204 Психологическая помощь: теория и практика

— Так чем же вы можете помочь? — вдруг повторила свой вопрос женщи+

на и посмотрела мне прямо в глаза не то что бы с вызовом, а скорее в раз+

думьи. Посмотрела оценивающе и в то же время с недоверием. Пожалуй,

все+таки во взгляде было больше сомнения, чем надежды, но надежда все

же была. Даже не надежда, а решимость довести начатое дело до конца.

— Чем могу помочь? — я задумался.

И в самом деле, чем может помочь психолог+консультант? Разве может он

возвратить утраченных близких? Вернуть оторванную на войне руку? Или

любовь? А исправить непоправимую ошибку? Да что там! Радиатор паро+

вого отопления, и тот я не смогу достать. Самому, кстати, нужен. Так что

же я могу? Все это промелькнуло в голове за какую+то долю секунды, и я

ответил:

— Я могу помочь жить.

— Жить? — женщина усмехнулась. — А если жить не хочется?

— Вам не хочется жить той жизнью, какой вы живете? — попытался уточ+

нить я.

— Пожалуй, — и женщина взглянула на меня как бы со стороны.

— Пожалуй, — повторила она и снова задумалась.

— Послушайте, — через несколько минут заговорила она снова, — я ведь

забираю у вас время.

Я молча взглянул на нее.

— Почему же вы молчите? Ведь так?

— Я молчу, потому что не знаю, что вам ответить.

— Вы боитесь меня обидеть?

— Я отметил про себя вашу нерешительность, когда вы вошли и, честно

говоря, сейчас растерялся...

— Растерялись от чего?

— От таких резких перепадов в вашем настроении: от нерешительности

к агрессии, от агрессии — опять к нерешительности, а затем— к демон+

страции.

— Что же я демонстрировала?

— Деликатность.

— А вы вредный! — вдруг каким+то другим голосом проговорила женщина

и едва заметная улыбка тронула ее губы.

Проблемы личностной и профессиональной подготовки психолога+практика 205

— А вы? — спросил я.

— Вообще+то я тоже, — как+то по+домашнему произнесла она. — А вы

знаете, мне уже немного легче стало. — Она снова посмотрела в окно, и

выражение ее лица тут же изменилось.

— Вы что+то вспомнили. И не очень приятное, да? — в моем голосе про+

звучал полувопрос+полуутверждение.

— Да, а откуда вы знаете?

— Из психологии.

— Вы телепат?

— Нет. Просто ваши глаза двигались по+особому. Так бывает, когда че+

ловек что+то вспоминает. И выражение лица изменилось. Неприятное

что+то?

— Да,— и она снова замолчала.

В комнате опять наступила тишина, в которую то громче, то глуше прони+

кали шум улицы, крики воробьев, звуки далекой музыки.

— А знаете, — заговорила собеседница, — я детей не люблю.

И посмотрела на меня с какой+то ожесточенной решимостью. Она явно

ждала моей реакции.

— Вы не любите детей, — как эхо отозвался мой голос.

— Да, не люблю! — повторила она громко и настойчиво.

— Мне кажется, то, что вы говорите, очень важно для вас, — заметил я.

— В каком смысле? — не поняла она.

— Вы так решительно утверждаете, что не любите детей, как будто хотите

этим что+то доказать или отстоять. Для вас то, что вы говорите, что не лю+

бите детей,— ценность?

— В каком смысле? — опять удивилась она.

— В прямом. Что+то очень важное, дорогое, что вы готовы отстаивать, за

что готовы платить дорогой ценой...

— Да, дорогой ценой... здоровьем... — как+то с надрывом сказала она.

Мы снова молчали. Задумались каждый о своем. Она, возможно, о себе.

Я— о ней. О моей новой клиентке, о которой я почти ничего не знаю, кро+

ме того, что она — человек. И ей — плохо. Ей тяжело. И я должен ей

помочь.