Плачи какиномото хитомаро, сложенные в печали и слезах после кончины жены

²⁰⁷ Гуси по небу летят

На пути в Кару —

То возлюбленной село,

Край родной ее.

Как мечтал я,

Как желал

На нее взглянуть!

Только знал:

Идти нельзя,

Много глаз людских.

Часто приходить нельзя:

Люди будут знать!

Лучше встретиться потом,

В майский день.

В майский день

Зеленый плющ

Ложем будет нам!

Думал я,

В надежде был,

Как большому кораблю,

Доверял я ей!

Ото всех таил любовь,

Будто в бездне

Среди скал

Жемчуг дорогой...

Но как меркнет в небесах

Солнце на закате дня,

Как скрывается луна

Между облаков,—

Будто водоросль морей,

Надломилась вдруг она,

Будто клена

Алый лист,

Отцвела навек!

С веткой яшмовой гонец

Мне принес об этом весть...

Словно ясеневый лук,

Прогудев, спустил стрелу...

Что я мог ему сказать?

Что я сделать мог?

Голосам людей внимать

Был не в силах я,

А любовь моя росла...

Чем утешиться я мог?

Я пошел тогда в Кару

На базар, в ее село,

Где любимая моя

Мне встречалась

В ранний час...

Там стоял и слушал я,

Но и голоса ее,

Что звучал, как пенье птиц,

Возле кленов Унэби,

Той горы, что звал народ

Девой чудной красоты

В перевязях жемчугов,

Возле склонов Унэби,

Даже голоса ее

Не услышал я!

Был мой путь копьем из яшмы,

Это значит — путь прямой,

Что копье.

Таков был путь

Предо мной, где шел народ,

Но не мог я там найти,

Ни одной не мог я встретить

Хоть похожей на нее!..

И, в отчаянье,

Любя,

Только имя призывал

Дорогой моей жены,

Лишь махал ей рукавом,

Звал напрасно я!..

Каэси-ута

²⁰⁸ Средь гор осенних — клен такой прекрасный,

Густа листва ветвей — дороги не найти!..

Где ты блуждаешь там?

Ищу тебя напрасно:

Мне неизвестны горные пути...

²⁰⁹ Опали листья алые у клена,

И с веткой яшмовой передо мной гонец,

Взглянул я на него —

И снова вспомнил

Те дни, когда я был еще с тобой!

Каэси-ута «К плачу из неизвестной книги»

²¹⁶ Когда, придя домой,

На спальню я взглянул,—

На ложе яшмовом

Жены моей подушка

В другую сторону повернута была...

Плач какиномото хитомаро о гибели придворной красавицы

²¹⁷ Словно средь осенних гор

Алый клен,

Сверкала так

Красотой она!

Как бамбуковый побег,

Так стройна она была.

Кто бы и подумать мог,

Что случится это с ней?

Долгой будет жизнь ее,

Прочной будет, что канат,—

Всем казалось нам.

Говорят,

Что лишь роса

Утром рано упадет,

А под вечер — нет ее.

Говорят,

Что лишь туман

Встанет вечером в полях,

А под утро — нет его...

И когда услышал я

Роковую весть,

Словно ясеневый лук,

Прогудев, спустил стрелу,

Даже я, что мало знал,

Я, что мельком лишь видал

Красоту ее,—

Как скорбеть я стал о ней!

Ну, а как же он теперь —

Муж влюбленный,

Молодой,

Как весенняя трава,

Что в ее объятьях спал,

Что всегда был рядом с ней,

Как при воине всегда

Бранный меч?

Как печали полон он,

Как ночами он скорбит

Одиноко в тишине,

Думая о ней!

Неутешен, верно, он,

Вечно в думах об одной,

Что безвременно ушла,

Что растаяла росой

Поутру,

Что исчезла, как туман,

В сумеречный час...

Каэси-ута

²¹⁸ Когда увидел я теченье той реки,

Что унесла навек от нас тебя,

Прекрасное дитя,

Такой еще тоски

Не знала никогда моя душа!

²¹⁹ В те дни, когда еще была ты с нами,

Дитя из Оцу, и встречались мы,

Я мимо проходил,

Почти не замечая,

И как теперь об этом я скорблю!