Глава 11

АГЕНТСКИЙ ДОГОВОР

1. Понятие агентского договора

Представительство, торговое представительство, агенты и агент­ский договор. В основе представительства лежит дихотомия. Соответ­ственно оно заведомо может быть только прямым или косвенным.

В течение длительного времени для каждого из видов представи­тельства (заместительства) использовалась своя особая договорная кон­струкция. Имеются в виду договоры поручения и комиссии. Этим, од­нако, не исключается, что, отвечая возрастающим потребностям рынка, законодатель был вынужден вносить более или менее существенные изменения в эти конструкции, создавая, в частности, определенные их подвиды. Так, в рамках прямого представительства выделилась проку- ра, о которой уже шла отчасти речь в главе «Поручение» настоящей кни­ги. Объясняя вызвавшие ее причины, А.И. Гордон обращал внимание на то, что «представительство по доверенности оказалось не удовлетворяю­щим потребностям торгового оборота. Почувствовалась необходимость в такой системе представительства, при которой одно лицо могло бы, в си­лу самого закона, всецело и неограниченно заменять собою торговую личность другого. При такой системе представительства торговое пред­приятие может продолжать свою обычную, ничем не стесняемую, дея­тельность и в отсутствие принципала, а третьи, сторонние лица могут быть уверены в прочности и непоколебимости тех юридических отноше­ний, в которые они вступают с представителями предприятия»^DCXCIV.

Германское торговое уложение (ГТУ) было первым кодификаци­онным актом, признавшим прокуру. В посвященной этой правовой кон­струкции главе содержится указание относительно наличия у прокури­ста особых полномочий на все виды судебных и внесудебных дел и правовых действий, с которыми связан торговый промысел предпри­ятия (§ 49 ГТУ). Притом любое ограничение полномочий прокуриста признается недействующим в отношении третьих лиц (§ 50 ГТУ). По­следующее оспаривание представляемым совершенной сделки является для него почти невозможным. По этой причине в соответствующих случаях отношения с участием прокуриста становились более опреде­ленными и устойчивыми по сравнению с возникающими при обычном представительстве.

Внутренняя дифференциация в разных формах коснулась и договора комиссии. Так, например, в свое время в СССР в ответ на определенные изменения, происходившие в экономике страны, были выделены догово­ры комиссии сельскохозяйственной продукции и розничной комиссии^DCXCV.

В рамках представительства как такового происходил и иной юри­дико-технический процесс. Широкое развитие предпринимательства объ­ективно приводило к возрастанию роли представителя - профессионала, для которого замещение собой другого само становилось особым видом предпринимательской деятельности, направленной, в свою очередь, на удовлетворение потребностей главным образом предпринимателей.

В таких условиях опосредствующий представительство договор поручения и даже договор комиссии, рассчитанный на участие в нем, хотя бы на одной из сторон, предпринимателя, становились порой тес­ными. Это стало особенно ощутимым по мере того, как все большее значение приобретала потребность в «обслуживании», предполагавшем не только установление длительных устойчивых связей, но в то же вре­мя и усложнение оказываемых одним из контрагентов другому много­образных по своему характеру услуг, включая наряду с юридическими и фактические услуги. Таким образом, постепенно накапливались пред­посылки для выделения еще одного, третьего по счету, договора, спо­собного охватить все такого рода услуги, потребность в которых рож­дал рынок. Такой договор в одних странах поглотил поручение и ко­миссию, а в других стал сосуществовать с ними в созданной для него законодателем и судебной практикой нише. Договор этот рассчитан на участие в нем особой категории предпринимателей - агентов.

История развития института. В Гражданском кодексе Франции (ФГК) отсутствует упоминание об агентах. Что же касается Торгового кодекса этой страны (ФТК), то в нем из числа близких агентскому дого­вору могут быть названы отношения, выделенные в специальный раз­дел, именуемый «ГЗех адепВ йе сЬапде е1 соигНегз».

Что же касается собственно агентских договоров, то, как правило, их регулирование осуществлялось прежде всего применительно к главе ФГК «Поручение». Основанием для этого служило признание агента разновидностью поверенного. Так, Л. Жюллио де ла Морандьер назы­вал так торгового агента, усматривая его отличие, например, от комис­сионера в том, что он действует от имени лица, давшего поручение, при­том открыто, в то время как комиссионер действует от собственного име­ни, не раскрывая имени лица, от которого было получено поручение¹.

В условиях отсутствия специального регулирования агентского до­говора в ФГК и ФТК основным правовым источником соответствующе­го договора служили изданные на этот счет в разное время законы.

Рассматриваемый договор, если иметь в виду кодификационные акты континентального права, впервые получил закрепление в Герман­ском торговом уложении (ГТУ). Соответствующий его раздел вначале именовался «Торговый агент», а впоследствии изменил свое наимено­вание на «Торговый представитель»^{DCXCVI DCXCVII}.

Обозначив фигуру «торгового агента» («торгового представите­ля»), ГТУ все же в перечень поименованных им торговых сделок агент­ский договор не включил^DCXCVIII. В гл. 4 («Торговые сделки») нашлось место, наряду с куплей-продажей, экспедиционными и складскими сделками, а также сделками по перевозке грузов и пассажиров железнодорожным транспортом, только одной связанной с представительством торговой сделке - комиссии. Достаточным доказательством самостоятельности заключаемого торговым представителем (агентом) договора может служить указанный раздел ГТУ, помещенный в первую его книгу («Торговое сословие»). Имеется в виду, что этот раздел хотя и назван именем соответствующего участника - «Торговый представитель» (ра­нее - «Торговый агент»), но состоит исключительно из норм, регули­рующих договор, в котором указанный участник выступает.

Содержащееся в ГТУ определение торгового представителя (торго­вого агента) позволяет выделить набор непременных признаков самого этого участника оборота. Имеется в виду, что торговым агентом может быть названо лицо, самостоятельно (1) занимающееся промыслом (2), которому поручено постоянно посредничать для другого предпринимате­ля в сделках (3) или заключать сделки от его имени (4)^DCXCIX. Ставший тради­ционным для агентских договоров признак самостоятельности разъяснен в самом Уложении: речь идет о возможности свободно организовывать свою деятельность и определять свое рабочее время. Отмеченное позво­ляет отграничить этих лиц от служащих (работников) юридического лица.

Не отличаясь в этом смысле от глав, посвященных отдельным ви­дам договоров, соответствующий раздел ГТУ («Торговый представи­тель») регулирует вопросы, связанные с порядком заключения договора торгового представителя с «предпринимателем» (так именуется контр­агент торгового представителя), правами и обязанностями каждой из сторон, а равно с прекращением договора. Ряд его статей посвящен пра­ву агента на вознаграждение. В них определяются основания возникно­вения соответствующего права, порядок установления размера возна­граждения, а также сроков его выплаты. Исполнение соответствующей этому праву обязанности принципала обеспечивается наделением тор­гового представителя правом удержания, от которого он не может отка­заться (имеется в виду, что такой его отказ не влечет утраты, выражаю­щей удержание возможности). Допускается принятие на себя торговым представителем ручательства перед «предпринимателем» за исполнение сделки третьим лицом. Такая гарантия представляет собой то же допол­нительное обязательство, что и делькредере в договоре комиссии. Нор­мами, носящими в основном такой же императивный характер, преду­сматривается и ряд других обязанностей, направленных на обеспечение торговому представителю (торговому агенту) условий, необходимых для выполнения полученного поручения и одновременно защищающих инте­ресы контрагента.

Глава, именуемая «Агентский договор», выделена в Итальянском ГК (ИГК). Раскрываемое ИГК понятие указанного договора включает обя­занность агента постоянно за вознаграждение содействовать заключению договоров в интересах второй стороны на определенной территории. Правовое регулирование договора охватывает некоторое число ограничи­тельных мер, призванных оберегать каждую из сторон от способных на­рушить ее интересы действий контрагента. Так, принципал не вправе ис­пользовать более одного агента для осуществления того же вида бизнеса (имеется в виду бизнес, предусмотренный уже заключенным договором) в одно и то же время и на той же территории. Аналогичное ограничение адресовано и агенту. Оно относится на этот раз к возможностям одновре­менного обслуживания им других предпринимателей.

Специально выделена среди прочих обязанность агента соблюдать указания принципала, а также предоставлять последнему полезную для него информацию, в том числе относящуюся к состоянию рынка на тер­ритории, в которой предстоит действовать агенту. Право на вознаграж­дение признается за агентом в отношении регулярно исполняемых сде­лок с тем, что при неполном исполнении им своих обязательств размер вознаграждения соответственно уменьшается. Специально оговорена возможность наделения агента полномочиями выступать от имени принципала, что тем самым предполагает а соп1гапо выступление агента в остальных случаях от собственного имени.

Агентский договор, признанный законодательством, а также су­дебной практикой ряда других стран континентальной Европы, по на­именованию и некоторым другим характеризующим его признакам не­сомненно близок к одноименным договорам, занимающим особое место в системе англо-американского права. Однако при всем этом для ото­ждествления агентских договоров в указанных двух системах (конти­нентальной и англо-американской) все же нет оснований. Достаточно указать на то, что в отличие от континентального права, в котором агентский договор по общему правилу является лишь одним из видов договоров о представительстве наряду с комиссией и поручением, в англо-американском праве агентский договор практически заменил со­бой все виды представительства как такового.

Агентские договоры в англо-американском праве имеют свою дли­тельную историю. Достаточно указать на то, что их развитие происхо­дило параллельно с отношениями, которые связывали господина со слу­гой - одними из первых заменивших собой отношения рабства^DCC.

Что касается источников правового регулирования соответствую­щих отношений, то среди них, как это присуще всей англо-американс­кой правовой системе в целом, особое значение имел судебный преце- дент¹. Все же для агентских договоров определенное значение имели принятые на этот счет законы. Из них особое место в истории соответ­ствующего института в Англии занимал Рас1огу Ас1 от 26 августа 1889 г. Термином «тегсапШе адеп1», как, в частности, было указано в самом Законе, обозначается агент, который в рамках своей обычной предпри­нимательской деятельности осуществляет полномочия по продаже или консигнации товаров с целью их продажи, либо по приобретению това­ров, либо по собиранию денег под обеспечение товарами. Смысл агент­ского договора в конечном счете сводился к совершению действий для другого на основе данных последним полномочий.

Широкий диапазон представлений о фигуре агента могут подтвер­дить приведенные ниже высказывания на этот счет:

«агентом называется лицо, имеющее прямо выраженное или под­разумеваемое полномочие совершать юридические действия от имени другого лица - «принципала» и создавать обязанность для последнего своими действиями и бездействием»^{DCCI DCCII DCCIII};

«агентом признается лицо, обладающее прямо выраженными или подразумеваемыми полномочиями представлять или действовать в ин­тересе другого, именуемого принципалом»^DCCIV;

«агент - лицо, законно уполномоченное на осуществление от име­ни другого лица, называемого принципалом, права, которым обладает это другое лицо на вступление в договор, или совершение другого юри­дического действия»^DCCV;

«агент в правовом смысле - это лицо, уполномоченное другим лицом представлять его или действовать от его имени в отношениях с третьими лицами»¹.

Приведенным определениям агента корреспондируют предложенные в литературе представления о сущности связывающего агента с принци­палом отношения («агентского договора»).

В качестве примера можно указать на такие, как:

«лицо путем заключения договора с другим лицом не может пре­доставить прав третьему лицу или возложить на него ответственность. Однако возможно представительство одного лица перед другим в целях установления между первым из них и третьим лицом юридических от­ношений. Услуги, оказываемые с этой целью, называются агентским договором (адепсу)^{DCCVI DCCVII}»;

«лицо, заключая договор с другим лицом, не может предоставить прав третьему лицу или возложить на него обязанности. Однако может представлять другое лицо, будучи привлеченным им для установления правомочий между ним и третьим лицом. Услуги, оказываемые с этой целью, называются агентским договором (адепсу)»^DCCVIII;

«агентские отношения образуются, когда одно лицо (агент) согла­шается действовать от имени и под контролем другого (принципала). Это кажущееся простым соглашение способно влечь серьезные послед­ствия, не все из них позитивные, для одного либо обоих контрагентов и для третьего лица, которое вступает в связь с агентом»^DCCIX;

«агентство - консенсуальная фидуциарная связь между одним ли­цом - агентом, согласившимся действовать для и под контролем друго­го - принципала»^DCCX.

Агентские договоры используются в гражданском обороте в самых различных формах, в том числе и выходящих в ряде случаев за пределы приведенных определений^DCCXI.

С полным основанием был поэтому сделан вывод о том, что «в Англии и других странах Британского Содружества, а также в США термин «агент» часто употребляется в широком смысле, по которому агентом является лицо, уполномоченное на заключение сделок и на со­вершение других действий от имени представляемого и за его счет или на посредничество между сторонами при заключении сделок между ними самими. Поэтому под понятие представителя подпадают не только комиссионеры и торговые представители, но и коммивояжеры, броке­ры, капитаны судов, адвокаты»¹.

В США, как и в Англии, особое место среди источников регулиро­вания агентских договоров занимает общее право^{DCCXII DCCXIII DCCXIV}. Вместе с тем агент­ские договоры иногда выделены в существующих в некоторых штатах гражданских кодексах. Примером может служить Гражданский кодекс Калифорнии, вступивший в силу 1 января 1878 г. Из двух его глав, ре­гулирующих рассматриваемые договоры, одна посвящена агентам во­обще, а другая - их особым видам. В первой приводится определение агента как лица, которое представляет другого, именуемого принципа­лом, в деловых отношениях с третьими лицами. Здесь же содержится указание на необходимость совершения действий путем, исключающим мошенничество, а также на то, что полномочия агента могут быть даны устно, если только речь не идет о заключении договоров, для которых установлена обязательная письменная форма. Допускается отмена пред­ставительства принципалом, однако непременно лишь с согласия третьего лица. В числе особых видов агентов с указанием установлен­ного для каждого из них специального режима (вторая по счету глава) названы аукционисты - те, кто наделен полномочиями на выступление от имени продавца на торгах (аукционе), факторы, отличающиеся наде­лением их в силу самого закона широкими полномочиями на выступле­ние от имени принципала в случае отсутствия специальных на этот счет ограничений (речь идет о праве распоряжаться находящимся у них имуществом принципала, если только третье лицо не знает точно, кто является истинным собственником), а равно атторней - поверенный, обязанности которого также очерчены в ГК.

Термин «агент» в дореволюционной России, подобно ряду других стран, был весьма распространен^DCCXV. Хотя в Своде законов нет упомина­ния об агентах, все же о них шла речь в ряде законодательных актов, не вошедших в Свод. Примерами могут служить Устав гражданского су­допроизводства (ст. 36 и 221), а также Положение о пошлинах (ст. 56 и примечание к ней).

В этих условиях представление о соответствующей фигуре в рос­сийской литературе не было однозначным. Так, определенное распро­странение получила точка зрения, усматривавшая смысл правового по­ложения агента в совершении им исключительно фактических дейст­вий. Это, естественно, облегчало выделение такого участника рынка, поскольку позволило легко отличить агента от поверенного и др.

Интерес представляет, в частности, позиция на этот счет Г.Ф. Шер- шеневича. «Торговым агентом, - указывал он, - следует признать само­стоятельного деятеля, которого промысел состоит в постоянном испол­нении поручений по приисканию условий для заключения сделок из­вестного рода. Отличие агента от приказчика заключается в том, что он не совершает торговых сделок от имени другого лица, подобно второ­му. Между тем в практике весьма часто называются агентами лица, ко­торые являются настоящими приказчиками; таковы агенты пароходных обществ. К названию «агент» приобщают именно с той целью, чтобы избегнуть обидного для слуха выражения «приказчик». От комиссионе­ра агент отличается тем, что не совершает сам торговых сделок от сво­его имени, как это делает комиссионер. От маклера агента отличает то обстоятельство, что агент стоит на страже интересов одной стороны, тогда как маклер, в идее, обязан быть беспристрастным посредником». В конечном счете автор приходит к выводу: «Агент не совершает сде­лок от чужого имени и не нуждается в особой доверенности. Агент рабо­тает не безвозмездно, но по характеру своей деятельности он может рас­считывать на вознаграждение, зависящее не от продолжительности его работы, а от ее удачи, т.е. от заключения при его содействии сделок»¹.

Сходные взгляды высказывали, например, П.П. Цитович^{DCCXVI DCCXVII} и А.Ф. Фе- доров^DCCXVIII.

Противоположного мнения придерживался Л.С. Таль, полагавший, что «агентурный договор имеет своим предметом обещание за парциар- ное (долевое) вознаграждение предпринимательских услуг - юридиче­ских и фактических (выделено мной. - М.Б.), оказываемых агентом в качестве постоянного представителя других купцов»^DCCXIX. Приведенная по­следней точка зрения, позволявшая укладывать в рамки совершаемых агентом действий также и заключение сделок, оказалась ближе к той, которая поддерживалась судебной практикой^DCCXX.

Различие в исходных позициях приводило авторов к выводу о том, что анализируемое ими понятие является неопределенным, а потому складывающиеся по этому поводу отношения особенно нуждаются в регулировании со стороны законодателя¹.

С указанной точки зрения заслуживает внимания проект Граждан­ского уложения России. Подобно одноименному германскому источни­ку в Проекте имелась специальная статья о прокуре. Что же касается агентов и агентских договоров, то помещать общие на этот счет нормы о них в Гражданское уложение авторы вообще не предполагали. Все ограничивалось выделением в главе о страховании нескольких статей о страховых агентах.

Не удивительно, что последовательный сторонник самостоятель­ности фигуры агента, а вместе с тем и такой же самостоятельности при­способленных к особенностям их деятельности одноименных догово­ров, Л.С. Таль высказывал крайнее неудовлетворение по поводу того, что «проект знает только один вид торговых посредников. Остальные, - по-видимому, по мнению редакторов проекта, в русской жизни еще не приобрели значение самостоятельных правовых фактов, нуждающихся в законодательном нормировании. Составители проекта чрезвычайно внимательно и широко использовали сенатскую практику. Почему они по данному вопросу не следовали этим взглядам и не подводили итогов, совершенно непонятно»^{DCCXXI DCCXXII DCCXXIII}. Еще раз подчеркнув неприменимость к агент­скому договору норм, которые относятся к близким ему договорам, и вы­делив в этой связи особо торговые сделки, автор счел возможным при­звать общество поднять свой голос с целью оказать соответствующее воз­действие на законодательные учреждения, обсуждавшие проект^DCCXXIV.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. агентских договоров не выде­лял. Более того, в отличие от проекта Гражданского уложения в главе Кодекса, посвященной страхованию, также не было упоминания о тор­говых агентах. При принятии Кодекса явно предполагалось, что в них оборот нужды испытывать не будет. Однако законодатель и в данном случае, как это имело место в отношении договора комиссии (см. одно­именную главу настоящей книги), ошибся. В результате прошло совсем немного времени со дня вступления Кодекса в силу и обнаружился со­ответствующий пробел в законодательстве (имеется в виду отсутствие специального правового регулирования агентского договора), который решено было устранить.

В результате уже 2 января 1923 г. было принято постановление СНК РСФСР «О мерах по регулированию торговых операций государ­ственными организациями»¹. Соответственно за государственными

производственными и торговыми учреждениями и предприятиями этим актом было признано право производить торговые операции с участием частных посредников. Утвержденное в тот же день Положение о ком­мивояжерах государственных, торговых и промышленных предпри- ятий^{DCCXXV DCCXXVI} предусматривало возможность заключения предприятием с разъ­ездными агентами (коммивояжерами) договора, возлагавшего на них обязанность в определенном районе заключать от имени предприятий сделки по продаже производимых предприятием товаров или прини­мать от его имени заказы по данным ими образцам, а также в указанном ими ассортименте. При этом коммивояжер не нуждался в особой дове­ренности, поскольку пределы его полномочий на выступление от имени предприятия были предусмотрены в самом Положении^DCCXXVII.

Прошло еще несколько лет, и уже 29 октября 1925 г. был издан представляющий особый интерес Закон-постановление ЦИК и СНК СССР «О торговых агентах»^DCCXXVIII. В его развитие была утверждена Нарком- торгом и ВСНХ СССР 16 февраля 1926 г. Инструкция, посвященная порядку применения указанного Закона^DCCXXIX.

Закон о торговых агентах весьма подробно регулировал отноше­ния, складывающиеся при осуществлении ими своей деятельности. Специально оговорена была возможность выступления в качестве тор­говых агентов как юридических, так и физических лиц; тем самым обеспечивались широкие возможности для использования указанной фигуры в гражданском обороте. С этой целью уже в первой статье За­кона было определено, что «торговыми агентами признаются лица, ко­торые не состояли на службе в торговом или промышленном предпри­ятии, оказывают ему содействие по заключению торговых действий от его имени». Вошедшие в приведенное определение признаки агентского договора позволяли отграничить его от договора комиссии. Имеется в виду, что комиссионер, в отличие от агента, в том виде, как он был представлен в Законе, выступает от своего имени, а не от имени того, кто дал поручение (указание на эту особенность комиссии содержалось уже в ст. 275-а ГК, введенной в него год спустя после принятия указан­ного Закона). От договора поручения агентский договор отличался тем, что торговый агент может совершать как юридические, так и фактиче­ские действия, при этом не только в дополнение, но и исключительно (имеется в виду торговый агент, принимавший на себя обязанность «сводить стороны», которым предстояло совершить между собой сдел­ку). При этом от маклерского договора отличие договора агентского выражалось в том, что на агента могло быть возложено совершение не только фактических, но и юридических действий. И, наконец, от трудо­вого договора его отличало отсутствие служебных отношений между торговым агентом и принципалом¹. Последнее отличие означало необ­ходимость вынести за рамки Закона действия ряда именовавшихся тор­говыми агентами лиц. Прежде всего речь шла о сотрудниках агентских компаний, включая агента - аквизитора^{DCCXXX DCCXXXI}, призванного осуществлять главным образом фактические действия, направленные на подыскание новых клиентов для страховых компаний, включая установление с ними соответствующих контактов (подготовку проекта договора страхования, а также совершение иных действий, необходимых для подписания до- говора)^DCCXXXII. Другой пример - морские агенты, в роли которых выступали работники Морторгфлота^DCCXXXIII.

Среди других положений Закона и Инструкции можно выделить прежде всего те, которые были направлены на ослабление требований к оформлению полномочий торгового агента. Это выражалось не только в отказе от необходимости нотариального их удостоверения, но также в признании достаточным подтверждения полномочий путем соответст­вующих указаний в самом агентском договоре и даже в обычной ком­мерческой переписке сторон¹. Хотя торговый агент, в отличие от коми­тента, выступал от собственного имени, считалось возможным принятие агентом на себя ручательства перед принципалом за действия третьего лица, с которым заключил сделку торговый агент (т.е. делькредере).

Закон, о котором идет речь, устанавливал определенные, адресован­ные торговым агентам требования, которые были направлены на устране­ние возможной конкуренции. Имелось в виду запрещение торговому агенту оказывать содействие по заключению сделок нескольким предпри­ятиям. Соответственно и совершать торговые сделки за свой счет он имел право лишь с согласия всех обслуживаемых им предприятий^{DCCXXXIV DCCXXXV}.

В Законе допускались различные формы причитавшегося агенту вознаграждения, в том числе в виде процента с суммы совершенной им сделки.

Принятие акта, о котором идет речь, рассматривалось в литературе как признание самостоятельности агентского договора. Вместе с тем то обстоятельство, что торговый агент совершал определенные юридиче­ские действия от имени другого, само по себе давало основание считать агентский договор родственным именно договору поручения. Отмечая особенности агентского договора в сравнении с договором поручения,

С.Н. Ландкоф связывал с этим необходимость применения к соответст­вующим отношениям прежде всего специальных норм, установленных для агентского договора, с тем, что «во всех остальных случаях, зако­ном не предусмотренных, надо... применять нормы о договоре поруче­ния, из недр которого возник агентский договор»^DCCXXXVI.

Давая общую оценку Закону, есть основания признать, что преда­ние его забвению последующей литературой объясняется в первую оче­редь не его качествами, а тем, что экономические условия, в расчете на которые он был принят, не соответствовали тем, которые позднее сло­жились в стране.

Гражданский кодекс РСФСР 1964 г., не отличаясь этим от своего предшественника, норм общего регулирования, которые относились бы к торговым агентам и агентскому договору как таковым, не включил. Это не исключало упоминания об агентах в ряде изданных в то время специальных актах. В частности, речь шла об агентах, которые действо­вали в сферах страхования и морской торговли. Так, принятый в 1993 г.

Закон «О страховании»¹, признав (в ст. 8) за страховщиками право осу­ществлять страховую деятельность через страховых агентов и страхо­вых брокеров, предусмотрел участие тех и других в отношениях с третьими лицами^{DCCXXXVII DCCXXXVIII}.

В свою очередь, Кодекс торгового мореплавания 1968 г. (ст. 63) содержал указание на то, что агентское обслуживание судов в морском торговом порту осуществляется государственными агентскими органи­зациями, которые являются юридическими лицами^DCCXXXIX.

Основы гражданского законодательства 1991 г. об агентах и агент­ском договоре не упоминали.

2. Агентский договор в Гражданском кодексе РФ

В силу открывающей гл. 52 ГК ст. 1005 «по агентскому договору од­на сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала».

Договор, о котором идет речь, впервые был упомянут в действую­щем Гражданском кодексе. И все же трудно согласиться с тем, что «агентский договор является новым для российского гражданского за­конодательства и заимствован с некоторыми изменениями из англо­американского законодательства»¹.

Первое из этих утверждений не учитывает существования, по крайней мере, Закона «О торговых агентах», принятого, как уже отме­чалось, в 1925 г. и признанного утратившим силу в 1962 г., лишь с вве­дением в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик^{DCCXL DCCXLI}. Столь же спорным кажется и второе утверждение. В обоснование можно сослаться на то, что в свое время при оценке За­кона «О торговых агентах» в современной ему литературе не вызывала сомнения близость Закона именно к континентальному законодательст­ву и особенно к Германскому торговому уложению^DCCXLII. Разумеется, все это нисколько не исключает значения англо-американской доктрины и дог­мы в создании и развитии одноименной континентальной модели соот­ветствующего договора. В результате есть основания согласиться с Е.А. Сухановым, который весьма осторожно высказался на этот счет: «Не следует полагать, что этот договор полностью заимствован (реце- пирован) ГК из англо-американского правопорядка, хотя влияние по­следнего на этот институт невозможно полностью отрицать»^DCCXLIII.

Агентский договор входит в состав самой большой и многооб­разной группы гражданских договоров - на оказание услуг. Агентский договор в том виде, в каком он урегулирован в ГК, включает услуги, которые могут составлять предмет комиссии и поручения. Законода­тель счел необходимым особо выделить отмеченное обстоятельство. Это выражалось уже во включении конструктивных элементов каж­дой из моделей в приведенное выше легальное определение агентско­го договора. Не ограничиваясь отмеченным, в ту же первую статью гл. 52 Кодекса в качестве дополнения законодатель внес указание на то, что «по сделке, совершенной агентом с третьим лицом от своего имени за счет принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хотя бы принципал и был назван в сделке или вступил с треть­им лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки». И там же: «По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от име­ни и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредст­венно у принципала».

Выделение в ГК агентского договора, предполагающего, как отмеча­лось выше, оказание услуг, совпадающих с теми, которые предоставля­ются на основе договора поручения либо договора комиссии, при нали­чии в Кодексе одноименных специальных глав, посвященных этим двум договорам (а именно гл. 49 и 51 ГК), могло бы оказаться ненужным.

Имеется в виду возможность включения в конкретный заключае­мый сторонами договор обязательства о совершении стороной сделки (сделок) с третьим лицом от имени либо давшего, либо получившего поручение с тем, чтобы в первом случае применялись нормы о дого­воре поручения, а во втором - о договоре комиссии. Однако достиг­нутый при этом результат был бы отличным от того, который имелась бы возможность получить, использовав конструкцию агентского до­говора. Особенность этой конструкции состоит в том, что она позво­ляет, сохранив в необходимых пределах специфику прямого и кос­венного представительства, создать для совершаемых в том и в дру­гом случае договоров общий в соответствующих пределах правовой режим данного поручения.

Подтверждением этому может служить сама структура гл. 52 ГК: правовое регулирование оказания соответствующих услуг, выражаю­щих специфику прямого и косвенного представительства, вынесено практически за ее рамки.

Единственная статья гл. 52 ГК, в которой упоминаются раздельно каждый из видов представительства (сделано это лишь для конкретиза­ции адресата отсылки - гл. 49 ГК «Поручение» или 51 ГК «Комис­сия»), - это ст. 1011. Все остальные нормы гл. 52 ГК носят самостоя­тельный характер, распространяя свое действие на выступление агента независимо от того, возлагает ли принципал на него совершение факти­ческих или юридических действий, а если юридических, то должен ли их совершать агент от собственного имени или от имени принципала. О емкости общего режима, о котором идет речь, можно судить, руково­дствуясь наполнением соответствующей главы ГК («Агентирование»). Она состоит из положений, определяющих структуру договорных свя­зей, содержание договора, основания и последствия его прекращения. В подтверждение особого значения указанных положений достаточно сослаться на то, что они пользуются приоритетом по отношению к по­ложениям, включенным в гл. 49 и 51 ГК.

Однако этим не исчерпывается значение соответствующих норм гл. 59 ГК. Как предусмотрено ст. 1011 ГК, условиями субсидиарного применения правил гл. 49 и 51 ГК к агентскому договору служат не только отсутствие на этот счет специального положения в гл. 52 ГК, но и непротиворечие соответствующей нормы гл. 49 и 51 ГК, о которой могла бы идти речь, тому, что названо в ст. 1011 ГК «существом агент­ского договора». А это «существо» как раз и формируют в совокупно­сти положения, включенные в гл. 52 ГК.

Квалификация агентского договора. Отнесение агентского догово­ра к числу договоров на оказание услуг предопределило его консенсу­альный характер - то, что он возникает с момента достижения сторона­ми согласия.

Агентский договор относится к числу возмездных. При этом воз­мездность является его конституирующим признаком как включенная в императивной форме в легальное его определение. Безусловная воз­мездность агентского договора сделала, пожалуй, излишней ту отсылку к п. 4 ст. 424 ГК, которая содержится в ст. 1006 ГК. Имеется в виду, что, как следует из п. 4 ст. 424 ГК, предусмотренное в нем последствие от­сутствия в договоре условия о цене распространяется, притом не допус­кая иного, на любой возмездный договор.

Консенсуальность и возмездность агентского договора предопре­деляют, в свою очередь, его двусторонность: каждая из сторон - и ока­зывающая услуги, и их оплачивающая - наделяется соответственно как правами, так и обязанностями.

Существуют определенные основания для отнесения агентского договора к числу фидуциарных сделок, т.е. таких, «которые, сверх объ­явленных ими последствий, имеют целью произвести еще другие, укло­няющиеся от первых и остающиеся скрытыми для третьих лиц послед- ствия»^DCCXLIV.

Такие сделки предполагают особое доверие стороны к своему контрагенту. Ю.С. Гамбаров объяснял это следующим образом: «Так как гарантия против злоупотреблений доверенным фидуциару имуще­ством не идет далее обязательственного отношения между фидуциаром и его соконтрагентом, то само собой разумеется, что фидуциарные сделки могут основываться только на особом доверии лица, распоря­

жающегося своим имуществом для какой-либо не выраженной в сделке цели, к тому, кто принимает на себя исполнение этого распоряжения. Поэтому фидуциарные сделки и не заключаются иначе, как с верой в то, что фидуциар воспользуется переданными ему юридическими полно­мочиями только в указанных ему границах»¹.

Выражающееся в фидуциарности особое доверие в данной ситуации принципала к агенту предопределяет решение ряда вопросов, в частности, связанных с установлением оснований прекращения договоров. Опреде­ленное влияние фидуциарность оказывает и на позицию суда при оценке поведения агента, необходимой для принятия отдельных норм ГК.