Глава XVIII

д ругого обстоятельства, мог пользоваться сказанием о мучениках-Варягах непосредственно. Вероятно именно, что в связи с предполагаемым отдель­ным сказанием о Владимире стоит проложная статья о Владимире; в ней мы читаем: «И отътоле наречеся место то святое, идеже ныне, церковь святую мученику Турова. И тъ бысть первый ходатай нашему спасению»; в этих словах видим доказательство того, что составитель проложной статьи или протографа этой статьи — отдельного сказания о Владимире был знаком со статьей о первых мучениках в том виде ее, когда в ней еще читалось имя старшего варяга Турыя, опущенное в летописи⁶. Возможно, что состави­тель сказания о Владимире был знаком и со сказанием об Ольге; общее место в начале похвалы Ольге и Владимиру в приведенных выше летопис­ных отрывках могло быть заимствовано составителем сказания о Владими­ре из сказания об Ольге. Склоняюсь к мысли, что действительно в распоря­жении составителя Древн. свода находилась статья о Владимире или о крещении Руси, но возвожу к ней не приведенные выше отрывки, которые могли быть, как мы видели, составлены и летописцем, а то лирическое от­ступление от рассказа, которое находим в конце, после сообщения об от­даче детей в учение книжное. Отступление это начинается словами «Симъ же раздаяномъ на учение кънигамъ». Оно в значительной части состоит из выписок из Священного Писания и требовало от составителя особого на­пряжения. Молено думать, что он имел в виду прославление не князя Вла­димира, а самого крещения Руси. Нельзя ли предположить существование статьи, специально посвященной прославлению дня крещения? Не из нее ли взят отмеченный отрывок, оканчивающийся словами: «иже прияли суть крыцение и покаяние въ отъпущение греховъ, новии людие хрьстияньстии, избьрании Богъмь »? Отмечу общее место между сообщением летописца о крещении, а также вызванным им кратким лирическим отступлением и тем обширным лирическим отступлением, которое читаем у него же ниже. Мы уже привели фразу «И бяше си видети радость на небеси и на земли, толи-ко душь съпасаемыхъ»; ср. ниже: «Колика ти радость! не единъ, ни дъва съпасаетася... се же не единъ, ни дъва, нъ бесчисльное мъножьство къ Богу приступиша,святымь крыцениемь просвещени»;слова «Ибяше си виде-ти радость » представляются мне перифразом слов «Колика ти радость», а это наводит на мысль, что первая фраза составлена летописцем на осно­вании второй фразы, составленной другим лицом. Итак, заканчиваю насто­ящие рассуждения следующим предположением: в распоряжении соста-

6 И дальше видим опять влияние сказания о первых мучениках на сказание о крещении Владимира: последний после крещения Киевлян произносит молитву, в которой гово­рит, между прочим: «и дажь имъ, Господи, уведети тебе, истиньнаго Бога, якоже уведе-ша страны хрестьяньскыя, утверди и в нихъ Bipy праву и несовратьну и мне помози, Господи, на супротивнаго врага, да, надеяся на тя и на твою державу, побежю козни его». Дальше сообщается о построении Владимиром церквей. Ср. в сказании о му­чениках: «Но ученья ихъ аки трубы гласять по вселеней в церквах ъ, их же учень-емь побежаемъ противнаго врага, попирающе подъ нозе, яко же попраста и си отеника».

337

ЧАСТЫ

в ителя Древн. свода была статья о крещении Руси; он заимствовал из нее отрывок, читающийся после слов «Симъ же раздаяномъ на учение книгамъ »; остальной рассказ о крещении Владимира (насколько он не повторял в той части, где говорится об обращении Владимира, болгарского своего источ­ника) составлен самим летописцем.

В пользу такого предположения приведу еще следующее. Философ-ско-лирическое отступление, нами рассматриваемое, состоит из текстов Священного Писания; местами эти тексты переделаны для приурочения их к 1-му лицу множ. числа, от имени которого ведутся эти рассуждения. Ср. «въ родъ и родъ въсхвалимъ» вместо «родъ и родъ въсхвалимъ», ниже «испов'едающеся » в Псалме 135 вм. «исповедаитеся» и т. д. Уже эта пере­делка наводит на мысль о самостоятельности рассматриваемого отрывка, независимости его от летописи. Но кроме того вместо «имже приведенье обретохомъ верою въ благодать сию, въ немже хвалимся и стоимъ » (Римл. V. 2) в Древн. своде, судя по Ипат., читалось: «имже приведенье обрето-хомъ верою въ благодать сию кънязя нашего Володимера, имже хвалим­ся и стоимъ» (остальные списки опустили «кънязя нашего Володимера», но сохранили «имже »). В этом чтении вижу указание на то, что сказание о крещении Руси, отрывок из которого попал в летопись, составлено еще во времена Владимира.

§ 259. Пятым письменным источником была грамота, дан­ная Владимиром церкви св. Богородицы; этой грамо­той Владимир закрепил за церковью десятину от своего имения и от своих городов. Выписки из нее, приведенные в сообщении об окончании церкви, доказывают пользование ею со стороны летописца; возможно, что он за­имствовал эти выписки и из проложной статьи (12-го мая), если только допустить, что уже во времена Ярослава пролог пополнялся русскими ста­тьями.

§ 260. Перехожу к вопросу о шестом письменном источнике Древн. свода, сказании о святых Борисе и Глебе. Рассказ об уби­ении их имеет в летописи все признаки отдельного апологического сочине­ния; в уста Бориса вложены подходящие псалмы и молитвы; смерть Глеба вызывает лирическое восклицание, заимствованное из псалма; действия Святополка жестко осуждаются; вопреки хронологической последователь­ности сообщается о перенесении тела Глебова к Вышегородской церкви еще до победы Ярослава над Святополком. Вопрос сводится поэтому к тому, составлено ли это сочинение самим летописцем, или он нашел его уже в го­товом виде. При решении этого вопроса надо иметь в виду, что рассказ об убиении Бориса и Глеба самым тесным образом сплетается и с последую­щими летописными данными. Об отсутствии Бориса во время смерти Вла­димира сказано летописцем выше, до рассказа о последующих событиях, приведших к трагической развязке; желание Святополка скрыть смерть отца, его переговоры с Вышегородцами в ту самую ночь, когда бояре пере­везли тело Владимирово в церковь св. Богородицы — это все факты, кото­рые придется возвести к апологическому сочиненно, посвященному св.

338