Син джонха

* * *

Пусть люди высоко ценят чины,

А для меня они — прах и тлен.

Спешу, погоняя хромого осла,

В родные горы вернуться вновь.

Вдруг полил дождь... Омыты одежды мои.

Мирская пыль их больше не затемнит.

Ким суджан

* * *

Ты облако лазурное лелеешь;

Мне белоснежное — милей всего.

Твоя отрада — знатность и богатство;

Мне по сердцу и бедность и покой.

И сколько б ни смеялись надо мною,

Я буду твердо на своем стоять.

* * *

Старые, больные чувства

Тешит запах хризантем;

А печали без названья

Тешит черный виноград;

Но когда виски седеют,

Утешает только песнь.

* * *

Вы, искатели чинов и должностей,

Размыслите, что ждет вас по дороге?

Так глупые дети, играя нагишом,

Думают: весь мир на солнечном припеке.

Но солнце на западе погаснет за горой,

Что вы делать станете тогда, честолюбцы?

* * *

Видят белое, скажут: черно!

Видят черное: слишком бело!

Будь хоть черным, хоть снежно-белым,

Справедливого слова не жди.

Ах, замкнуть бы уши, закрыть глаза,

Ничего не видеть, ничего не слышать!

* * *

Опали цветы, весна на исходе,

Вина больше нет, а ко мне пришло вдохновенье.

Бренный мир — лишь приют для приезжих.

От дорожных забот мы рано седеем.

А ведь сколько безумцев нам говорят:

Наслаждаться нельзя ни вином, ни весной.

* * *

Утром замолчал весенний дождь.

Я проснулся, встал и огляделся.

Почки приоткрытые цветов

Стали, соревнуясь, распускаться,

И, весенним ликованием полны,

Птицы всюду пляшут и поют.

* * *

На ухо злое слово шепнешь,

А Небо услышит.

Злое дело свершишь в темноте,

А демон увидит.

Небо, демон,— не все ли равно?

Мудрый на свете с оглядкой живет.

Ли джонбо

* * *

Ушел из мира Ли Бо,

Сиротеют горы и реки.

Лишь в пустыне синих небес

Одиноко висит светлый месяц.

Эй, луна! Ты слышишь, не стало Ли Бо,

Приходи же со мной пировать вдвоем.

* * *

Солнце клонится к западным горам,

Но взойдет над Восточным морем.

Осенью увядает трава,

Но весною зазеленеет.

Драгоценней всего — жизнь человека.

Что ж, уходит она и никогда не вернется?

* * *

Груш лепестки оборвал

С налету бешеный ветер.

Разлетятся и вновь прилетят,

Но на ветку им не вернуться.

Вот лепесток повис, на паутинке дрожит.

Чудится пауку, что подловил мотылька.

Ли джонджин

* * *

В остролистах цикада твердит: остро!

В горечавках цикада твердит: горько!

Съедобные горные травы разве остры?

Вино, водой разведенное, разве горько?

Я от тех и от этих схоронился в диких долинах —

Знать не знаю, что горько, что остро!

* * *

Голые ребятишки

С паутиновыми сачками

Бегают вдоль канавы.

«Стрекоза! Стрекоза!

Там — пропадешь!

Тут — к нам попадешь!»

Ох, и галдят голышки!

В этом мире, видать, таковы

Все делишки!

ЧО МЁННИ

* * *

На Сонджин опускается глубокая ночь.

На безбрежном море холодные волны встают.

Одинок мой светильник на постоялом дворе.

Далека моя родина — за тысячу ли.

Через горный хребет Мачхоллён нынче я перешел.

Стоит только припомнить — от страха сердце замрет.

* * *

Пролетел одинокий гусь.

Выпал иней — в который раз.

Как печальны путника думы!

Ночь осенняя — как глубока!

Лишь в минуты, когда постоялый двор

Озарен луной, я на родине снова...