Изъявление скорби об урожденной ву, сложенное на берегу желтой реки

Заросли тростника шелестят,

трава зелена-зелена.

Поневоле припомнишь здесь

стародавние времена.

О, как событий превратна связь,

если судьба за свое взялась.

О, как беззащитна любовь,

как бессильна она.

Нежная, где ты сейчас? Не там,

где парит лучезарный храм?

Или, как прежде, совсем одна

в бездне погребена?

Сдержанны проходящие тут,

и все же, вспомнив тебя, вздохнут —

Ведь не жалеть о тебе нельзя,

праведная жена.

Гора священного знака

Здесь округ Нам и округ Ай

рекою разделены.

Как будто рисовал Ван Вэй,

цвета нанесены.

От белой соли белизной

блестит песок речной.

Туман синей пригожих дней,

а рощи зелены.

Дым деревенских очагов —

до самых облаков.

То бойкого базара шум,

то гул морской волны.

Кто лодку дочиста отмыл

и в ней, смеясь, поплыл?

Ужель единственный улов —

осенний круг луны?

Канал чэм

Воды свои несет канал

в местности Нгаук-шон.

И не широк он, а радует глаз

с тех пор, как был проведен.

Скосы его поросли кругом

мягким зеленым мхом.

Выгнуты отмели, как серпы,

пенный поток взвихрен.

Видишь лодки из дальних мест:

ловкие весла, проворный шест.

Вода спадет — и рыбак начнет

лодку тащить вперед.

Устанет тащить — и ляжет спать,

и безмятежен сон.

А глянет с утра: за весла пора,

вновь полноводен он.

Тамаринд, растущий у дворцовой стены

Откуда, драгоценные семена,

сюда вы занесены?

Древние благородные чувства

вашим спутником быть должны.

Хранит изумрудная крона

дыхание небосклона.

В балдахине твоем, тамаринд,

блики солнца едва видны.

Щедро дождь и роса выпадают —

и вскорости пропадают.

Вечно ты радуешь взор тому,

чьи дни уже сочтены.

Не спросишь, сколько минуло лет,

и безразличен тебе ответ.

Только бы вновь и вновь увивать

листвой уступы стены.

Капуста

Капуста есть у нас в дому

и за окном растет.

Благословенная земля,

хороший огород!

Ее одежды зелены,

иль темно-зелены.

То белый цвет, то желтый цвет

во лбу ее цветет.

Ей три зимы и три весны

морозы не страшны.

Не так уж падка до росы

и до небесных вод.

На вкус кисла или остра,—

как скажут повара.

Капусту в кадках замочи —

она вкусна весь год.

Шляпа нон

Дождь ли польет

или солнце нещадно палит,—

Шляпу надень,

и надежно тебя защитит.

Круг над тобой

можно с солнцем сравнить и с луной.

Балдахину подобно,

из ободков состоит.

Холод и зной

нас не мучают в шляпе такой.

Часто под ней —

ароматный и нежный нефрит.

Мал и велик —

от бродяг до могучих владык —

Носят ее;

всем на свете она угодит.

ЖАБА

В пестром и грубом шелку

и непременно важна,

В уединенных местах

всегда восседает она.

Лапкой взмахнет —

тигр послушно на зов приползет.

Цокнет она —

муравьям эта песня страшна.

Рада, что солнце блестит

и детенышей жабьих растит.

Дочь ее в Лунном дворце,

не почтит ли и младших Луна.

Сам государь

славил заступницу встарь.

В засуху дождь накликает она,

тем и поныне славна.

ПУГАЛО

Шляпа когда-то была хороша,

пояс был некогда нов.

Хозяин поставил его сюда

стеречь бахчу от воров.

Легкий ветер подует едва —

развеваются рукава.

А уж ежели дождик польет —

хлещет пот в сто ручьев.

Птиц распугало взмахом рук,

любит одинокий досуг.

Боязно подойти к нему

и хозяину самому.

Так арбузы оно хранит,

знает, что хороши на вид,—

А распробовать хоть один

нет у него зубов.

КОМАР

Достопочтенный комар, ответь,

под каким ты знаком рожден?

Украдкою в наши покои летишь,

тревожишь полночный сон.

Днем по нефритовым этажам

порхаешь ты тут и там.

В сумерках щеки красавиц язвишь,

бесстрашен и разъярен.

Любезничаешь с самою Луной

в таинственный час ночной.

Мучаешь деву, объятую сном,

подлетая со всех сторон.

Твоя крылатая легкая стать

мешает тебя поймать.

Я беззащитен перед тобой,

искусан и изнурен.