстройств, связанных с резкой и неожиданной для большинства сменой политического режима. Активно про­пагандируется общество потребителей, культ денег. Целью жизни объявляется карьеризм любыми средствами в ущерб традиционным, проверенным многовековым временным цен­ностям. Резко выросло число беспризорных детей. Моральные и нравственные устои практически разрушены. Формируется недоверие к действиям властей, усиливаемое политической, экономической и психологической нестабильностью, невери­ем в будущее свое и детей. Эти основные факторы приводят к массовому стрессированию населения, нарушению психологи­ческого благополучия - развитию депрессивных состояний у одних людей и резкую агрессию у других.

Живущих за Уралом людей в российской прессе уже определили усталой нацией: смертность в полтора раза выше рождаемости, пенсионеров на четверть больше, чем молодежи, каждый второй брак распадается в первый год, пятая часть всех браков стерильна. Усталая нация больше болеет: не доживает в среднем 12 лет, люди меньше любят Родину и друг друга, не могут самостоятельно развивать доставшуюся территорию.

Люди, постоянно находятся в состоянии сильного не­рвного напряжения, склонны к разнообразным хроническим за­болеваниям и повышенной агрессивности. У них ухудшаются отношения с окружающими, снижаются активность и работос­пособность. Не понимая, что их психика расстроена, люди час­то начинают бороться за восстановление своего самочувствия и поведения неадекватно: спиваются, уходят в другую реаль­ность с помощью наркотиков и т.д.

Усилия постсоветских стран акцентированы на по­вышении экономической поддержки населения и улучшении первичной медицинской помощи, увеличении рождаемости. Они важны, но недостаточны. Деньги играют большую роль в жизни людей, но не являются основным фактором в нормализа­ции психики, в борьбе с повышенной смертностью, в решении демографической ситуации. Главными ценностями государства должны быть здоровье, образование, духовность, творческое развитие народонаселения.

Нестабильность экономической и психологической ус­тойчивости, неверие в завтрашний день, свое будущее, средства массовой информации, нагнетающие обстановку и разрушаю­щие сознание людей, стали одним из самых мощных системных стресс-факторов, воздействующих на человека. Их разруши­тельное действие усиливается на фоне крушения моральных и нравственных ценностей, потери жизненных ориентиров. Без нормализации психического здоровья невозможно достичь ус­пехов ни в чем.

Элиты ряда постсоветских государств ищут общена­циональную идею. Отсутствие значимых образцов для подра­жания делает необходимым обратиться хотя бы к исполнению церковныхзаповедей. Если вера в Бога помогает сносить тяготы жизни, сохранять надежду, врачевать душевные раны, пусть бу­дет больше верующих, но не воинствующих, а молящихся. Что предложено мыслителями и философами всех времен и народов глубже одного из фундаментальных постулатов христианства: поступайте в отношении других людей так, как вы бы хотели, чтобы они поступали в отношении вас? Как бы мы жили, если бы следовали этому простейшему положению?

Почти каждому судьбой уготована встреча со «своей катастрофой», которая для многих станет главным жизненным экзаменом, способным высветить истинную цену и сущность личности. Готовиться к такой возможной встрече с катастро­фой стоит с раннего детства - физически и духовно. Известный английский философ Джон Бернал утверждал: «Наш страх перед катастрофой лишь увеличивает ее вероятность», то есть во всеоружии и готовности бороться, противостоять судьбе и экстремальным обстоятельствам - обязанность каждого чело­века в нашу эпоху, долг перед самим собой, своим потомством и человечеством.

Теологи пытались навязать науке свои теории, а пред­ставители естествознания и философии, забывая об апри­орности научных посылок, неоправданно расширяли свои полномочия: они наделяли разум всемогуществом, видя в нем единственный орган познания для всех измерений бытия. «Фи­зика, - писал Макс Борн, - ведет к тому, что нужно отказаться от представления всех сторон явления посредством... одной и той же системы понятий. Дополнительность - это важное по­нятие, ибо оно поясняет многое и за пределами физики... Это касается таких понятий, как материя и жизнь, тело и душа,

47

н н 1-1

о

_и

н и « о

и

В Е 8 В и к о н s ^ 5

иВ* SHS

У ° в

•^ ■< в

э°Вг

им В/ «и о

S'B" £ s я

ИЯО

5 2 Рн оВгВ

s"a

К. И ^л

&§!

мой

к ■< U

<%%

овя

g g I

к M w

6 ч ^

й=1 m p

<sm Mg<;

Ы6&

"HP

Sow

m В к

н

н ■<

ч

S е

о

о

о

н

н ■< и н н

о

н

ч

W

48

н н

1-1 о

_и

н и « о

и

В Е 8 В и к о н s ^л 5

SHS

доя >■ <: н

им И «и о

S'B~ £ s я

wSo

5 2 Рн оВгВ

s"a

К. щ л

еов §ио

к ^ U

osg

gel

к M и

6 ч ^

IP³

й=| " Р

"HP

И н •< m В я

необходимость и свобода. Вокруг них ведется философский и теологический спор на протяжении столетий из-за стремления привести все в одну систему. Если же теперь оказывается, что даже в самой простой науке - физике - это невозможно, что даже там различные аспекты необходимо рассматривать с пози­ций дополнительности, то понятно, что того же самого нужно ожидать и везде».

Не крест - бескрестъе мы несем, а как сгибаемся убого! Чтоб не разверитъся во всем, дай Бог, ну хоть немного Бога. (Евгений Евтушенко)

ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ

ХАРАКТЕРИСТИКА ПОКАЗАТЕЛЕЙ

ИНДИВИДУАЛЬНОГО ЗДОРОВЬЯ

РАБОТНИКОВ ОПЕРАТИВНОГО

ПЕРСОНАЛА ЭНЕРГОПРЕДПРИЯТИЙ

Амиров Н.Х., Илюхин Н.Е.

ГБОУ ВПО «Казанский ГМУ», г. Казань

В настоящее время влияние факторов риска на состоя­ние здоровья работников оперативного персонала энергопред­приятий осуществляется системой социально-гигиенического мониторинга по критериям общественного здоровья, для чего анализируются данные заболеваемости этой группы работни­ков, случаи профессиональных заболеваний и инвалидности. Однако такой подход анализа влияния производственной сре­ды на состояние здоровья их работников не позволяет в полной мере выявить и идентифицировать факторы риска, обосновать меры по их устранению и, тем более, разработать и внедрить меры по коррекции здоровья работающих во вредных произ­водственных условиях.

Объектами исследования являлись работники опера­тивного персонала подстанций энергопредприятий г. Казани. Были отобраны две профессиональные группы испытуемых -дежурные электромонтеры и диспетчеры по 17 и 18 человек со стажем работы (5±2,5) лет, возрастом (26,2±12,3).

Методики оценки реактивной тревожности (Спилберге-ра-Ханина) и динамики работоспособности (ОДР) применялись на протяжении 3-х рабочих смен в 8,12 и 18 часов. По результа­там предварительного медицинского осмотра все испытуемые имели диагноз «Практически здоров».

При обработке результатов по методике Спилберге -ра-Ханина наибольшее количество обследуемых лиц в груп­пе дежурных электромонтеров отмечали высокий уровень реактивной тревожности в течение всей смены (от 79% до 84%). Умеренный уровень тревожности определялся в течение первой половины смены у 16%, в конце смены у 21%, а низ­кий уровень тревожности только в 12 часов у 5% дежурных электромонтеров.

В группе диспетчеров в динамике смены у большинства обследуемых высокий уровень реактивной тревожности отме­чался в первые часы работы (83%), к 12 часам высокий уровень реактивной тревожности отметили 72%, к окончанию работы 50% диспетчеров. Снижение высокого уровня реактивной тре­вожности происходило за счет роста оценок умеренного уровня реактивной тревожности - от 16 до 44% обследуемых, и даже низкого - у 6% обследуемых диспетчеров к концу смены.

Индивидуальные баллы реактивной тревожности каждого обследуемого подверглись статистической обработ­ке с целью определения достоверности различия полученных результатов в динамике смены для каждой профессиональной группы.

Снижение баллов реактивной тревожности в динамике смены оказалось достоверным только у группы диспетчеров (t=2,42; р=0,03). У группы дежурных электромонтеров сниже­ние баллов в динамике смены оказалось недостоверным (t=l,28; р=0,21). При сравнении средних значений баллов реактивной тревожности двух групп в одно и то же время смены оказалось, что различие между показателями групп дежурных электро­монтеров и диспетчеров наиболее существенно к концу рабочей смены (t=2,01; р=0,05).

Подсчет результатов теста ОДР производился по трем критериям:

61. изменению работоспособности в целом;

62. изменению работоспособности в сфере профессио­нально важных психических функций операторского профиля

- «специфическая работоспособность»;

3) изменению состояния самочувствия в момент выпол­ нения теста.

Первым этапом оценки результатов был индивидуаль­ный подсчет баллов по каждому критерию. Если сумма баллов была отрицательной, то это означает, что необходима коррек­ция организации труда для повышения работоспособности.

При индивидуальной оценке каждого испытуемого вы­явлено, что отрицательные оценки работоспособности в целом имеют после работы 26,3% дежурных электромонтеров и 16,7% диспетчеров. Специфическая работоспособность имеет отрица­тельные оценки к обеду у 5,3%, к концу работы у 15,8% дежурных электромонтеров, отрицательных оценок специфической работос­пособности у группы диспетчеров нет. Состояние здоровья оцени­вают отрицательно до работы 5,3% дежурных электромонтеров и 5,6% диспетчеров. В обед количество дежурных электромонтеров, оценивающих состояние здоровья отрицательными оценками, не изменяется, а в группе диспетчеров возрастает до 22,2%. После ра­боты состояние здоровья оценивают неудовлетворительно 31,6% дежурные электромонтеры и 16,7% диспетчеров.

Вторым этапом оценивались изменения результатов критериев в динамики смены между группами дежурных элек­тромонтеров и диспетчеров.

Изменение работоспособности в целом в первую поло­вину рабочей смены было достоверно только для группы дис­петчеров (t=3,06, р< 0,007), разница подсчитанных показателей за вторую половину смены была недостоверной по полученным результатам для обеих профессиональных групп (р>0,05). При сравнении результатов до работы и после работы достоверность различия результатов подтвердилась как для группы диспетче­ров (t=5,14, р<0,00007), так и для группы диспетчеров (t=4,86, р< 0,0001). Существенной достоверности между результатами 1- го критерия для обеих групп в одни и те же отрезки времени смены не наблюдалось (р>0,05).

Изменение работоспособности в сфере профессиональ­но важных психических функций операторского профиля было достоверно только для группы диспетчеров в первую половину рабочей смены (t=3,67, р< 0,002). Во вторую половину смены разница полученных показателей была недостоверной для обе­их групп (р>0,05).

При сравнении результатов подсчитанных показателей до работы и после работы достоверность их разницы сущест­венно подтверждается для обеих профессиональных групп (де­журные электромонтеры -1 =3,53, р< 0,002; диспетчеры -1=4,27, р< 0,0001).

Существенной достоверности между результатами 2

- го критерия, полученными для обеих групп в одни и те же временные отрезки смены не наблюдалось (р>0,05).

Изменение состояния самочувствия было значитель­ным по статистическим показателям в первую половину смены у группы диспетчеров (t=2,40, р< 0,03), между первым и пос­ледним тестированием - у группы дежурных электромонтеров (t=6,44, р< 0,000005), различия остальных результатов были не­достоверны (р>0,05).

Существенное снижение работоспособности в целом за смену у испытуемых электромонтеров свидетельствует о высо­кой оценки тяжести трудового процесса этой группы, а у груп­пы диспетчеров о высоком нервно-эмоциональном напряжении их труда.

Достоверные изменения показателей 1-го и 2-го крите­риев в первую половину рабочей смены у группы диспетчеров, вероятно, связаны с высокими показателями напряженности трудового процесса этой профессиональной группы, более длительным периодом врабатываемости. При сравнении ре­зультатов теста ОДР до работы и после работы достоверность их разницы существенно подтверждается для обеих професси­ональных групп.

ЗАЩИТНО-СОВЛАДАЮЩЕЕ

ПОВЕДЕНИЕ ПЕДАГОГОВ

ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ШКОЛ

В КОНТЕКСТЕ ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ

Антоновский А.В., Зиньковский А.К.

Тверской институт экологии и права, Тверская государственная медицинская академия, г. Тверь

Профессия учителя общеобразовательной школы, явля­ясь одной из самых распространенных в социально-ориентиро­ванных видах трудовой деятельности, является эмоционально насыщенной и социально-ответственной формой активности и при этом она носит довольно стрессогенный характер. Для современной российской школы характерны тенденции услож­нения педагогического труда: информационные перегрузки, неадекватная заработная плата, частые конфликтные и стрес­совые ситуации, постоянное изменение и дополнение образова­тельных стандартов и форм отчетности и т.п. Все это не может не отражаться на психическом здоровье учителя. Поэтому воз­никает практическая необходимость изучать психологические, психосоциальные и личностные факторы профессиональной адаптации и профессиональной работоспособности учителей, в том числе такие, которые оказывают непосредственное влияние на их психическое здоровье. Одним из аспектов изучения вы­ступает сформированность конструктивных способов разреше­ния стрессовых ситуаций, обеспечивающих здоровье личности учителя и эффективность выполнения педагогической деятель­ности. При изучении адаптационных возможностей учителей, как отмечает Л.Г. Дикая, необходимо выявить регулятивные способы адаптации к стрессовой ситуации, включая защиты и копинг-поведение, которые определяют стратегии действий человека [Дикая Л.Г., 2007]. К.А. Абульханова-Славская спра­ведливо подчеркивает, что выбранные способы разрешения ситуаций выражают качество развития личности [Абульхано­ва-Славская К.А., 1980].

Целью исследования явилось выявление взаимосвязей эффективности педагогической деятельности и показателей за-щитно-совладающего репертуара в структуре профессиональ­ной деятельности учителей. Было обследовано 145 педагогов девяти общеобразовательных школ г. Твери с различным тру­довым стажем.

Материал и методы. Исследование механизмов психо­логических защит проводилось при помощи методики «Life Style Index» («Индекс жизненного стиля»), разработанной R. Plutchik, Н. Kellerman, Н. Conte и адаптированной на русский язык в Пси­хоневрологическом институте им. В.М. Бехтерева [Вассерман Л. И. и соавт, 2005]. Для изучения копинг-поведения использовал­ся опросник «Стратегии совладающего поведения» - «Ways of Coping Questionnaire» - являющимся не только широко исполь­зуемым в зарубежных исследованиях, но и в наибольшей мере концептуально обоснованным и пригодным для дифференциро-

ванной оценки ведущих тенденций в совладающем поведении личности [Вассерман Л.И. и соавт, 2010]. Для выяснения взаимо­связи эффективности педагогической деятельности и преоблада­ющих механизмов защит и стратегий совладания использовались экспертная процедура оценки эффективности труда и метод «полярных групп» Дж. Фланагана (при использовании которого учителя были разделены на две группы - «высокоэффективные» и «низкоэффективные» педагоги). В рамках метода экспертной оценки за основу был взят экспертный лист ситуационно-комп­лексной оценки руководителей и сотрудников в организациях, разработанный коллективом авторов под руководством А.В. Фи­липпова [Кабаченко Т.С., 2000].

Результаты и обсуждение. В результате применения t-критерия Стьюдента установлено, что высокий уровень эф­фективности профессиональной педагогической деятельности связан с частотой использования таких стратегий совладания и механизмов психологических защит, как «конфронтационный копинг» (7,89 ± 0,54 // 5,11 ± 0,83; р < 0,01)', «принятие ответс­твенности» (7,61 ± 0,90 // 5,54 ± 0,47; р < 0,05), «планирование решения проблемы» (10,43 ± 0,57 // 7,98 ± 0,89; р < 0,01), «ком­пенсация» (2,71± 0,35 //1,65 ± 0,53; р < 0,05), «интеллектуализа­ция» (3,4 ± 0,72 // 2,0 ± 0,69; р < 0,05).

При снижении эффективности педагогической работы повышается частота использования «вытеснения» (0,87 ± 0,56 // 1,76 ± 0,45; р < 0,05), «проекции» (3,23 ± 0,79 // 5,72 ± 0,92; р

• 0,01), «реактивного образования» (3,53 ± 0,65 // 5,21 ± 0,69; р

• 0,05), «степени напряженности защит» (21,90 ± 2,44 // 27,83 ± 2,79; р < 0,05), «дистанциирования» (5,60 ± 0,78 // 7,35 ± 0,43; р < 0,05) и «избегания» (5,17 ± 0,93 // 6,98 ± 0,67; р < 0,05).

За счет активного поведения, связанного с системой целеполагающих действий, с прогнозированием возможных ис­ходов, принятием личной ответственности педагог может обес­печить высокую эффективность выполнения профессиональной деятельности. И наоборот, уход от решения проблемных ситуа­ций, использование слабоадаптивных механизмов психологичес­ких защит, общая напряженность защитной системы личности педагога ввиду постоянной эмоциональной напряженности в процессе педагогического труда сказывается как на общем пси­хологическом состоянии учителя, так и на качестве обучения и воспитания, на эффективности выполнения работы в целом. Как отмечает Л.М. Митина, способность педагога сохранять и акти­визировать компенсаторные, защитные, регуляторные механиз­мы обеспечивает работоспособность, эффективность и развитие во всех условиях протекания профессиональной деятельности и благоприятствует развитию личности учителя в рамках модели профессионального развития [МитинаЛ.М., 2004]. Данная мо­дель характеризуется способностью учителя выйти за пределы непрерывного потока повседневной педагогической практики и увидеть свой профессиональный труд в целом. Это дает возмож­ность самостоятельно и конструктивно разрешать трудности и противоречия, оптимально использовать свои потенциальные возможности, творчески осмысливать прошлый опыт, искать и находить новые пути совершенствования педагогического про­цесса [Чудновский В.Э., 1999]. Предполагается, что использова­ние активных механизмов психологических защит и стратегий совладания может выступить определенным медиатором для ре­ализации в практической педагогической деятельности модели профессионального развития учителя.

Выводы. Таким образом, на основе анализа «высоко­эффективных» и «низкоэффективных» педагогов выявлено, что эффективность педагогического труда напрямую связана с использованием в процессе профессиональной деятельности как активных стратегий совладания, так и более поздних (он­тогенетически) зрелых механизмов психологических защит.

' Здесь и далее - М ± т - первым указывается резуль­тат, полученный в группе «высокоэффективных» педагогов, че­рез две косые черты -результат в группе «низкоэффективных» педагогов.

н

н <

S е

о

<

со

<

<

о

! 2

о

в

в ■< в н н

о

X

в

49

н н

1-1 о

_и

н и « о

и

В Е 8 В и к о н s ^ 5

иВ* SHS

У ° в

•^ ■< в

э°Вг

им В/ «и о

S'B" £ s я

ИЯО

5 2 Рн оВгВ

s"a

К. И ^л

&§!

мой

к ■< U

<%%

о н я

g g I

к M w

6 ч ^

й=1 m p

<sm Mg<;

Ы6&

"HP

Sow

m В к

н

н ■<

ч

S е

о

о

о

н

н ■< и н н

о

н

ч

W

50

н н

1-1 о

_и

н и « о

и

В Е 8 В и к о н s ^л 5

SHS

доя >■ <: н

им И «и о

S'B~ £ s я

wSo

5 2 Рн оВгВ

s"a

К. щ л

еов §ио

к ^ U

osg

gel

к M и

6 ч ^

IP³

й=| " Р

"HP

И н •< m В я

Механизмы психологических защит и стратегии совладания целесообразно рассматривать как взаимодополняющие друг друга компоненты защитно-совладающей системы личности педагога, определяющие стратегии действий, эмоциональную и рациональную регуляцию поведения учителя.

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ОБРАЗОВ

ПРИ ПСИХОТЕРАПИИ НОЧНЫХ СТРАХОВ

И КОШМАРОВ

Берзин СВ.

Республиканская клиническая психиатрическая больница им. акад. Бехтерева МЗ РТ, г. Казань, Республика Татарстан

Использование образов в диагностике и лечении пси­хических расстройств было предложено блестящим гением К.Г. Юнгом. При помощи образов, ему удавалось обойти сопротив­ление пациента, т.к. истинного их смысла пациент не знал. В дальнейшем это направление получило развитие в трудах Р. Дезолье (создал метод направленного воображения), X. Лейне-ра (автор символодрамы или метода кататимного переживания образов). Но каким бы ни было название, оно означает работу с образами, где воображению содействует терапевт, который побуждает, поощряет, развивает и доводит фантазию до осоз-навания источника проблемы. В этой статье представлен опыт работы с образами при лечении ночных страхов и кошмаров.

Трудно переоценить значение здорового полноценного сна для хорошего самочувствия и продуктивной деятельности человека. Одними из видов парасомний, с которыми обращают­ся к психотерапевту - это ночные страхи и кошмары. Несмотря на схожесть в названиях, это разные по своей природе явления.

Ночной страх (НС) характеризуется тем, что возника­ет во время фазы дельта сна-самой глубокой фазы, когда раз­будить человека трудно, а порой даже невозможно. Поскольку дельта сон преобладает в начале ночи, страхи обычно возника­ют в течение первых 1-2 часов сна. Часто они сопровождаются душераздирающим криком и бурными вегетативными реакци­ями: глаза широко раскрываются, тахикардия, дрожь в теле, обильный пот, т.е. человек, находится в паническом состоянии. Эпизоды могут длиться от 1 до нескольких минут. Поговорить с человеком в этот момент трудно, т.к. он не осознает присутс­твия других людей. Через некоторое время человек снова засы­пает, и на утро, как правило, ничего не помнит или сохраняются обрывочные воспоминания. В детском возрасте относительная доля дельта сна больше, чем во взрослом, от чего дети более подвержены ночным страхам.

Ночные кошмары (НК) - это, как правило, красочные кошмарные сновидения, которые пациент видит в фазу быстро­го сна, чаще во второй половине ночи, и который заканчивается пробуждением в испуге, после чего обычно происходит быстрое осознание самого сновидения и пробуждения от сна. При этом сон помнится очень детально. Причинами кошмаров считаются неосмысленные, не переработанные текущие события, травми­рующие переживания, стресс. По неуточненным данным около 5% людей страдают от ночных кошмаров.

Известно, что сновидения - это некий посыл из бес­сознательного, которое обращается к нам на языке образов и символов. Испытывая страх во сне при появлении того или ино­го образа, человек на самом деле, боится не его самого, а того смысла, которого он таит в себе.

Исходя из этого, при понимании сновидцем смысла образа вызывающего страх, сам образ теряет свой эмоциональ­ный заряд. А при дальнейшей психотерапевтической проработ­ки, появляющегося при этом материала, окончательно уходит. Эффективность такой работы тем выше, чем лучше пациент способен визуализировать образы, понимать их смысл и рабо-

тать в психологических терминах. Часто за такими пугающими образами, скрываются близкие и значимые для сновидца люди и ситуации с ними связанные. С точки зрения практической ра­боты, не имеет значения, что мы лечим - НС или НК - принципы одни и те же - «рассекретить» образ, понять его смысл и прора­ботать, появляющийся при этом материал.

За 2010-2011 г. Мною было пролечено 14 больных стра­дающих НС и НК. Во всех случаях был получен положительный результат с использованием образного представления. При этом пациент погружался в транс с использованием методик не ди­рективного гипноза и в трансовом состоянии рекомендовалось представить процесс засыпания с последующим пробуждением от пугающего образа. После того, как образ появлялся, паци­енту предлагалось исследовать его, преодолевая свой страх. Во время сеанса, врач поощряет и дает эмоциональную поддержку пациенту. При этом, применялись другие известные принципы символдрамы, например «кормление», - чтобы подружиться с образом. Или принцип «волшебной палочки» - для трансформа­ции образа в значимого для сновидца человека, предложенный Р. Дезолье (1965 г.)

Клинический пример. Больная Т. 38 лет, медсестра об­ратилась с жалобами на почти еженочные кошмары, от которых просыпалась в период с 1 до 3 часов ночи. Страх вызывало су­щество, которое якобы стояло за закрытой дверью спальни...

Из анамнеза: Замужем с 19 лет. Муж часто пил, сканда­лил, и брак распался через 2 года. Еще через год бывший муж умер от «пьянки». В 35 лет - второй брак. Живут хорошо вместе с сыном от первого брака. Страх появился 3 года назад, когда переехала жить в квартиру мужа. Ходила в церковь, употребля­ла алкоголь - не помогало. Лечилась у психотерапевта - прини­мала антидепрессанты, получала гипноз - помогало, но только во время лечения, после окончания которого, ночные кошмары возобновлялись.

63. Сеанс. В состоянии транса воссоздана ситуация про­буждения от НК. Пациентка, при эмоциональной поддержке вра­ча, смогла преодолеть свой страх и открыть дверь спальни, где увидела мохнатое существо, напоминающее умершего мужа -алкоголика. Вместе с этим, она вспомнила давно забытый страх, когда в возрасте 8 лет, проснувшись ночью, увидела домового, который стоял у печки и смотрел на нее... В ее страхе объедини­лись страх перед умершим мужем и детский страх перед домо­вым. После проведенного сеанса страх больше не появлялся.

64. Сеанс. Беспокоит тревога о возможном возвращении НК. Был проведен сеанс проективной гипнотерапии (РД. Тука-ев 2006 г.). Погрузившись в транс, пациентка представила свою проблему как яму посреди зеленого луга. Она заполнила ее мхом из леса, сухой травой, полила водой и стала пробиваться зеленая травка, которая символизировала для нее новую, сво­бодную от страха жизнь.

Катамнез через 2 года - страхов нет.

Вышеизложенный материал позволяет рекомендовать работу с образами при лечении НС и НК как патогенетически оправданный и быстроэффективный метод психотерапии.

ОСОБЕННОСТИ СИНДРОМА

«ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ»

У ВРАЧЕЙ В ИХ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Богданова Е.В., Числов А.В.

ГБОУВПО Тверская ГМА Минздравсоцразвития России, г. Тверь

Во врачебной деятельности требуется не только про­фессиональное мастерство, но и большое эмоциональное на­пряжение, так как профессия врача предполагает принятие ответственности за жизнь и здоровье другого человека. Кроме того, врачу приходится контактировать с большим количеством

людей: администрацией больницы, коллегами, больными, их родственниками и др. Все это вместе взятое требует огромно­го эмоционального напряжения и может вызвать своеобразную профессиональную усталость, так называемую «усталость от другого человека».

Синдром «эмоционального выгорания» (СЭВ) у мед­работников стал изучаться сравнительно недавно. Имеющиеся данные в изученной нами литературе, посвященной этой про­блеме, содержат неполные, а порой противоречивые сведения. В связи с этим, целью и задачами настоящего исследования явилось уточнение структуры и степени выраженности СЭВ у врачей различного профиля, выявление факторов риска, влия­ющих на формирование СЭВ, а также поиск путей для профи­лактики этого синдрома.

Для этой цели было подвергнуто изучению 93 врача г. Твери. Из них 43 врача скорой медицинской помощи (СМИ) - 21 мужчина (48%) и 22 женщины (52%), а также 50 врачей педиат­рических стационаров - 7 мужчин (14%) и 43 женщины (86%). Все исследуемые были разделены по возрасту и стажу профес­сиональной деятельности. Для исследования был использован унифицированный опросник «Эмоциональное выгорание» (Бойко В.В., 1993). Полученные данные обработаны с примене­нием методов корреляционного анализа.

Под понятием «эмоциональное выгорание» подразу­мевается динамический процесс, возникающий поэтапно. Со­ответственно каждому этапу возникают отдельные симптомы нарастающего эмоционального выгорания. Каждый симптом оценивался в баллах, на основании этого давалось заключение: несложившийся, складывающийся и сложившийся синдром, и давалось заключение относительно фаз синдрома: не сформи­ровалась, в стадии формирования, сформировавшаяся фаза.

В результате проведенного нами исследования выявле­но, что среди врачей СМП сформировавшиеся фазы обнаруже­ны у 12 человек (28%) - у 7 женщины и 5 мужчин. Наиболее часто обнаруживалась «фаза истощения», которая проявлялась типичными астеническими расстройствами в виде повышен­ной возбудимости, нетерпимости, обидчивости и несдержан­ности, которые быстро сменялись раскаянием, извинениями перед окружающими, ощущением вялости и усталости. Иногда к врачу приходило ощущение, что он не может помогать своим пациентам, не в состоянии войти в их положение. При этом по­являлись раздражительность, обидчивость, резкость, грубость в общении. Среди врачей стационара сформировавшиеся фазы были выявлены у 11 человек (22%). Наиболее тяжелая «фаза ис­тощения» была обнаружены у 3 человек.

Для установления связи между стажем работы и пока­зателем эмоционального выгорания был рассчитан коэффици­ент линейной корреляции - г. Для врачей СМП г=+0,3 (р<0,05), а для врачей стационара г=+0,04 (р<0,05). Кроме того, было рас­считано корреляционное отношение стажа работы на развитие СЭВ. Для врачей СМП оно составило 0,84, а для врачей стаци­онара 0,61. Рассчитанный коэффициент детерминации, свиде­тельствующий о роли фактора стажа работы на развитие СЭВ, показал, что для врачей СМП он составил 70%, а для врачей стационара 37%.

Таким образом, на основании полученных данных мож­но сделать следующие выводы. В фазе истощения при синдроме «эмоционального выгорания» как у врачей СМП, так и у вра­чей стационара преобладал астенический симптомокомплекс. Среди врачей СМП в «фазе истощения» преобладали врачи в возрасте старше 50 лет и со стажем работы более 15 лет. Среди врачей стационара в данной фазе преобладали врачи в возрасте до 30 лет и стажем работы менее 5 лет.

Выявленные нами определенные закономерности фор­мирования синдрома «эмоционального выгорания» у врачей требуют дальнейшего углубленного изучения и анализа. Од­нако несомненным условием для предупреждения формирова­ния этого синдрома является повышение уровня престижности

профессии врача в обществе, а также постоянное совершенство­вание знаний и умений самого врача в вопросах психогигиены и психопрофилактики.