162 Психологическая помощь: теория и практика

торая частично может быть уничтожена целительным таинством покая+

ния” (Н. О. Лосский, с. 242).

“Я”. Несомненно, что понятие “Я” — центральное в ряду понятий, соотно+

симых с личностью. Внесенное в человеческую культуру христианством

(“Сказано древними... “А я говорю вам”...), оно прошло длительный и не+

простой путь развития в отечественной философии. От критики П. Д. Юр+

кевичем положений Фихте о том, что мир получается и существует через

“Я”, в “Я” и для “Я”, от отвержения В. В. Розановым “пустой оболочки “Я”,

которое отучилось обращаться с молитвой к Богу и привыкло все больше

обращаться к самому себе, не желая “более о себе молчать”, обнаруживать

себя, независимо от того, будет ли это “Я” низко или благородно, содержа+

тельно или пусто (Юркевич П. Д., с. 47—48; Розанов В. В., т. 1, с. 171—

173), До свободного и самосознающего “я” н. А. Бердяева, созидающего и

означивающего новые смыслы мужественного “Я” у П. А. Флоренского и

А. Ф. Лосева, способного к трансцендированию (выходу за пределы) “Я” у

Льва Шестова и Б. П. Вышеславцева, соотносящегося с “Ты” “Я” как воля+

щего, автономного, но возникающего только при встрече с “Ты” “Я” у

М. М. Бахтина и С. Л. Франка. По Б. П. Вышеславцеву, “человек есть духов+

ная личность, самосознание, “Я”, и в этом он подобен Богу. Понять, что та+

кое Я сам, — значит понять свое богоподобие” (Вышеславцев Б. П., с. 287).

Или, как заметил С. Л. Франк, “Я” — не только малая частица мирового це+

лого, подчиненная силам этого целого. “Я”, вместе с тем — средоточие ми+

рового целого или бесконечное место, в котором оно присутствует цели+

ком, так же, как “Я” есмь точка, через которую проходит связь мира с Богом,

точка встречи мира с Богом (Франк С. Л., с. 542). Поэтому прямой профес+

сиональный долг психолога+психотерапевта состоит не в том, чтобы снис+

ходить к клиенту, а наоборот, чтобы вместе с ним восходить к “Я”, которое

есть место встречи, средоточие высших ценностей личности и человека.

В классической русской философии разработаны такие понятия, вскрываю+

щие и описывающие личностное бытие человека, без которых немыслимо

представить себе язык описания практики психологической помощи. Соб+

ственно говоря, помимо понятий, разработанных в классической отече+

ственной философской традиции, не существует иных, не считая заимство+

ванных, позволяющих дифференцированно и ясно представить себе сущ+

ность психологической помощи. Продолжим этот ряд наиболее известны+

ми понятиями.

Личностное бытие. Тесно связанное с понятием “личность”, фактически

выступая расширенным и углубленным синонимом последнего, данное по+

нятие все же имеет, на наш взгляд, свою собственную специфику, означен+

ную со стороны активности, утверждением себя личностью в бытии как

Истоки и общее направление развития 163

его участника, деятеля. Личностное бытие — это то, что М. М. Бахтин оп+

ределил как “не+алиби в бытии” (Бахтин М. М., 1986, с. 112—113), как

“мою небезучастность, как ответственную причастность за смысл своего

бытия”, а П. А. Флоренский описывал как жизнь в мире, противоположнос+

тью которой является нежизненность, иллюзионизм, когда не “я делаю”, а

“со мной делается”, не “я живу”, а “со мной происходит” (Лосский Н. О.,

с. 241). Личностное бытие, вменяемое человеку, есть, таким образом, усло+

вие психологической помощи ему. Личностное бытие во всей своей полно+

те характеризуется следующими понятиями.

Опыт. Это традиционное философское понятие имеет глубокие корни, вос+

ходящие еще к платоновской “опытности” как навыку души и осмысленно+

му затем — через Ф. Бэкона и философию эпохи Возрождения и Просвеще+

ния — в русской философии как “проживание внутри нас того, что назы+

вается бытием, действительностью, существованием” (Юркевич П. Д.,

с. 41), как “пережитое”, “опыт добра и зла”, “урок жизни” (Булгаков С. Н.,

1993, с. 43), “открывание бытия”, открывающее его глубь и непостижи+

мость” (Франк, с. 400—401). Опыт, таким образом, есть неотъемлемое лич+

ностное достояние, достояние экзистенциальное, интеллектуальное, ду+

шевное и духовное, обретенное ценой собственного, “моего”, “личного”

проживания жизни, достояние, смыслы которого, как положительные, так и

отрицательные, — исходные условия, точка отсчета в ситуации психологи+

ческой помощи.

Общение и встреча. По общему признанию, этим понятиям современный

мир обязан Мартину Буберу (1875—1965) и Михаилу Михайловичу Бахти+

ну (1895—1975), хотя они разрабатывались и К. Ясперсом и, задолго до

указанных философов, осмысливались П. А. Флоренским, затем А. Ф. Лосе+

вым в связи с их углублением диалектики как исходно диалогического ме+

тода познания.

Центральными для психолога все же являются в отечественной философии

работы М. М. Бахтина и С. Л. Франка. Для М. М. Бахтина общение есть

прежде всего диалог, уходящий корнями, по замечанию Н. Перлиной, в би+

нарное субъект+объектное отношение, осознание важности которых в свое

время выразилось в требовании Фейербаха заменить единичного субъекта

в противопоставлении объекта категорией “Я” и “Ты”, а уже в наше время

привело к глубоким прозрениям о роли вообще бинарных структур (то —

не то, да — нет, мы — они, я — ты) в становлении и развитии человече+

ства и человека (А. Валлон, В. Н. Абаев, Б. Ф. Поршнев), (Перлина, с. 138,

Поршнев, с. 462). По М. М. Бахтину, “само существование человека есть

глубочайшее общение”. Быть — значит общаться. Абсолютная смерть (не+

бытие) есть неуслышанность, непризнанность, невспомянутость (Бахтин,

с. 312). Принципиальная значимость такого, открытого, непредзаданного