Глава XIV

с татье 6453 года. Действительно, вот что мы читаем о Мьстише Свенельди-че в этой статье: «Ольга же бяше в Киеве съ сыномъ своимъ съ детьскомъ Святославомъ, и кормилець его Асмудъ, воевода бе Свенельдъ, то же отець Мистишинъ». Летописец ссылается на Мистишу как на известное лицо, а между тем о нем он раньше не говорил, не упоминая его и позже (или точ­нее, называя его Лютом под 6483). Думаю, что ссылка «тъ же отець Мьсти-шинъ » показывает, что о Мистише существовало какое-то сказание, какая-то песня, быть может, воспевавшая его как героя; разумеется, летописец не мог при этом иметь в виду тот бледный образ Люта Свенельдича, кото­рый вставлен им в статью 6483 года. Свенельд, еще не один раз упомянутый летописцем, не нуждался бы в определении посредством ссылки на его сына Люта, играющего (в противоположность тому же Свенельду) совершенно пассивную роль. Существование песни или сказания, где Мьстиша Лютый являлся в качестве героя, доказывается перенесением его имени на Тмуто-роканского князя, который, по свидетельству летописи, был храбр на рати. И вот, зная этого героического Мистишу, составитель Начального свода ограничивается простою ссылкой на него, когда говорит о Свенельде, а са­мого Мистишу вводит в свой рассказ ниже под именем Люта, как личность случайную и совершенно пассивную. Уже это заставляет меня думать, что у составителя Начального свода были какие-то причины, побудившие пред­ставить Мистишу в ином свете, чем он мог бы это сделать на основании из­вестных ему, но не обнаруженных данных; следовательно, летописец оста­вил следы знакомства с двумя различными сказаниями или песнями о Мистише; он дал предпочтение тому сказанию, которое сообщало об уби­ении Мистиши-Люта на охоте Олегом Святославичем, и вставил его в текст Древн. Киевского свода; вероятно думать, что другое сказание он встретил в тексте самого Древнейшего свода, но исключил его как противоречащее первому. Где же могло читаться в Древнейшем своде это исключенное со­ставителем Начального свода сказание о Мистише-Люте? Ответ на этот вопрос дадим ниже; здесь заметим только, что, по всей вероятности, — перед тем местом,.где читаются слова «тъ же отець Мистишинъ», ибо их легче всего понять так, что летописец ссылается в них на лицо, о котором перед этим говорил его источник, но которое им почему-то было опущено в соответствующем месте.

§ 219³. Эти слова сопровождают имя Свенельда; ими Свенельд вводит­ся в рассказ как новое лицо; действительно, о нем Начальный свод (и По­весть вр. лет) не упоминает выше, хотя и говорит об отроках Свенельжих: «В се же лето рекоша дружина Игореви: отроци Свеньлъжи изоделися суть оружьемь и порты, а мы нази ». Появление этих отроков Свенельжих в тек­сте Нач. свода (и Повести вр. лет) совершенно непонятно; на основании ссылки Игоревой дружины на Свенельжих отроков мы вправе предпола­гать, что источник Начального свода говорил перед тем о Свенельде и об отношении его к Игорю; из первоначального рассказа должно было явство­вать, кто же такой этот Свенельд и почему Игорева дружина завидует Све-нельдовой, каким образом последняя оказалась с оружьем и платьем, а

257

ЧАСТЫ

п ервая обездоленною. По счастью, такое предположение находит себе фактическое подтверждение в тексте как Новгородской 1-й летописи, так и свода 1423 года (откуда свод 1448 г. и далее Соф.1-я и Новгор. 4-я лето­писи). Как было указано в §§ 70—70⁷, в Древнейшем Киевском своде, по сви­детельству названных памятников, восходящих в соответствующем месте в конце концов к Новгородскому своду XI века, читалось об Игоре: «И бе у него воевода именьмь Свенельдъ. И иде Игорь... И примучи Угличе и възло-жи на ня дань и въдасть Свенельду; и дасть же дань Деревьскую Свенельду; и имаше по чьрне куне отъ дыма. И реша дружина Игореви: се далъ еси еди­ному мужеви мъного; отроци Свенельжи изоделися суть оружьемъ и пърты, а мы нази», и т. д. (см. § 70⁶). Итак, перед нами факт пропуска в Нач. своде приведенного отрывка Древнейшего свода. Мы выш предположили, что составитель Начального свода опустил место, касающееся Мистиши, Све-нельдова сына; мы констатируем здесь, что он опустил место, где говори­лось о самом Свенельде и о причине обогащения Свенельдовой дружины. Нельзя сомневаться в том, что оба пропуска стоят между собою в тесной связи и что они вызваны одною общею причиной. Но сначала подчеркнем то обстоятельство, что пропуск в тексте Нач. свода того места, где Древ­нейший Киевский свод говорил о Свенелде и уступленной ему дани, под­тверждает высказанное выше предположение о том, что в этом своде опу­щено сказание о Мистише, сыне Свенельда: действительно, мы указывали, что из слов «тъ же отець Мистишинъ » следует, что о Мистише говорилось перед тем; и вот мы обнаруживаем пропуск перед самым рассказом об уби­ении Игоря, который имеет за собой приведенную выше фразу, где в Нач. своде (и Повести вр. лет) читаются слова «и воевода бе Свенельдъ, тъ же отець Мистишинъ». В этом мы и видим подтверждение того, что Началь­ный свод пропустил рассказ Древн. Киевского свода о Мистише. В Древн. Киевском своде не могло читаться только что приведенных слов; видим это хотя бы из того, что Свенельд, уже введенный выше в рассказ, не нуждался в новом определении: «тъ же отець Мистишинъ ». Слова эти вставлены со­ставителем Начального свода и вставлены притом в какой-то зависимости от допущенного им раньше пропуска.

§ 219⁴. Мы привели выше опущенное Начальным сводом место Древн. Киевского свода. Оно логически последовательно приводит к рассказу о походе Игоря в Деревскую землю за данью. Дружина Игорева заключает свои сетования требованием: «пойди, княже, с нами в дань, да и ты добуде-ши и мы». Следовательно, о сыне Свенельдовом не могло быть речи в толь­ко что приведенном месте Древн. Киевского свода; о нем должно было быть сказано ниже. Но ниже излагается рассказ об убиении Игоря Древлянами: мы заключаем, что в Древн. Киевском своде Мистиша участвовал в этом эпизоде (убиении Игоря Древлянами) и что он исключен именно из этого эпизода. Заключение наше, равносильное утверждению, что текст статьи 6453 (945) года в Начальном своде (Повести вр. лет), точнее — статьи об убиении Игоря, не первоначальный, находит себе подтверждение в ее ана­лизе. Выслушав сетования дружины и покорившись ее требованию, Игорь

258