2. Субъекты договорных отношений

Сторонами договора доверительного управления имуществом все­гда выступает учредитель доверительного управления имуществом, а также доверительный управляющий. В тех случаях, когда, заключая договор, учредитель указывает лицо, в интересах которого должно осу­ществляться доверительное управление имуществом, состав участников договорных отношений по доверительному управлению имуществом несколько усложняется: наряду с учредителем управления и довери­тельным управляющим участником данных отношений становится вы­годоприобретатель (бенефициар), положение которого характеризуется тем, что он признается третьим лицом, в пользу которого заключен до­говор доверительного управления имуществом.

Учредителем доверительного управления является собственник имущества, передаваемого в доверительное управление. В случаях, ко­гда доверительное управление учреждается по основаниям, предусмот­ренным законом (ст. 1026 ГК), доверительным управляющим признает­ся иное лицо, указанное в законе, не являющееся собственником иму­щества (ст. 1014 ГК).

Исходя из данной формулировки, следует признать, что в качестве учредителя доверительного управления не может выступать субъект иного вещного права (помимо права собственности). Данное обстоя­тельство имеет особое значение для определения круга правомочий го­сударственных и муниципальных предприятий в отношении закреплен­ного за ними имущества, а также учреждений в отношении имущества, приобретенного ими за счет доходов, полученных от разрешенной соб­ственником предпринимательской деятельности.

В первом случае государственные и муниципальные унитарные предприятия, как известно, признаются субъектами права хозяйственно­го ведения и в этом своем качестве владеют, пользуются и распоряжа­ются закрепленным за ними имуществом в пределах, определенных в соответствии с ГК (ст. 295); нормами, регламентирующими право хо­зяйственного ведения государственных и муниципальных унитарных предприятий, не запрещена и не ограничена такая форма распоряжения имуществом, как передача его в доверительное управление. В связи с этим отсутствие среди лиц, признаваемых учредителями доверительно­го управления, субъектов права хозяйственного ведения, представляет собой для государственных и муниципальных предприятий ограничение не только на участие в договорных отношениях по доверительному управлению имуществом (по субъекту), но и на распоряжение подоб­ным образом закрепленным за ними имуществом.

Что касается учреждений, которые приобрели имущество за счет доходов от разрешенной собственником предпринимательской деятель­ности, то по общему правилу они вправе самостоятельно распоряжаться таким имуществом без каких-либо ограничений. Причем содержащая это правило норма (п. 2 ст. 298 ГК) не оставляет возможности для вве­дения подобных ограничений законодательством. Однако, учитывая, что учреждение как субъект права оперативного управления ни при ка­ких условиях не может стать собственником принадлежащего ему иму­щества (в том числе и приобретенного на доходы от разрешенной пред­принимательской деятельности), оно лишено возможности выступать в качестве учредителя доверительного управления имуществом (ограни­чение по субъекту).

Интересно отметить, что Гражданский кодекс Республики Казах­стан предусматривает возможность выступать в качестве учредителя доверительного управления имуществом не только для собственника, но и для субъекта иного вещного права, и для компетентного органа, упол­номоченного на передачу имущества в доверительное управление (п. 1 ст. 884 ГК). Комментируя данное законоположение, И.У. Жанайдаров указывает: «Учредителем доверительного управления на основании сделки, по общему правилу, является собственник. В отношении госу­дарственного имущества им может выступить предприятие на праве хозяйственного ведения..., казенное предприятие или учреждение с разрешения компетентного органа или уполномоченный на то государ­ственный орган»^MCCXCVII.

Такой подход представляется довольно странным по той причине, что и государственные или муниципальные предприятия (субъекты права хозяйственного ведения), и учреждения (субъекты оперативного управ­ления) создаются собственником для выполнения определенных задач и в связи с этим наделяются целевой правоспособностью в той мере, какая требуется для выполнения уставных целей и задач. Передача имущества в доверительное управление лишает государственные и муниципальные предприятия, а также учреждения возможности обеспечить выполнение целей и задач, предусмотренных их уставами, ради чего они, собственно, и были созданы собственником. В связи с этим представляется вполне обоснованным вывод, сделанный В.А. Дозорцевым: «Носители права оперативного управления или хозяйственного ведения не могут быть уч­редителями доверительного управления. Категория не может строиться в виде пирамиды или матрешки. Право оперативного управления и право хозяйственного ведения уже предполагают осуществление его носителя­ми правомочий собственника. Эти правомочия не могут быть вторичны­ми, осуществляемыми во втором звене. Поэтому для учреждения управ­ления имуществом, состоящим в оперативном управлении или хозяйст­венном ведении, этот режим должен быть прекращен: если необходимо, соответствующие организации должны быть ликвидированы, а имущест­во передано в управление на первичной основе»¹.

Рассуждая об учредителях доверительного управления, В.В. Чуба­ров обращает внимание на то, что в качестве учредителя «может высту­пать как единоличный собственник, так и обладатели имущества на праве общей или совместной собственности. Так, супруги вправе пере­дать в доверительное управление принадлежащий им на праве совмест­ной собственности жилой дом. В этом случае, помимо гл. 53 ГК, необ­ходимо руководствоваться также правилами гл. 16 ГК о праве общей собственности и ст. 35 Семейного кодекса РФ»^{MCCXCVIII MCCXCIX}. В таких ситуациях воз­никает множественность лиц на стороне учредителя доверительного управления, а все собственники признаются солидарными кредиторами.

Вместе с тем в некоторых случаях правило о том, что учредителем доверительного управления может выступать собственник имущества, приобретает несколько условный характер. Среди возможных объектов доверительного управления ГК (ст. 1013) называет не только вещи, но и права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами, исклю­чительные права и другое имущество. В исключительных случаях, пре­дусмотренных законом, самостоятельным объектом доверительного управления признаются деньги (надо понимать, как наличные, так и безналичные).

При передаче в доверительное управление объектов, на которые не могут быть установлены вещные правоотношения, слово «собственник» (в контексте ст. 1014 ГК) приобретает смысл субъекта соответствующе­го имущественного права, передаваемого в доверительное управление. Ранее в юридической литературе уже обращалось внимание на данное обстоятельство. Так, Е.А. Суханов подчеркивал, что в качестве учредите­лей доверительного управления могут также выступать «субъекты неко­торых обязательственных и исключительных прав, например вкладчики банков и иных кредитных организаций, управомоченные по «бездоку­ментарным ценным бумагам», авторы и патентообладатели, поскольку принадлежащее им имущество в виде соответствующих прав требова­ния или исключительных прав (имущественных правомочий) также мо­жет стать объектом доверительного управления..

Определенным своеобразием отличается учредитель по договору доверительного управления государственным или муниципальным иму­ществом. Несмотря на то что такой договор заключается с доверительным управляющим соответствующим уполномоченным государственным ор­ганом или органом местного самоуправления, в качестве учредителя до­верительного управления в этом случае выступает непосредственно госу­дарство (Российская Федерация или субъект Федерации) или муници­пальное образование, являющееся собственником имущества.

Совершенно особым образом решается вопрос об учредителе до­верительного управления при заключении договора доверительного управления имуществом по основаниям, предусмотренным законом (ст. 1026 ГК). Речь идет о ситуациях, когда учреждается доверительное управление имуществом подопечного, в отношении которого введены опека или попечительство, при необходимости постоянного управления его имуществом (ст. 38 ГК); в доверительное управление передается имущество гражданина, признанного судом безвестно отсутствующим (ст. 43 ГК); договор доверительного управления имуществом наследо­дателя заключается исполнителем завещания (душеприказчиком) и до­верительным управляющим (п. 1 ст. 1026 ГК). Во всех этих случаях права учредителя доверительного управления принадлежат не собст­веннику имущества, а иным лицам, указанным в законе: органу опеки и попечительства, душеприказчику.

К числу договоров доверительного управления имуществом, за­ключаемых по основаниям, предусмотренным законом, относится также договор доверительного управления имуществом при патронаже над дееспособным гражданином. Согласно п. 3 ст. 41 ГК распоряжение имуществом, принадлежащим совершеннолетнему дееспособному подо­печному, который по состоянию здоровья не может самостоятельно осу­ществлять и защищать свои права и исполнять обязанности (в силу чего над ним устанавливается попечительство в форме патронажа), осуществ­ляется попечителем (помощником) на основании договора поручения или доверительного управления, заключенного с подопечным. Несмотря на всю специфику указанных правоотношений, она не касается учредителя доверительного управления, поскольку в этом качестве выступает дее­способный гражданин, являющийся собственником имущества.

Выгодоприобретатель (бенефициар) по общему правилу является участником отношений по доверительному управлению имуществом только в том случае, если собственник - учредитель доверительного управления при заключении договора укажет определенное лицо, в чьих интересах должно осуществляться доверительное управление. При этих условиях договор доверительного управления имуществом заключается по модели договора в пользу третьего лица (ст. 430 ГК), а выгодоприоб­ретатель получает право требования к доверительному управляющему надлежащего исполнения им своих обязательств.

Договор доверительного управления имуществом, заключаемый по основаниям, предусмотренным законом, во всех случаях является дого­вором в пользу третьего лица, стало быть, в этих отношениях всегда участвует выгодоприобретатель.

Гражданский кодекс Российской Федерации (гл. 53) не содержит норм, регламентирующих правовое положение выгодоприобретателя по договору доверительного управления имуществом или устанавливаю­щих какие-либо ограничения для лиц, участвующих в указанных отно­шениях в этом качестве. Исключение составляет лишь запрет в отноше­нии доверительного управляющего, который, естественно, не может быть бенефициаром по тому же договору доверительного управления имуществом (п. 3 ст. 1015 ГК). Из этого следует, что в качестве выгодо­приобретателя может выступать любое лицо, признаваемое субъектом гражданского права: физические и юридические лица, государство, му­ниципальные образования.

В отличие от российского ГК Гражданский кодекс Республики Ка­захстан содержит норму о выгодоприобретателе (п. 3 ст. 884), согласно которой выгодоприобретателем (лицом, в интересах которого осущест­вляется управление имуществом) может быть любое лицо, не являю­щееся доверительным управляющим, а также государство или админи­стративно-территориальная единица^MCCC. Содержание этого правила полно­стью соответствует выводам, вытекающим из российского ГК. Вместе с тем в доктрине встречаются позиции, которые не могут не вызвать со­мнений. Так, И.У. Жанайдаров указывает: «Мы допускаем, что учреди­тель или закон могут предусмотреть неопределенный круг выгодопри­обретателей. Например, при установлении доверительного управления в пользу лиц, плодотворно занимающихся научными изысканиями в ка­кой-либо области»^MCCCI.

Видимо, в данном случае мы наблюдаем смешение понятий выго­доприобретателя как участника гражданско-правовых отношений по доверительному управлению имуществом (каковым может являться только лицо, признаваемое субъектом гражданского права) и цели уч­реждения доверительного управления, в качестве которой действитель­но может выступать необходимость осуществления финансирования научной деятельности либо желание поощрить научный коллектив за плодотворную работу. Однако и в последнем случае учредитель довери­тельного управления должен назначить выгодоприобретателем субъекта гражданского права и определить целевое назначение получаемых им средств или иного имущества.

Центральный и, безусловно, самый интересный (с юридической точки зрения) субъект правоотношений по доверительному управлению имуществом - Доверительный управляющий.

Доверительным управляющим может быть индивидуальный пред­приниматель или коммерческая организация, за исключением унитарно­го предприятия. В качестве доверительного управляющего не могут выступать государственный орган или орган местного самоуправления. В случаях, когда доверительное управление имуществом осуществляет­ся по основаниям, предусмотренным законом, доверительным управ­ляющим может быть гражданин, не являющийся индивидуальным предпринимателем, или некоммерческая организация, за исключением учреждения (п. 1 и 2 ст. 1015 ГК).

Итак, требования, предъявляемые к доверительным управляющим, могут быть дифференцированы на две группы: общие требования и спе­циальные, предусмотренные в отношении доверительного управления имуществом по основаниям, определенным законом.

Общие требования состоят в том, что в качестве доверительного управляющего могут выступать либо индивидуальные предприниматели, либо коммерческие организации; из числа последних исключение сдела­но только в отношении унитарных предприятий. Логика законодателя понятна: осуществление эффективного управления доверенным имуще­ством предполагает в первую очередь использование его в предпринима­тельской деятельности. А учитывая, что доверительный управляющий, управляя имуществом, совершает сделки и иные юридические и фактиче­ские действия от своего имени, он должен иметь право на занятие пред­принимательской деятельностью. Государственные и муниципальные предприятия исключены из числа возможных доверительных управляю­щих, поскольку они создаются собственником для определенных задач и наделяются лишь целевой правоспособностью, необходимой им для вы­полнения указанных задач, предусмотренных уставом. Такой правовой статус не позволил бы названным субъектам осуществлять управление имуществом в полном объеме, поскольку такая деятельность требует со­вершения любых юридических и фактических действий, необходимых для обеспечения эффективного управления имуществом.

Во втором случае, когда речь идет о доверительном управлении имуществом по основаниям, предусмотренным законом, к доверитель­ному управляющему предъявляются менее жесткие требования: в таком качестве могут выступать также граждане, не являющиеся предприни­мателями, а также некоммерческие организации, кроме учреждений. При исключении из круга доверительных управляющих учреждений принималась во внимание прежде всего субсидиарная ответственность собственника по обязательствам учреждения при недостаточности у последнего денежных средств (ст. 120 ГК).

Ситуации, когда доверительное управление имуществом вводится по основаниям, предусмотренным законом, как правило, не предпола­гают использование доверенного имущества для предпринимательской деятельности, напротив, здесь зачастую имеет место целевое использо­вание имущества, что обеспечивается целым рядом ограничений и до­полнительных обязанностей, налагаемых на доверительного управляю­щего при осуществлении последним управления доверенным ему иму­ществом. Скажем, доверительный управляющий по договору довери­тельного управления имуществом лица, в отношении которого введены опека или попечительство (п. 1 ст. 38 ГК), не вправе без предварительно­го разрешения органа опеки и попечительства совершать сделки по отчу­ждению имущества подопечного (обмену, дарению, сдаче в наем, в ссуду или залог), а также сделки, влекущие отказ от принадлежащих подопеч­ному прав, раздел его имущества и выдел из него долей, и любых иных сделок, влекущих уменьшение имущества подопечного (п. 2 ст. 37 ГК).

При осуществлении доверительного управления имуществом гра­жданина, признанного безвестно отсутствующим, должно выполняться дополнительное требование, согласно которому из этого имущества выдается содержание гражданам, которых безвестно отсутствующий обязан содержать, и погашается задолженность по другим обязательст­вам безвестно отсутствующего (п. 1 ст. 43 ГК).

При таких условиях вряд ли можно рассчитывать на то, что функ­ции доверительного управляющего согласится выполнять профессио­нальный управляющий-предприниматель или коммерческая организация, которые озабочены получением прибыли (в этом смысл их деятельности). Конечно, в тех немногочисленных случаях, когда объектами доверительно­го управления по основаниям, предусмотренным законом, являются пред­приятия, объекты недвижимости либо иное ценное имущество, используе­мое в коммерческом обороте, а доверительное управление учреждается на длительный срок и сулит солидное вознаграждение, привлечение профес­сиональных управляющих не составит проблемы. Но это скорее исключе­ние из общего правила, основной же круг лиц, которые могут выполнять обязанности доверительных управляющих, должен формироваться из чис­ла ближайших родственников и близких знакомых собственников имуще­ства, в отношении которого учреждается доверительное управление.

Наиболее сложным является вопрос о правовом положении довери­тельного управляющего. С одной стороны, доверительный управляющий является обычным участником гражданско-правового обязательства, ока­зывающего услуги (правда, довольно своеобразные) контрагенту. В этом смысле реальное осуществление управления имуществом в интересах учредителя доверительного управления или выгодоприобретателя пред­ставляет собой исполнение доверительным управляющим обязательства, вытекающего из договора доверительного управления имуществом, в рамках относительного (обязательственного) правоотношения.

Вместе с тем, осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий вступает в различные правоотношения с третьими лицами. Имущество, переданное в доверительное управление, обособляется и по сути самостоятельно (независимо от его собственни­ка) участвует в имущественном обороте. При этом при совершении сде­лок с этим имуществом, иных юридических и фактических действий доверительный управляющий действует от своего имени, приобретен­ные им в ходе осуществления таких действий имущественные права и новое имущество включаются в состав имущества, находящегося в дове­рительном управлении, а исполнение обязательств, возникших в резуль­тате сделок, совершенных доверительным управляющим, производится за счет доверенного ему имущества. Кроме того, права доверительного управляющего на соответствующее имущество обеспечиваются абсолют­ной защитой от действий любых лиц, допускающих их нарушения.

Все перечисленные признаки делают доверительного управляюще­го (в отношениях с третьими лицами) весьма похожим на субъектов вещных прав на имущество. Эта тема весьма популярна в юридической литературе. Некоторые авторы действительно полагают, что право до­верительного управления следует считать вещным правом. Например, по мнению П.В. Турышева, «отношения доверительного управления имеют вещно-правовую природу, а значит, должны признаваться разно­видностью ограниченного вещного права»¹.

Такой квалификации правоотношений доверительного управления имуществом мешает одно непреодолимое формальное препятствие, а именно: отсутствие права следования, характерное для всякого вещного права. Кстати, это препятствие устранено в законодательстве Республи­ки Казахстан. Согласно п. 2 ст. 891 ГК Республики Казахстан переход права собственности на доверенное имущество не прекращает довери­тельного управления имуществом. Отсюда в доктрине делается одно­значный вывод о том, что в «в отношении объектов - индивидуально­определенных вещей возникают вещные права»^{MCCCII MCCCIII}.

Необходимо отметить, что и авторы, являющиеся сторонниками обязательственно-правовой концепции правоотношений доверительного управления имуществом, постоянно сравнивают права доверительного управляющего в отношении доверенного ему имущества с правом хо­зяйственного ведения государственных и муниципальных унитарных предприятий. Так, В.А. Дозорцев указывает: «Режим доверительного управления имуществом призван заменить хозяйственное ведение и оперативное управление, а не существовать в качестве дополнительной надстройки наряду с ними, образуя еще одно звено в управлении, дробя осуществление правомочий собственника на несколько последователь­ных звеньев»^MCCCIV.

В связи с этим хотелось бы подчеркнуть, что право доверительного управления имуществом и право хозяйственного ведения объединяет лишь одно обстоятельство: в обоих случаях речь идет о профессиональ­ном управлении чужим имуществом в интересах собственника. В ос­тальном же (с юридической точки зрения) это совершенно различные несопоставимые понятия. Право хозяйственного ведения возникает пу­тем создания его субъекта - унитарного предприятия, перед которым собственником ставятся определенные цели и задачи (как правило, про­изводственного характера) и контролируется их выполнение; такой субъект может быть ликвидирован в любой момент по усмотрению соб­ственника. Право доверительного управления возникает из соответст­вующего договора, заключаемого собственником и доверительным управляющим путем их свободного волеизъявления, и учреждается на определенный срок. При этом в качестве доверительного управляющего выступает самостоятельный субъект гражданского права, не зависящий от собственника имущества. Каждый из этих самостоятельных институ­тов (хозяйственное ведение и доверительное управление) имеет собст­венное место в системе субъективных гражданских прав и свою сферу применения.

Представляется, что доверительный управляющий не может быть признан субъектом вещного права в отношении доверенного ему иму­щества по целому ряду причин.

Во-первых, правомочия доверительного управляющего вытекают не из закона, а из договора доверительного управления имуществом и устанавливаются на определенный срок. Как известно, вещные права возникают по основаниям, установленным законом, и носят бессрочный характер.

Во-вторых, доверительный управляющий хотя и осуществляет правомочия собственника в отношении имущества, переданного в дове­рительное управление, но делает это в пределах, предусмотренных не только законом, но и договором. Статус субъекта вещного права пред­полагает, что его правомочия определяются исключительно законом.

В-третьих, отсутствует такой необходимый признак вещного пра­ва, как постоянное господство над имуществом (возможность постоян­ного воздействия на него). Как уже отмечалось, права доверительного управляющего носят срочный характер, по истечении срока, предусмот­ренного договором, доверительный управляющий должен возвратить имущество учредителю доверительного управления.

В-четвертых, доверительный управляющий осуществляет управление доверенным ему имуществом не для удовлетворения собственных потреб­ностей, как это делает субъект всякого вещного права, а в интересах учре­дителя управления или указанного им лица (выгодоприобретателя).

В-пятых, у права доверительного управления имуществом отсутст­вует необходимый атрибут всякого права - право следования. Впрочем, данный аргумент не имеет решающего значения для квалификации пра­вового статуса доверительного управляющего как субъекта обязатель­ственных правоотношений. В целом ряде случаев наделение субъектов обязательственных правоотношений как правом следования, так и вещ­но-правовой защитой свидетельствует лишь об использовании опреде­ленных приемов законодательной техники, что не может свидетельство­вать об изменении правовой природы соответствующих правоотноше­ний (например, право аренды, право залога).

В-шестых, несмотря на то, что, осуществляя управление доверенным имуществом, совершая сделки и иные юридические и фактические дейст­вия, доверительный управляющий действует от своего имени, он всякий раз должен идентифицировать себя в глазах контрагента в качестве имен­но доверительного управляющего имуществом, действующего на основа­нии договора и в интересах учредителя доверительного управления или выгодоприобретателя. Тем самым он свидетельствует, что действует не в качестве субъекта вещного права, а лишь исполняет свои обязанности перед учредителем доверительного управления и выгодоприобретателем.

В-седьмых, среди имущества, которое может быть самостоятель­ным объектом доверительного управления, встречаются такие его виды, которые вовсе исключают существование каких-либо вещных правоот­ношений: права на бездокументарные ценные бумаги, безналичные де­нежные средства, исключительные права. При таких условиях единое и целостное регулирование правоотношений, связанных с доверительным управлением имуществом, может быть обеспечено исключительно нор­мами обязательственного права.

Кроме того, когда рассуждают о вещно-правовой природе довери­тельного управления имуществом, обычно упускают из виду довери­тельное управление имуществом по основаниям, предусмотренным за­коном. А ведь управление доверительным управляющим имуществом вовсе не означает осуществление им всех правомочий собственника. Напротив, такое доверительное управление имеет строго определенное целевое назначение, например осуществление за счет имущества выплат гражданам, которых должен был содержать гражданин, признанный безвестно отсутствующим (п. 1 ст. 43 ГК).

Таким образом, осуществляя управление доверенным имуществом и вступая в различные взаимоотношения с третьими лицами, довери­тельный управляющий действует в качестве субъекта обязательствен­ных правоотношений в интересах учредителя доверительного управле­ния и выгодоприобретателя. Вместе с тем, являясь титульным владель­цем соответствующего имущества, он получает абсолютную защиту от незаконных действий третьих лиц.