Тема 6. Интерпретационная техника в уголовном праве 2.2-ъ

вать момент начала процесса побуждения лица к общественно опасной деятельности, в частности — «действия взрослых, на­правленные на формирование у лиц, не достигших 18 лет, стрем­ления и готовности совершать преступления»⁴⁹². Видимо, в насто­ящее время высшая судебная инстанция страны придерживается последней позиции. В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 года № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» разъяснено, что преступления, ответственность за которые предусмотрена ст. ст. 150—151 УК РФ, считаются оконченными независимо оттого, со­вершил ли несовершеннолетний какое-либо из противоправных действий. Однако данная правовая позиция Пленума Верховного Суда РФ поддерживается не всеми теоретиками, а, кроме того, не­ясны причины кардинального пересмотра смыслового наполне­ния термина «вовлечение» высшей судебной инстанцией.

Еще один пример. Если считать, что термин «проникновение», использованный законодателем в ст. ст. 139, 158 УК РФ и т. д., от­носится к разряду отглагольных существительных, произошед­ших от глагола совершенного вида, он должен трактоваться как обозначающий полное вхождение виновного в жилище, помеще­ние, иное хранилище. Если же считать, что он относится к раз­ряду отглагольных существительных, произошедших от глагола несовершенного вида, он должен трактоваться как процесс пере­мещения виновного через границу жилища. При такой трактовке проникновением будет считаться как полное, так и частичное фи­зическое пересечение виновным границы жилища, помещения, иного хранилища (например, поставление ноги в дверной проем, препятствующее закрытию входной двери потерпевшим) или ис­пользование виновным каких-либо приспособлений, пересекаю­щих соответствующую границу при отсутствии вхождения.

Проблемы толкования отглагольных существительных вле­кут поставление некоторыми теоретиками вопроса об отказе от их использования в случаях, когда им может быть дана надлежа­щая замена. Так, в целях единообразной интерпретации основа­ния уголовной ответственности, под которым согласно ст. 8 УК РФ понимается «совершение деяния, содержащего все признаки

⁴⁹² Юридический энциклопедический словарь / Отв. ред. А. Я. Сухарев. - М.: Сов. энциклопедия, 1984. - С. 42.

226

С. С. Тихонова.

Юридическая техника в уголовном праве

состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом», предлагается отказаться от использования отглагольного существительного «совершение (деяния)», заменив его выраже­нием «совершенное деяние»⁴⁹³.

В отличие от проблемы толкования отглагольных существи­тельных, проблема толкования существительных, указанных за­конодателем во множественном числе существует только для сто­ронников поиска «духа» закона. Наименование единичного объ­екта во множественном числе влечет для них трудность в опреде­лении — использовал ли законодатель в данном конкретном случае синекдоху либо уголовно-правовое предписание действительно требует наличия объекта во множественном числе.

Буквальное толкование приводит к неизбежному выводу о не­обходимости объекта во множественном числе — в противном слу­чае законодатель указал бы единственное число объекта. Однако сторонники поиска «духа» закона не связаны «буквой».

Так, согласно ст. 62 УК РФ, «при наличии смягчающих обстоя­тельств, предусмотренных пунктами «и» и (или) «к» части первой статьи 61 настоящего Кодекса, и отсутствии отягчающих обстоя­тельств срок или размер наказания не могут превышать трех чет­вертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса». Разъясняя вопрос о количестве смяг­чающих обстоятельств, необходимом для применения соответ­ствующего правила назначения уголовного наказания, Пленум Верховного Суда РФ в п. 9 постановления от 11 января 2008 года № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уго­ловного наказания» указывает следующее. «По смыслу закона правила, изложенные в ст. 62 УК РФ, могут применяться суда­ми при наличии хотя бы одного из перечисленных в пунктах «и» и (или) «к» части первой статьи 61 УК РФ смягчающих обстоя­тельств, если при этом отсутствуют или не признаны судом отяг­чающие наказание обстоятельства». Несмотря на употребление в ст. 62 УК РФ терминологического сочетания «смягчающее об­стоятельство» во множественном числе, применение Пленумом Верховного Суда РФ принципа целесообразности при толкова­нии УК РФ влечет расширение сферы применения интерпрети-

^4,3 Тюшнякова, О. В. Указ. соч. - С. 12.

Тема 6. Интерпретационная техника в уголовном нраве 4.^ I

руемого уголовно-правового предписания. Кстати, аналогичный вопрос о количестве отягчающих обстоятельств, упоминающихся в соответствующем уголовно-правовом предписании, Пленумом Верховного Суда РФ обойден.

По мнению Э. С. Тенчова, в случаях наименования в тексте УК РФ какого-либо предмета или явления во множественном числе совершение деяния в отношении единственного такого предмета либо наступление единичного явления, указанно­го в законе, не должно образовывать состава преступления⁴⁹⁴. Иными словами, неопределенность в законодательном опи­сании признаков состава преступления должна толковаться в пользу виновного. Именно таков подход сторонников строго­го толкования уголовного закона. Пользуясь им, следует при­йти к выводу о необходимости признания отсутствия состава преступления, например, при дискриминационном нарушении лишь одного права человека (ст. 136 УК РФ); совершении лишь одной финансовой операции или сделки (ст. ст. 174-174.1 УК РФ); незаконном изготовлении одного взрывного устройства (ст. 223 УК РФ); организации только одного притона для упо­требления наркотических средств или психотропных веществ (ст. 232 УК РФ); вовлечении в занятие проституцией лишь одного лица (ст. 241 УК РФ) и т. д.

В отечественной уголовно-правовой науке предложения по исправлению рассматриваемой юридико-технической ошибки законодателя — наименования единичного объекта во множе­ственном числе - не редкость. Так, например, предлагается из­менить формулировку диспозиции ст. 244 УК РФ, буквальное толкование которой приводит к выводу об отсутствии состава преступления в случае надругательства над телом одного умерше­го⁴⁹⁵. Аналогичное предложение высказывается в отношении дис­позиции ст. 144 УК РФ, буквальное толкование которой приво­дит к выводу о том, что состав преступления отсутствует в случае воспрепятствования законной профессиональной деятельности

^т См.: Теичов, Э. С. Язык уголовного закона / Э. С. Тенчов // Проблемы юри­дической техники: Сб. статей / Отв. ред. В. М. Баранов. - Н. Новгород: НЮИ МВД России, 2000. - С. 582-583.

^4,5 См.: Тихонова, С. С. Уголовно-правовое регулирование посмертного и при­жизненного донорства в Российской Федерации: Монография / С. С. Тихоно­ва. - Н. Новгород: ННГУ, 2001. - С. 41.

228 С. С. Тихонова. Юридическая техника в уголовном праве

лишь одного журналиста⁴⁹⁶. Для обозначения лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста, в статьях УК РФ предлагается использовать термин «несовершеннолетний» в единственном числе⁴⁹⁷. Для уточнения количества малолетних детей, выступа­ющих в качестве обстоятельства, смягчающего наказание вино­вному, п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ рекомендуется изложить в новой редакции, указав в нем на «одного или более малолетних детей»⁴⁹⁸. И так далее.

2. Синтаксический анализ последовательности слов в уголовно-правовом предписании предполагает выяснение значения словосоче­таний и предложений в тексте УК РФ с учетом следующих правил.

1. Определяющий термин относится к непосредственно стояще­му перед ним определяемому термину (антецеденту). В случае, когда законодатель имеет целью распространить определяющий термин на несколько определяемых терминов, определяющий термин излага­ется во множественном числе.

Так, например, в выражении «заранее не обещанные приобре­тение или сбыт имущества» (ч. 1 ст. 175 УК РФ) определяющий термин «не обещанные» относится и к термину «сбыт» и к терми­ну «приобретение». И наоборот, в выражении «по мотивам поли­тической, идеологической, расовой, национальной или религиоз­ной ненависти или вражды», использующемся законодателем для конструирования квалифицирующих обстоятельств в различных составах преступлений (п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ, п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ, ч. 4 ст. 150 УК РФ и т. д.), определяющие термины «полити­ческая, идеологическая, расовая, национальная или религиозная» должны буквально толковаться как относящиеся только к опреде­ляемому термину «ненависть». Следует отметить, что в отечествен­ной уголовно-правовой науке отнесение вражды к признакам субъективной стороны состава преступления, в частности, к мо­тивам, подвергается последовательной критике⁴⁹⁹. Исключение

⁴⁹⁶ См.: Красильникова, Е. В. Указ. соч. - С. 7, 19-20.

⁴⁹⁷ См.: Колпакова, Л. А. Указ. соч. - С. 21-22.

⁴⁹⁸ Хайруллина, Р. Г. Смягчающие обстоятельства, учитываемые судом при назна­ чении наказания, по уголовному законодательству России и зарубежных стран: автореф. дис.... канд. юр. наук / Р. Г. Хайруллина. - Самара, 2006. - С. 8, 15.

⁴⁹⁹ См.: Минекаева, А. Ф. Религиозная ненависть или вражда как мотив соверше­ ния преступления: уголовно-правовой и криминологический аспекты: автореф. дис. ... канд. юр. наук: 12.00.08 / А. Ф. Минекаева. - Казань, 2005. - С. 10.