2.2. Несоблюдение требований формализации сделок

1. Интеллектуальная и волевая несостоятельность предопреде­ляет использование в качестве критерия ничтожности состояние здоровья лица. Ст. 171 ГК РФ гласит: ничтожна сделка, совершен­ная гражданином, признанным недееспособным вследствие пси­хического расстройства. Законодатель тем самым акцентирует внимание на недееспособности лица. Однако причины, привед­шие к признанию лиц недееспособными, т.е. характер и симпто­матика заболеваний, у разных людей различны. Если в отношении слабоумного интеллектуальная и волевая порочность сделки со­мнения не вызывает, то этого нельзя сказать применительно к дру­гим душевнобольным лицам. Течение психического заболевания не исключает наличия моментов в сознании больного, когда он может осуществлять волевую коррекцию своего поведения. Совет­ское гражданское право и практика его применения это обстоя-

ЩЩЩ111||||||||ШаШ1Ш1Ш88|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||11111111||||||||1т1

288 Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

тельство не учитывали. Французская и польская судебные практи­ки полагали возможным совершение недееспособным лицом во время ремиссии сделок, требующих личного участия (например, вступление в брак, составление завещания)⁶⁹.

Можно сказать, что действующее российское законодатель­ство в определенной мере принимает во внимание адекватное по­нимание больным окружающей его действительности. В соответ­ствии с п. 2 ст. 171 ГК РФ в интересах гражданина, признанного недееспособным вследствие психического расстройства, совер­шенная им сделка может быть по требованию опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого граж­данина. В обоснование изложенной нормы отметим, что безус­ловное запрещение недееспособным совершения сделок хотя и обеспечивает стабильность гражданского оборота, но вместе с тем создает возможность нарушения их интересов. В этом смысле показательна клиника шизофрении — одного из самых распро­страненных душевных расстройств. «Судебно-психиатрический опыт показывает, что в ряде случаев больные шизофренией в пе­риод ремиссии, даже при наличии нерезко выраженного дефекта, сохраняют способность понимать значение своих действий и ру­ководить ими и в благоприятных условиях способны выполнять свои гражданские обязанности»⁷⁰.

В связи с этим п. 1 ст. 171 ГК РФ можно изложить в следующей редакции: «Ничтожна сделка, совершенная гражданином, при­знанным недееспособным вследствие психического расстройства, за исключением сделок, совершенных в светлые промежутки состоя­ния здоровья этого лица».

2. Недостаточная интеллектуальная и волевая зрелость физи­ческих лиц позволяет законодателю использовать в качестве кри­терия ничтожности сделки возраст.

Данный критерий апробирован социально-исторической прак­тикой. Невыполнение требований к субъектному составу свиде­тельствует о волевой порочности сделки. В силу п. 1 ст. 172 ГК РФ ничтожна сделка, совершенная несовершеннолетним, не достиг-

⁶⁹ См.: Яновский Е. Душевнобольные // Энцикл. словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - СПб., 1916. - Т. 16. - С. 958.

⁷⁰ Холодковская Е.М. Дееспособность психических больных в судебно-психиат­ рической практике. — М., 1967. — С. 49.

$ 2. Ничтожность сделок

289

шим 14 лет. При этом законодатель, как известно, разрешает мало­летним самостоятельно совершать сделки, направленные на без­возмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации; сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным пред­ставителем или с согласия последнего третьим лицом для опре­деленной цели или для свободного распоряжения; мелкие быто­вые сделки.

Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 172 ГК РФ в интересах малолетнего совершенная им сделка может быть по требованию его родителей, усыновителей или опекуна признана судом дейст­вительной, если она совершена к выгоде малолетнего. Все право­мочия малолетних от 6 до 14 лет устанавливаются законодателем потому, что соответствуют их интеллекту и интересам, даже если эти интересы самими малолетними сознаются не в полной мере. В остальных случаях сделки от имени малолетних и в их интере­сах совершают только их родители, усыновители или опекуны, которые и считаются субъектами сделок. Малолетние субъекты права становятся субъектами прав и обязанностей, вытекающих из этих сделок. Налицо одна из разновидностей совершения до­говора в пользу третьих лиц. Воля малолетних и се изъявление при совершении для них сделок законными представителями не учитываются. Законные представители по общему правилу несут имущественную ответственность по сделкам малолетнего лица, в том числе и по сделкам, совершенным им самостоятельно.

3. То обстоятельство, что назначение формы сделки состоит в подтверждении правильности ее содержательной части, пред­определяет особенности предъявляемых к данной форме обяза­тельных требований.

Законодатель не исключает возможности признания действи­тельности требующей нотариального удостоверения сделки путем судебного удостоверения, если сделка исполнена одной из сторон. Это правило уместно распространить и на имеющую конститутив­ное значение письменную форму сделки. Однако следует иметь в виду, что по прямому указанию закона неустойка, залог, поручи­тельство и банковская гарантия направлены на обеспечение ис­полнения обязательств, что и предопределило их применение в гражданском обороте. Игнорирование интересов законодателя в

290

Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

данном случае лишает смысла их использование. Поэтому недей­ствительность соглашений о залоге, поручительстве, банковской гарантии, неустойке при несоблюдении требуемой письменной формы должна оставаться абсолютной. В свете сказанного ст. 162 ГК РФ надлежит дополнить п. 4, 5 следующего содержания:

«4. Если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, для которой в соответствии с законом обязательно со­блюдение простой письменной формы, а оформление сделки другой стороной в порядке, установленном законом, стало невоз­можным, суд вправе по требованию исполнившей сделку сторо­ны признать сделку действительной при условии, что эта сделка не содержит ничего противозаконного. В этом случае последую­щее письменное оформление сделки не требуется.

5. Правила пункта 4 настоящей статьи не распространяются на неустойку, залог, поручительство и банковскую гарантию».

Предложенная норма не противоречит требованию обяза­тельности формы сделки, ибо речь идет не о стадии совершения, а о стадии исполнения. Вместе с тем очевидна ее рациональность. Она позволяет защитить интерес субъекта сделки при недобросо­вестности другой стороны, обеспечит равновесие интересов субъ­ектов в сделке при попытке использования формальных требова­ний закона в ущерб интересам участников сделки.

Несоблюдение обязательной формы сделки надлежит приме­нять в качестве критерия ее ничтожности в тех случаях, когда дан­ное обстоятельство делает невозможным определение ее подлин­ного содержания. Иной подход означает непризнание законодате­лем за сделками роли индивидуальных регуляторов общественных отношений и, следовательно, не отвечает сущности сделок. В пра­вовых режимах отдельных видов и разновидностей сделок обяза­тельность формы, несоблюдение которой делает невозможным определение подлинного содержания сделки, должна обусловли­ваться существом конкретного вида или разновидности сделки. Так, письменное оформление договора о залоге позволяет устано­вить судьбу имущества, тогда как отсутствие этой формы сделало бы неосуществимым выяснение намерений сторон при возникно­вении спора о сущности сделки.

То обстоятельство, что законодатель для действительности сделок в одних случаях довольствуется простой письменной фор-