Глава XIII

с квозящую в речи Игоря и в признании Аскольда и Дира самозванными кня­зьями? Я думаю, что здесь сказалась историко-политическая концепция со­ставителя Начального свода, ставившая единство земли Русской в связь с единством княжеского рода. Этот единый княжеский род является эмбле­мой единой Русской земли. Но если княжеский род исконно един, то другие князья, князья не этого рода, должны быть: или признаны самозванными — этим признанием устранялось значение предания о князьях Аскольде и Дире; или — ЭТо не князья, а воеводы княжеские, действовавшие по поручению и от имени князя; князь Олег превращен в воеводу.

Следовательно, кроме спайки разных источников, комбинации зане­сенных в них преданий, мы в Начальном своде усматриваем еще важный фактор: тенденциозное изложение и тенденциозное освещение извлечен­ных из источников и преданий фактов.

В нашем анализе мы и отправляемся, с одной стороны, от наличности в распоряжении составителя Начального свода по крайней мере двух источ­ников — киевского и более позднего новгородского, с другой же стороны, из того положения, что, соединяя свои источники, составитель Начального свода придавал им тенденциозную окраску.

§ 195. Начнем со сказания о призвании князей. Не найдем ли мы здесь влияния двух источников (киевского и новгородского), с одной стороны, тенденциозного освещения старых преданий, с другой? Как указано выше, сообщение о городе Трувора Изборске принадлежит новгородскому источ­нику. Следовательно, все сообщение о том, где сели призванные князья Рюрик, Синеус и Трувор, можно признать новгородским. Решимся ли мы, однако, признать вообще все сказание новгородским? Решимся ли мы воз­вести его к Новгородскому своду и отрицать существование его в Древней­шем киевском? Указанные выше соображения заставляют нас ответить на эти вопросы отрицательно. Мы отметили несоответствие городов: Нов­города, Белоозера и Изборска четырем племенам, участвовавшим в призва­нии — Славянам, Кривичам, Мерянам и Чуди. Следовательно, если города принадлежат новгородскому источнику, то племена мы должны возвести к другому источнику, а именно к киевскому. Но, как мы указывали, в нача­ле сказания являются только три первые племени, а потом к ним присоеди­няется еще четвертое племя — Чудь. О скольких же племенах повество­вал киевский источник? Считаю вероятным, что только о трех. Ср. ниже несомненное заимствование из киевского источника, где сообщено о дани, наложенной Игорем на Словен, Кривичей и Мерю («и дани устави, Слове-номъ и Кривичемъ и Мерямъ дань даяти Варягомъ»). Следовательно, четвертое племя — Чудь вставлено новгородским сводом — это и есте­ственно; новгородцу было близко известно, что Варяги до последнего вре­мени брали дань с Чуди, творили насилья над Чудью.

§ 196. Выяснив таким образом, что некоторые подробности, которыми обставлен рассказ о призвании князей, обличают два источника его, двух его составителей, обращаемся к главному его содержанию. Суть его в том, что северные племена были обложены данью и даже покорены Варягами;

213

ЧАСТЫ

в осстание изгоняет насильников; освободившиеся племена начинают управ­ляться самостоятельно, но начавшиеся внутренние раздоры приводят к тому, что эти племена призывают к себе варяжских князей и покоряются им добровольно. Таким образом, на смену того состояния, которое нари­совано рассказчиком в начале, является в конце рассказа прежнее состоя­ние северных племен: сначала подчинение их Варягам, потом освобожде­ние, наконец опять подчинение Варягам. Правда, насильственное подчи­нение Варягам сменилось как будто чем-то иным: добровольным подчине­нием варяжским князьям; но такой вывод из буквального смысла рассказа нисколько не вяжется с теми последствиями, которые имело это добро­вольное подчинение. Последствия эти следующие: во-первых, «и отъ техъ Варягъ, находник ТеХЪ, прозвашася Русь и отъ тЬхъ словетъ Руская земля; и суть Новгородски людие до днешняго дни отъ рода Варяжьска»; как ни толковать эту фразу, быть может, даже не читавшуюся именно в таком виде в Начальном своде (см. об этом ниже), из нее следует, что Варяги и после добровольного якобы призвания трех князей, пришедших, правда, с мно­гочисленною дружиной, оказываются находниками и притом настолько влиятельными, что дают то или иное свое имя принявшей их земле. Во-вто­рых, Славяне, Кривичи и Меря, т. е. те самые племена, которые доброволь­но призвали Варяжских князей, облагаются несколько позже данью в пользу опять-таки Варягов; даже не в пользу киевского князя или его дру­жины, а, как по крайней мере читается в дошедшем до нас тексте, в пользу именно Варягов («и дани устави, Словеномъ, и Кривичемъ и Мерямъ дань даяти Варягомъ»). Итак, определенная нами схема рассказа остается в силе, несмотря на кажущееся различие обоих состояний северных племен: пе­ред освобождением их от ига варяжского и после этого освобождения. Мне кажется, мы вправе признать поэтому, что в установленной нами последо­вательности трех моментов — подчинение Варягам, освобождение, подчи­нение Варягам — второй момент вставной. Этот момент говорит о восста­нии против Варягов, об изгнании их за море, о добровольном призвании князей: призвание князей — это, конечно, самая характерная часть всего эпизода; характерна она и в смысле определения той среды, того места, где мог возникнуть рассказ обо всем эпизоде.

§ 197. Киев не знает призвания князей *, приглашения их на стол. На­против, в Новгороде это для позднейших веков его жизни вполне обычное явление. Но не коренится ли начало его в глубокой древности, не стоит ли оно в связи со всем строем государственно-правовых отношений Новгоро­да? Предание, как мы видели, записанное в Новгороде и попавшее в Началь­ный свод из Новгор. свода, влагало в уста Новгородцам, пришедшим к Свя­тославу просить себе князя, такую речь: «аще не пойдете къ намъ, то налеземъ собе князя »: эти слова находят себе полное соответствие в реше­нии веча, сообщенном в сказании о призвании Варягов: «поищемъ собе кня­зя». Уже в конце семидесятых годов XI столетия новгородское вече резко проявляет свою самостоятельность: князь Глеб Святославич изгоняется из города. Такое проявление веча едва ли не вызвано какою-либо виной изгнан-

214