Стихи, посланные возлюбленной чыонг куинь ньы

С тех пор, как тайно повидал

пленительный нефрит,

Неизъяснимую печаль

душа моя таит.

Как будто скорбную струну,

тревожит ветр сосну.

Луна плывет в моей ночи,

и солнце ввысь летит.

Любовь до смерти ль нам с тобой

дарована судьбой?

Не часто встреча двух людей

согласие сулит.

Вздохни о счастии вдвоем

и оглядись кругом.—

Неужто же мирская пыль

зерцало загрязнит?

Гора слон

Творец на выдумки хитер

и в них не превзойден.

Воздвиг он гору на земле,

назвали гору: Слон.

Как будто пред владыкой — Слон

коленопреклонен.

Пред ним прозрачная вода,

и хобот свесил он.

Деревьев сень, как балдахин,—

с подножья до вершин.

А золотые облака —

седло для ездока.

И дождь и град в бока стучат,

но этот гнев смешон:

Из камня скроенный, стоит —

замшел и задублен.

Из романа в стихах «вновь обретенные гребень и зерцало»

Два давних и преданных друга Фам Конг и Чыонг Конг дают клятву соединить в будущем узами брака своих детей и обмениваются в подтвержденье обета дарами — зеркалом и гребнем.

В стране начались беспорядки и смута. В своих скитаньях Фам Ким (сын Фам Конга) встречает Чыонг Куинь Тхы (дочь Чыонг Конга). Они полюбили друг друга. Им помогают Хонг, служанка Куинь Тхы, и слуга Фам Кима, Иен. Но родители, по приказу наместника, намерены выдать Куинь Тхы за другого. Девушка, разлученная с любимым, решает покончить с собой.

Куинь тхы прощается с жизнью

Куинь Тхы в страданье:

«Хрупкое созданье — внешность!

Клятвы здесь витают,

Но о них не знает милый.

Мыслила: топиться,

Но душа боится смерти,

Жажду я свиданья,

Чтоб ему признанье молвить.

Слышать его речи

И уйти до встречи новой».

И посланье шепчет,

На бумаге жемчуг — слезы.

«Лунный старец тянет нить,

Чтобы нас разъединить!

Страшно в мире красоте:

Углю с яшмою не быть.

Лист и птица злы ко мне

И мечтают погубить.

Ива тянется к любви,

Но не знает, как любить!

Худо быть тростинкой,

Затянулся дымкой месяц.

Все ко мне жестоки,

Розовые щеки блекнут.

Небу, как дитяти,

Вешней благодати жалко.

И один лишь ветер

Развевает пепел горя.

Ты ли образ Духа,

Лунная старуха, знала,

Что меня страданье

Ждет в существованье новом?

Пусть моя записка

Все, что сердцу близко, скажет».

Та, что им любима,

Ранила Фам Кима словом.

Начал он гаданье,

Написал названья духов.

Дурно на таблицах

Сказано о лицах близких.

При другом гаданье

Выпал знак страданья снова:

В Огненных палатах

Знак огня и злата выпал.

Он в тоске, в тревоге.

Вот он и в дороге скоро.

Путь окончив дальний,

Видит он печальный образ:

Девушку в расцвете.

Выло время третьей стражи.

И тогда неслышно

Из-за шторы вышла фея.

Ивы скорбный облик —

Щеки, словно облак бледный.

К ней спешит любезный.

Тут бы и железный плакал!

Два цветка, чьи корни

Сжаты в тесной форме жизни.

Тихо молвит ива:

«Буду ли счастлива в карме?

Как войдем в общенье

В новом воплощенье, милый?

На руке прекрасной

Выведу я краской имя.

Милому на счастье

Эти два запястья дам я».

Ким в ответ на это

Два вернул браслета деве.

«Лучше не встречаться,

Если разлучаться надо.

Ведь тверда, как камень,

Что стоит веками, клятва».

Завершилась рано

С боем барабана встреча.

И ушла в покои

Под звучанье мо и дана.

Только засветлело,

С моста зазвенела сбруя.

Видит из-за шторы

Пышные уборы — гости.

Несколько парчовых

Надевает новых платьев.

Шпильку и камею

И еще на шею жемчуг.

Держит пред собою

Зеркало с резьбою тонкой.

Весь убор надела

И служанку дева кличет.

«Хонг,— она сказала,—

Ты судьбу связала с Иеном.

Соблюдай три долга

И блюди, как должно, мужа.

Вместе с ним едино

В Фаме господина чтите.

Я уйду и друга

С поворотом круга встречу».

Слушала служанка,

Госпожу ей жалко стало.

Ей страшна разлука,

Нож, как лист бамбука, блещет.

И она без слова

Жизнь отдать готова рядом.

Госпожа ей молвит:

«Твое сердце полнит верность.

Но велю иное:

Верною женою будешь.

Я ж гонима роком

К Девяти потокам вечным».

Вот отвар смертельный

Из пяти растений выпит.

И отходит дева

Из сего предела в дальний,

Где струятся воды,

Где беззвучно годы длятся,

Где в одном потоке

Жизни, смерти сроки слиты.

Когда Куинь Тхы умерла, Фам Ким постригся в монахи. После смерти Куинь Тхы рождается ее сводная сестра Тхюи Тяу (новое воплощение умершей). Тхюи Тяу, одаренная талантами к стихосложенью и музыке, переодевается вместе со своей служанкой Оань в мужские костюмы и отправляется странствовать.

Встретив в пагоде Фам Кима, она, под видом юноши, состязается с ним в сочиненье стихов и песен.