Историки о процессах рассматриваемого периода о новой экономической политике

«НЭП – это цикл последовательных мероприятий по выходу из кризиса, которые диктовались скорее объективными обстоятельствами, чем какими–либо идеями, и которые постепенно оформлялись в попытку наметить программу построения социализма экономическими методами. Но это не значит, что НЭП положил конец террору. На самом деле он просто перерос в «террор экономический». НЭП не только не покончил с деклассированными элементами, которых немало образовалось в предшествующие годы, но в какой–то степени способствовал их росту. Постоянно увеличивалось число безработных. Пышным цветом расцвели преступность, проституция, наркомания».

Дмитриенко В.П. История России XX века.– СПб.: – «Кристалл», 1997. – С.224–225.

«Для Ленина новая экономическая политика не являлась лишь временной, конъюнктурной мерой. «Понадобятся целые поколения, – объяснял он на съезде, – чтобы перестроить сельское хозяйство и изменить крестьянскую психологию». По его мнению, достичь этой цели можно было только через развитие индустриализации, электрификации, кооперации, союза рабочих и крестьян. <...>

После четырех лет революции и гражданской войны Ленин, казалось, пришел к взглядам, близких тем, каких придерживались в 1917 г. почти все марксисты, спорившие с ним, – к пониманию того, что для перехода к социализму необходимо время, что до победы социализма пройдет не одна смена поколений».

Верт Н. История Советского государства. – М., 2002. – С. 159

Западные историки о новой экономической политике в ссср

«… среди западных специалистов нет согласия относительно целей нэпа. Выступая с левых позиций, Щейла Фитцпатрик пытается доказать, что «Ленин… был революционер по темпераменту и никоим образом нэп не служил реализации его революционных задач в сфере экономической и общественной жизни. [Более того]…партия большевиков в целом [не] была готова принять нэп в качестве завершения и результата Октябрьской революции. … Для многих коммунистов это попахивало термидором, периодом возрождения Великой французской революции». Выступая с правых позиций, Джордж Леггетт занимает более циничную позицию: выступая за «экономическую либерализацию, с одной стороны, и вместе с тем за политическое завинчивание гаек – с другой, …новая экономическая политика Ленина требовала экономического вырождения внутри страны и политического примирения за рубежом; предварительное условие для того и другого было уменьшение террора и наряду с этим усиление роли законности.

Был ли в таком случае нэп просто тактическим отступлением, фасадом, обеспечивающим «спасительное пространство» советскому обществу, чтобы очнуться и прийти в себя после изнурительной гражданской войны и истощающего голода? Или он был замыслен как подлинный эксперимент в построении альтернативного пути к социализму? ...

Нэп никогда не предполагался в качестве постоянного приспособления к политике либеральной демократии, к которой Ленин и все подлинные ленинцы никогда не питали ничего, кроме презрения. На практике такие трудности для некоторых левых коммунистов в принятии нэпа, даже в качестве временной меры, сводились не просто к замаскированным экономическим уступкам капитализму или политической смычке с крестьянством, но к подсознательному указанию на то, что революция, вероятно, не была достаточно назревшей».

Перейда Н.(Канада) Советская Россия в 20–е годы глазами запада. Россия в XX веке: Историки мира споряТ. – М., 1994. – С. 378–379.

«Соперничающие оценки нэпа как экономической системы могут быть разделены на несколько групп.

Первая группа историков считает, что нэп был эффективной экономической системой, которая была успешной в создании системы воспроизводства и в удовлетворительном темпе роста сельского хозяйства и промышленности. Возможно было достижение высокого уровня экономического развития посредством органической модификации нэпа, означающей смычку между промышленностью и сельским хозяйством. Эта точка зрения представлена, например, профессором Теодором Шаниным, а также в ряде других рабоТ.

Вторая группа историков резко расходится с такой оптимистической оценкой. Они считают, что советская экономика не могла удовлетворительно развиваться без некоторой формы государственного административного планирования. Представителем этой школы является покойный Эдвард Карр. Карр утверждал, что имела место скрытая несовместимость между принципами новой экономической политики и принципами планирования. Он писал, что середина 20–х годов была «периодом компромисса, идеалистических пожеланий и уходом от реальных проблем». С некоторыми оговорками Карр считал, что планируемая индустриализация требовала замены индивидуального крестьянского хозяйства широкомасштабным социалистическим сельским хозяйством и подчинения рынка плану. <...>

Третья группа историков также разделяет скептический взгляд относительно экономических перспектив нэпа, но с абсолютно иной точки зрения. Они считают, что рыночные отношения не смогли полностью реализовать себя в период нэпа, даже в годы его «вершины» (1925–1926), когда разрешалась наибольшая свобода для частного сектора. <...>

Американский историк Александр Гершенкрон считает, что большевистская революция была фундаментально реакционным событием, которое блокировало дорогу к демократическому капитализму в России….

Подобно многим английским и американским коллегам, автор находит все эти три точки зрения на нэп неубедительными и занимает трусливую позицию, которая является разновидностью компромисса между первой и второй школами. По мнению автора, вторая и третья группы историков слишком негативны относительно экономического потенциала нэпа. Советская экономика середины 20–х годов не зашла в тупик: с одной стороны, к 1927 г. она достигла уровня, позволяющего умеренный рост как промышленности, так и сельского хозяйства. С другой стороны, автор не считает, что та нестабильная рыночная связь между государством и крестьянином, которая характера для нэпа, была способна поддерживать более высокие уровни индустриализации, чем те, которые были достигнуты накануне первой мировой войны. При том темпе индустриализации, который советское руководство навязало экономике, система нэпа была обречена на провал».

Дэвис Р. (Великобритания) Развитие советского общества в 20–е годы и проблема альтернативы. Россия в XX веке: Историки мира споряТ. – М., 1994. – С. 312–314.