§ 2. Ничтожность сделок

279

такие юридически значимые действия, как приватизация госу­дарственного и муниципального имущества по искусственно за­ниженным ценам, договоры вкладчиков с так называемыми фи­нансовыми пирамидами, незаконная купля-продажа земли, сдача приватизационных чеков под проценты, совершение сделок, вле­кущих за собой существенное ограничение конкуренции, и пр.

Под нравственностью как критерием ничтожности должно пониматься не любое осуждаемое обществом поведение, а наибо­лее серьезные аморальные деяния, противоречащие принятым в обществе представлениям о справедливости, добре и зле, т.е. ос­новы нравственности. В противном случае этот критерий превра­тится в средство злоупотребления правом: при незначительных безнравственных поступках (нарушение правил приличия, не­достойное поведение и т.п.) позволит одной стороне использо­вать свои правомочия в ущерб охраняемых законом интересов другой стороны. Деяние должно противоречить именно обще­принятым представлениям общества о нравственности, а не мо­рали отдельных социальных групп: студентов, служащих, осуж­денных и т.д. При этом следует исходить из того, что в большин­стве своем нормы нравственности находятся вне писаного права. К безнравственным следует отнести соглашения о создании при­тонов, сделки с проститутками, сделки по купле-продаже порно­графических изданий и пр.

Спорен, на наш взгляд, вопрос о правовой природе сделок на совместное исследование и разработку методов консервации био­логических препаратов (частей или всего тела человека). Новоси­бирской государственной медицинской академией был заключен договор о сотрудничестве с Институтом пластинации (г. Хайдель­берг, Германия), в соответствии с которым медицинская академия обязалась проводить работу по отбору и подготовке анатомических макро- и микропрепаратов человека для пластинации, осуществ­лять организацию доставки предварительно подготовленного ана­томического материала в лабораторию указанного института. При этом абз. 2 п. 4 данного договора предусматривал отправку каждой партии анатомического материала по отдельному дополнительно­му соглашению. В соответствии с таковым академия отправила в институт пластинации 40 ящиков фиксированных формалином анатомических материалов, где находилось 56 кадаверов (трупов)

280 Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

и 440 препаратов головного мозга. В Германию были направлены трупы умерших больных, у которых нет родственников или родст­венники которых не установлены. При этом лечебные учреждения города при передаче трупов академии руководствовались Инст­рукцией о приеме, хранении и выдаче трупов в лечебных учрежде­ниях, утвержденной приказом министра здравоохранения СССР от 20.06.1959 г. № 316. В соответствии с п. 6 Инструкции после ис­течения трех суток с момента наступления смерти трупы, не взя­тые для погребения родственниками или общественными органи­зациями, подвергаются захоронению за счет больницы или пере­даются для учебных целей, если труп не подлежит специальному захоронению.

Согласно п. 3 ст. 5 Федерального закона «О погребении и по­хоронном деле»⁵⁹, в случае отсутствия волеизъявления умершего, а также отсутствия у него родственников право на разрешение дей­ствий по распоряжению частями тела умершего в учебных целях (при отсутствии права на передачу всего трупа для учебных и науч­ных целей) имеют лица, взявшие па себя обязанность осуществить погребение умершего. В соответствии с п. 1 ст. 7 указанного закона на территории Российской Федерации каждому человеку после его смерти гарантируется погребение с учетом его волеизъявления, предоставление бесплатно участка земли для погребения тела (ос­танков) и праха в соответствии с настоящим Федеральным зако­ном. Следовательно, при отсутствии волеизъявления умершего погребение должно осуществляться на территории России. В дан­ном конкретном случае после поступления трупов в академию ею, после предварительной обработки тел формалином, для кремации и захоронения в морг возвращалась только биологическая масса с каждого трупа.

Из заключенного договора следует, что выход конечного ка­чественного препарата (запластинированного кадавера) преду­смотрен в размере 2-3 % от поступившей партии. Кроме того, стороны устно договорились о том, что бракованный материал будет возвращен для захоронения в г. Новосибирск⁶⁰. Фактиче-

59 федеральный закон от 12.01.1996 № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле»// С3 РФ. - 1996. - № 3. - Ст. 146. Редакции федеральных законов от 28.06.1997 № 91-ФЗ; от 21.07.1998 № 117-ФЗ; от 07.08.2000 № 122-ФЗ см.: СПС КонсультантПлюс...

⁶⁰ Архив прокуратуры г. Новосибирска, 2001, д. № 10.

$ 2. Ничтожность сделок

281

ские условия договора и правовое регулирование вопросов захо­ронения тел умерших свидетельствуют о том, что российское за­конодательство не содержит прямого запрета на обработку тел умерших формалином и силиконом для использования в учебных и научных целях, как, впрочем, не содержит и прямого разреше­ния на подобного рода действия. Следовательно, правовую судь­бу данного договора при отсутствии международного правового регулирования надлежит определять по меньшей мере с учетом двух обстоятельств: факта непоступления в г. Новосибирск вы­бракованных обработанных формалином и силиконом кадаверов для их захоронения на территории России и факта использования запластинированных кадаверов и иных анатомических препара­тов в коммерческих целях (в частности, при организации плат­ных выставок, предоставлении их на возмездной основе для ис­пользования в учебных и научных целях и пр.). При установле­нии первого факта (констатация которого возможна не ранее истечения длительного многомесячного технологического курса подготовки препаратов) появилось бы основание для признания дефектности договора как противоречащего требованиям п. 3 ст. 5 и п. 1 ст. 7 Федерального закона «О погребении и похорон­ном деле». При установлении второго факта можно будет вести речь о недействительности договора как противоречащего осно­вам нравственности. В обоих случаях для решения вопроса о де­фектности соглашения требуется установление целевой направ­ленности субъектов договора на момент его совершения.

Таким образом, в данном казусе в качестве оснований не­действительности можно использовать предусмотренные ст. 169 ГК РФ и основы правопорядка, и основы нравственности⁶¹.

Приведенный пример не позволяет согласиться с суждением И.А. Покровского, который критически относился к идее ис­пользования добрых нравов и нравственности как оснований не­действительности: «Тем самым мы имеем перед собой не нечто точное и определенное, а некоторую сплошную загадку, разре­шить которую юристы до сих пор не в состоянии»⁶². Точка зрения

⁶¹ На практике вопрос о недействительности данного договора до настоящего вре­ мени не решен. Обстоятельства, связанные с заключением этого соглашения, повлекли возбуждение уголовного дела, которое находится в стадии судебного рассмотрения.

⁶² Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — М.: Статут, 1998. - С. 246.

282 Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

Покровского не позволит признать дефектной сделку, по своей сути идущую вразрез с основами человеческой нравственности, т.е. совершенную с противоправной по своей природе целью, только лишь потому, что законодательство, регулирующее дан­ные аспекты общественных отношений, далеко от совершенства. Эти же соображения требуют критического отношения к пози­ции И. В. Матвеева, призывающего законодателя отказаться от использования нравственного критерия в качестве основания не­действительности сделок в связи с многонациональным и много-конфессионным составом современной России⁶³. В светском государстве, которым является Россия, должны преобладать об­щечеловеческие нравственные ценности, свойственные людям любой национальности и любого вероисповедания.

Противоречие акта поведения основам нравственности, доб­рым нравам обеспечивает защиту публичного и частного интере­са и при отсутствии иного, кроме ст. 169 ГК РФ, нормативного регулирования, а потому, бесспорно, должно рассматриваться как одно из обоснованных оснований ничтожности сделок.

Рассматривая указанные основания ничтожности, надлежит учитывать, что ст. 169 ГК РФ применима только при наличии умысла участника сделки, когда лицо осознает противоправ­ность последствий действия и стремится к ним либо сознатель­но их допускает. При отсутствии умысла совершение сделки, противной основам правопорядка или нравственности, в каче­стве последствий влечет ничтожность по ст. 168 ГК РФ. Иными словами, для применения ст. 169 ГК РФ необходимо наличие как объективного (противоречие основам правопорядка или нравственности), так и субъективного (умысел) критериев.

3. Намерение лица как критерий ничтожности сделки нашло свое закрепление в ст. 170 ГК РФ. В соответствии с ч. 1 указанной статьи сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Мнимые сделки совершаются для того, чтобы создать ложное представле­ние об их заключении у третьих лиц, тогда как в действительности стороны не намерены ничего изменять в своем правовом положе­нии. Таковы, например, фиктивное дарение имущества с целью

⁶³ См.: Матвеев И.В. Правовая природа недействительных сделок. — М.: Юрлит-информ, 2002. — С. 74.

$ 2. Ничтожность сделок

283

укрыть его от конфискации, исключить из общей массы подлежа­щего разделу имущества или избежать завистливого отношения родственников в связи с приобретением в собственность ценного предмета; фиктивная продажа имущества при банкротстве и пр. Так, в апреле 1992 г. М. с сыном переехала из однокомнатной квартиры, где ранее проживала со своей матерью Б., в двухкомнат­ную квартиру ЖСК «Орленок». В декабре этого же года М. произ­вела родственный обмен с матерью. М. прописалась в одноком­натной квартире, в которой ранее проживала с матерью, а Б. — в двухкомнатной кооперативной квартире. Фактически Б. в коопе­ративную квартиру не вселилась, в ней осталась проживать М. с сыном. Через восемь лет Б. обратилась в суд с иском о выселении М., последняя заявила встречный иск о признании родственного обмена недействительным по мотивам его фиктивности. Учиты­вая, что стороны договора после обмена оставались проживать в прежних жилых помещениях и никаких действий по исполнению сделки в течение восьми лет не совершали, суд признал сделку не­действительной на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ⁶⁴.

При совершении мнимой сделки налицо и воля, и ее изъяв­ление. Фактические требования действительности сделок соблю­дены, но нет единства между волей и ее изъявлением для соответ­ствующей оценки их правом. Воля не направлена на достижение правовых последствий, а волеизъявление свидетельствует о тако­вых. Юридическая несостоятельность воли и волеизъявления в виде их несоответствия между собой говорит о юридической де­фектности совершенного действия для оценки его как сделки. Поэтому утверждение Д.М. Генкина о том, что в мнимых сделках «отсутствует воля, нет фактического состава сделки» и что «такие сделки считаются не ничтожными, а несовершившимися», следу­ет признать ошибочным⁶⁵.

В отличие от мнимой притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, преследует цель воз­никновения правовых последствий, но не тех, которые афиширу-

⁶⁴ Архив Ленинского районного суда г. Новосибирска, 2000, д. 3-1845/2000.

⁶⁵ См.: Генкин Д.М. Недействительность сделок... — С. 51. Симуляцию при за­ ключении сделок для вида или с целью прикрыть другую сделку к случаям несоответ­ ствия воли и волеизъявления относил и В.И. Синайский. См.: Синайский В.И. Русское гражданское право... — С. 147-149.

284 Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

ются фактом ее совершения. Фактически стороны стремятся к совершению другой сделки.

Дефектность прикрывающей сделки очевидна. В соответст­вии с п. 2 ст. 170 ГК РФ к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки применяются относя­щиеся к ней правила. «Притворная сделка — это футляр, который в результате будет отброшен, а к отношениям сторон должны при­меняться нормы, относящиеся к прикрытой сделке»⁶⁶. При отсут­ствии несоблюдения фактических и юридических требований дей­ствительности у законодателя нет оснований ставить под сомне­ние факт совершения сделки. Прикрываемая сделка, если она не имеет дефектности элементов состава, должна быть признана за­конодателем действительной и признается таковой. Симуляция, создание ложного представления о намерениях свидетельствуют о несоответствии воли и волеизъявления в тех сделках, совершение которых заявляется их участниками, но серьезность намерений и соответствие воли волеизъявлению не вызывают сомнения в действительности прикрываемой сделки, если иные режимные требования, необходимые для совершения сделки, соблюдены. В противном случае она так же, как и прикрывающая се сделка, неде йствител ьн а.

Притворными являются сделка по выдаче доверенности на право распоряжения домом вместо желаемой купли-продажи этого дома, сделка дарения автомобиля под видом купли-прода­жи, сделка по выдаче доверенности на комплекс правомочий по владению, пользованию и распоряжению автомобилем при фак­тической продаже его лицу, которому выдана доверенность, и т.д. Так, Кузьмина Н. обратилась в суд с иском к Кузьмину С. и гр-ке Л. о признании односторонней сделки по выдаче доверен­ности Л. на имя Кузьмина С. на право управления и распоряже­ния автомобилем притворной и просила применить к этой сделке правила о договоре купли-продажи. Пояснения истицы о том, что под сделкой по выдаче доверенности фактически скрывается договор купли-продажи автомобиля, подтверждались объясне­ниями Л., содержанием доверенности, предоставляющей Кузь-

⁶⁶ Кулматов Т.Ш. Недействительные сделки по гражданскому праву и правовые средства органов внутренних дел по их предотвращению: Дис.... канд. юрид. наук. — М., 1996. - С. 107.

$ 2. Ничтожность сделок

285

мину С. право распоряжения автомобилем. Дав должную оценку представленным доказательствам, судебная коллегия по граждан­ским делам Новосибирского областного суда отменила решение суда первой инстанции, признала сделку по выдаче доверенности притворной и применила к прикрываемой сделке правила о дого­воре купли-продажи⁶⁷.

Притворность как основание ничтожности сделки может ис­пользоваться для обеспечения согласованности между чрезмерной регламентированностью общественных отношений с опосредова­нием их сделками как средствами индивидуального регулирования. Проиллюстрируем сказанное характерным примером. К. оформила завещание на дом в пользу С. и выдала ему доверенность на пра­во распоряжения домом. Через 13 лет С. обратился в суд с иском о признании права собственности на дом на том основании, что стороны в 1977 г. фактически имели в виду и совершили договор купли-продажи жилого дома. Доверенность выдавалась и завеща­ние оформлялось, так как действующее в то время законодатель­ство запрещало жителям городов покупать дома в сельской мест­ности. К. предъявила встречный иск об освобождении дома на том основании, что она не имела намерения продавать его, а по­ручила С. осуществить перенос дома на другое место и в обеспе­чение договора получила от него 4000 руб. Удовлетворяя иск К., суд первой инстанции сослался на то, что между С. и К. был за­ключен договор поручения, в связи с которым С. было предос­тавлено право оперативного управления домом. Президиум Мос­ковского областного суда нашел, что такая оценка не соответст­вует материалам дела и требованиям закона. В деле имеется надлежащим образом удостоверенная доверенность, выданная К. на имя С, по которой последний получил право управлять жи­лым домом (сдавать помещение в аренду, уплачивать налоги и другие платежи, производить ремонт), а также продавать его. Суд первой инстанции не проверил обоснованность доводов С. о том, что К. фактически продала ему дом, получив за него 4000 руб., и что никакой необходимости переноса дома не было. В деле от­сутствуют данные о том, что дом подлежал сносу, совершение действий по его переносу не оговорено в доверенности. Кроме

⁶⁷ Архив Новосибирского областного суда, 2002, н. № 18, д. № 33-2820.

286

Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

того, по договору поручения К. обязана была бы уплатить С. вознаграждение, но этого не сделала, а получила от него сумму, равную стоимости дома. По заключению эксперта на 1977 г. стоимость домовладения составляла 4000-4500 руб. По словам свидетеля У., К. была намерена продать дом и он, У., вел с ней переговоры об этом, но они не договорились о цене. Суд первой инстанции не дал оценки тому факту, что о намерении передать дом в собственность С. могло свидетельствовать и завещание К. на дом в его пользу, оформленное в 1977 г. В течение 13 лет С. распоряжался домом как собственник. К. с момента заключения сделки домом не пользовалась⁶⁸. Фактические действия сторон свидетельствуют о том, что действительные воля и волеизъявле­ния участников сделки были направлены на совершение догово­ра купли-продажи жилого дома. Этот договор в связи с отсутст­вием дефектов должен быть признан действительным. Все ос­тальные действия сторон лишь маскировали факт совершения договора. Если бы отношения по купле-продаже домов в сель­ской местности на момент совершения сделки не были чрезмер­но регламентированы законодателем, у сторон и не возникло бы причин прикрывать свои истинные намерения и действия по их реализации совершением иных действий. В свою очередь это об­легчило бы работу правоприменительных органов и обеспечило бы более эффективную защиту интересов участников сделок.

Конечно, отказ в настоящее время от чрезмерной регламен­тации общественных отношений не освобождает законодателя от необходимости иметь норму о недействительности сделок, совер­шенных с целью прикрыть другую сделку. Нарушение законода­тельных требований предопределено различными причинами. Например, нежелание применить к соответствующим правоотно­шениям законодательство о защите прав потребителей приводит к заключению вместо договоров купли-продажи, подряда и др. договора о совместной деятельности.Так, физическое лицо за­ключает с фирмой-застройщиком договор о совместной деятель­ности вместо договора подряда на строительство жилья. Хотя гражданин, пусть даже и индивидуальный предприниматель, уча­ствует в строительстве, не преследуя коммерческих целей, а же-

⁶⁸ Бюллетень Верховного Суда РСФСР. - 1991. — № 4. - С. 13-14.

$ 2. Ничтожность сделок

287

лая приобрести квартиру для своих бытовых нужд, застройщик не применяет к этим правоотношениям закон «О защите прав по­требителей», устанавливающий повышенную ответственность за­стройщика. В данном случае суд, рассматривающий дело, вправе установить факт заключения договора подряда и применить соот­ветствующие нормы.

Практика и приведенные примеры свидетельствуют, что преследуемая субъектами цель при совершении мнимых и при­творных сделок не всегда противозаконна. Не входя в про­тиворечие с общественным интересом, она с учетом мотивов участника сделки может не соответствовать частному интересу субъекта сделки: фиктивное дарение с целью избежать зависти родственников, выдача доверенности на право распоряжения домом вместо желаемой купли-продажи, совершение дарения с целью сокрыть завещание и пр. Благодаря конструкции мнимых и притворных сделок законодатель избегает формализма, трак­туя волеизъявление не в ущерб действительной внутренней воле, и обеспечивает защиту частного интереса. Это вполне от­вечает индивидуальному регулированию в сделках, ибо если стороны не намерены всерьез и истинно совершить сделку, то она и не может быть совершена.