Хала из «семисот стихотворений»

¹ Из бесконечного множества

Звучных, чарующих стихотворений

Ровно семьсот наилучших

Отобрано Халой премудрым.

² Твердого духом в опасности,

Скромного в счастье, спокойного в горе

Мудрый зовет благородным,

Почтив совершенство благое.

³ Счастливы в мире воистину,

Кроме глухих, разве только слепые.

Счастье — не слышать проклятий,

Не видеть, как счастлив преступник.

⁴ Видеть лицо ненаглядное?

Нет! Увидать бы околицу только

Благословенной деревни,

Где жить красота соизволит.

⁵ Прохожий блаженно глядит, не мигая,

На эту крестьянскую дочь, запыленную белой мукою.

Так боги смотрели, когда появилась

Прекрасная Лакшми, возникшая в море молочном.

⁶ Дочь деревенского старосты

Душу прельщает уже мимоходом.

Явно подобный подросток

Опасней лозы ядовитой.

⁷ Можно ли всю разглядеть ее?

Нет, мы такой красоты не видали

И, заприметив частицу,

Плененные, глаз не сводили.

⁸ Трепетные, полновесные,

Как налитые, высокие перси,

Словно любимые песни,

Кого красотой не взволнуют?

⁹ Ночью сквозь ткань темно-синюю

Грудь ненароком во мраке блеснула,

Словно сквозь тучи в ненастье

Украдкой луна засияла.

¹⁰ Вкруг небывалого лотоса,

Перед которым луна потускнела,

Вкруг несравненного лика

Жужжат упоенные пчелы.

¹¹ Молодожены счастливые

Не наглядятся никак друг на друга,

Будто глазам ненасытным

Смотреть больше не на что в мире.

¹² Нежная дочь поселянина,

Мертвого мужа в огне обретая,

Жаркий костер погребальный

Испариной сладостной тушит.

¹³ Словно в безжалостном пламени,

Вдовый крестьянин среди запустенья

В доме, который подобен

Сокровищнице разоренной.

¹⁴ В горе, в заботах и в радостях

Старятся люди, любовь не стареет;

Жив после смерти любимый,

И заживо мертв одинокий.

¹⁵ Я поклонюсь тебе, Мадана,

В этой моей, как и в будущей, жизни,

Если в него ты нацелишь

Стрелу, мне пронзившую сердце.

¹⁶ Мучит любовь меня, бедную,

Неуловимая, вмиг исчезает;

Ночью сокровище снится,

Проснешься — и нет его больше.

¹⁷ Радует милый воочию,

Близостью трогая робкое сердце,

И, недоступный, как месяц,

Вдали, многоликий, чарует.

¹⁸ Спят по ночам, благонравные,

Слушают, что говорят им другие,

И отвечают разумно:

Тебя не видали — вот счастье!

¹⁹ «Не надо сердиться!» — «А кто рассердился?»

«Прекрасная, ты рассердилась!» — «Нельзя на чужого сердиться».

«Да кто здесь чужой?» — «Разве ты не чужой мне?»

Чужим я посмела назвать его! Как я посмела!

²⁰ Я бы закрылась ладонями,

Я бы любовь свою скрыть постаралась,

Но, как цветущему древу,

Мне трепета скрыть невозможно.

²¹ Вряд ли ты спрячешься, доченька,

Темною ночью любовь похищая;

Словно зажженный светильник,

Во мраке ночном ты приметней.

²² Неблагодарный забыл меня,

Хоть зарасти не успела тропинка,

В нашей грязи деревенской

К нему проторенная мною.

²³ Лук со стрелою расстанется,

Прочь безвозвратно стрела улетает;

Так пленена ненадолго

Прямая кривою душою.

²⁴ Не умираю, злосчастная:

Ты в моих мыслях сегодня, как прежде,

И после смерти пришлось бы

Мне снова твоею родиться!

²⁵ Полно сердиться, любимая!

Утром успеешь нахмуриться гневно!

Лунная ночь пролетает,

И в мире светает мгновенно!

²⁶ Если не менее сладостных

Лотосов много цветет в отдаленье,

Не ошибается пчелка:

Милуется чаще, где слаще.

²⁷ Как ожерелье жемчужное,

Жалкое, только мешает объятью,

Так драгоценное меркнет,

Ничтожное, перед бесценным.

²⁸ Улицей мне бы раскинуться,

Чтобы с возлюбленным не расставаться,

Если меня покидает

Он, старших стыдясь, на рассвете.

²⁹ В ужасе путники шепчутся,

Словно запретною делятся вестью:

«Манго в побегах манящих,

Врасплох нас весна застигает!»

³⁰ «Вот полоумная», — думаешь?

Нет! Пораженная громом внезапным,

Выбежала на дорогу:

А вдруг долгожданный вернулся?

³¹ В сердце моем обездоленном

Разбередив сокровенные раны,

Путник запел в отдаленье:

Любимую вспомнил, наверно.

³² Скорбную не утешающий,

Лишь сокрушающий сердце в разлуке,

Паводок неудержимый —

Горючие, горькие слезы.

³³ Телом, душою, зеницами

Образ прекрасный владеет, как прежде;

Не покидает он сердца.

И это зовется разлукой?

³⁴ «Вот и рассвет приближается!

Спи!» — «Задремать я не в силах, подруги!

Слышите благоуханье?

Попробуйте сами засните!»

³⁵ Двери цветами садовыми

Скрыты, хоть настежь открыты для гостя.

Муж путешествует где-то.

Конечно, жена безутешна.

³⁶ Запоминай, путешественник:

Здесь мое ложе, там ложе свекрови;

И не ложись, ослепленный,

Куда не положено ночью!

³⁷ Этот бутон упоительный

Только набух еще, благоуханный;

Зря ты стараешься, пчелка:

Жасмину позволь распуститься!

³⁸ Неутомимо качается,

Глубже в бутон окунуться стараясь,

В сладких объятьях жасмина

Пчела, на крыло опираясь.

³⁹ Трепету и содроганью,

Стону в объятьях, звону браслетов

Неискушенную деву

Научит колючий кустарник.

⁴⁰ И в ливне волос, и в лучах ожерелий

Таким ослепительным светочем тело свое водружая,

Сияя, готова взлететь чаровница:

С любимым играет, любимого изображая.

⁴¹ Ветви, бывало, цветущие,

Отягощенные роем пчелиным,

Волею времени, милый,

Торчат оголенные ныне.

⁴² Слышите, как надрываются

Там грозовые могучие тучи,

Землю веревками ливней

Пытаясь поднять в поднебесье?

⁴³ Куда драгоценное солнце девалось?

Куда удаляются звезды? Куда удаляется месяц?

Отчетливо, словно чертеж звездочета,

В покинутом небе созвездие стай журавлиных.

⁴⁴ Если крестьянина радует

Рис благодатным своим изобильем,

В небе приветливый месяц

Белее толченого риса.

⁴⁵ Плавает ночью безоблачной

Месяц, похожий на белого гуся,

И в безграничном пространстве

Созвездия, словно соцветья.

⁴⁶ Словно жемчужины крупные

На изумрудных сверкающих иглах,

Капли дождя на травинках

Павлин упоенный глотает.

⁴⁷ Не потревожены лотосы,

Плавают гуси по-прежнему, тетя!

Кто же в стоячую воду

Большущее облако бросил?

⁴⁸ Туча проходит, как молодость,

Высокогрудая, в небе пустынном;

Первым сединам подобны,

Виднеются белые травы.

⁴⁹ Здравствуй, счастливое дерево!

Ты беспечальным зовешься недаром.

Словно ладони красавиц

Твои несравненные листья.

⁵⁰ Изображая любимого

Наедине со своим отраженьем,

Над водоемом играет

В блаженную близость лягушка.

⁵¹ С голоду сорваны хоботом,

Самые сладкие лотосы вянут;

Слон, вспоминая слониху,

Не помнит, что голоден был он.