Тема 4. Логический элемент законотворческой техники в уголовном праве 13 /

правоприменителю квалифицировать содеянное как окончен­ное преступление независимо от его фактического окончания в объективной действительности, тем самым объявляя несуще­ствующее существующим³⁰⁴. Кроме того, уголовно-правовые фикции используются в примечаниях к статьям Особенной ча­сти УК РФ. Так, например, в примечании к ст. 291 УК РФ на­блюдается приравнивание к лицам, утратившим общественную опасность в связи с позитивным постпреступным поведением (добровольное сообщение о даче взятки органу, имеющему пра­во возбудить уголовное дело), лиц, совершивших деяния в ре­зультате вымогательства.

Уголовно-правовую фикцию как юридико-технический при­ем не следует путать с фиктивностью — свойством отдельных уголовно-правовых предписаний. Фиктивность означает закре­пление в них внешне реальных, возможных положений, не реа­лизующихся в силу определенных причин (например, отсутствие ресурсного обеспечения)³⁰⁵. Еще Р. Иеринг утверждал, — то, что не переходит в действительность, находится лишь в законах, на бума­ге, является фиктивным правом. Однако фиктивные нормативно-правовые предписания обладают формальной правовой возмож­ностью, способностью быть реализованными в будущем, в связи с чем их можно обозначить как «полуфикции»³⁰⁶.

Появление фиктивных уголовно-правовых предписаний — раз­новидность юридико-технической ошибки законодателя, создав­шего модель правового регулирования общественных отношений, опережающую их фактическое развитие. Примерами фиктивных предписаний в УК РФ являются положения об условиях и порядке применения таких видов уголовных наказаний, как ограничение свободы, арест и смертная казнь, не применяющиеся фактически с момента вступления в силу УК РФ 1996 года.

См.: Панько, К. К. Основы законодательной техники в уголовном праве России (теория и законодательная практика): автореф. дис. ...докт. юр. наук: 12.00.08

/ К. К. Панько. - Саратов, 2006. - С. 37.

См.: Курсова, О. А. Фикции в российском праве: автореф. дис. ... канд. юр. наук / О. А. Курсова. - Н. Новгород, 2001. - С. 16.

Курсова, О. А. Юридические фикции современного российского права: сущ­ность, виды, проблемы действия / О. А. Курсова // Проблемы юридической техники: Сб. статей / Отв. ред. В. М. Баранов. - Н. Новгород: НЮИ МВД России, 2000. - С. 456.

139

Тема!

I .30 С. С. Тихонова. Юридическая техника в уголовном праве

В отличие от правовых фикций правовая аксиома — юридико-технический прием формулирования нормативных предписаний, относящихся к разряду бесспорно истинных, то есть истинность которых принимается без доказательств³⁰⁷. В качестве аксиоматических положений, не требующих дока­зательств, как правило, рассматриваются правовые принципы™. Кроме того, существует позиция, согласно которой аксиома­тическими положениями УК РФ выступает дифференциа­ция уголовной ответственности при помощи средств Общей и Особенной части УК РФ³⁰⁹. Однако положения о понижении либо повышении степени общественной опасности деяния в случае его совершения при наличии смягчающих и отягча­ющих обстоятельств, предусмотренных Общей и Особенной частью УК РФ, относятся к разряду презумпций, аргументы чему приводились выше.

Составляют ли аксиоматическую систему уголовного права принципы, изложенные законодателем в ст. ст. 3—8 УК РФ?

Согласно ст. 3 УК РФ, дающей формулировку принципа за­конности, «преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом» (пиПит сптеп зте 1е§е). Однако данное утверждение не является истинным. Если преступление было совершено в период действия УК РСФСР 1960 года, не истекли сроки давности привлечения лица к уголовной ответственности и положения действующего уголовного кодекса не являются бо­лее мягкими, возникает «темпоральная конкуренция» уголовных кодексов, разрешаемая в пользу УК РСФСР 1960 года (так на­зываемое «ультраактивное» действие уголовного закона). Кроме того, согласно ч. 3 ст. 331 УК РФ уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время л ибо в боевой обстановке, определяется законодательством

³⁰⁷ Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1 / В. Даль. - М.: Изд-во иностр. и нац. словарей, 1955. - С. 9; Общая теория права: Краткая энциклопедия. - Н. Новгород, 1997. - С. 74.

^,,)8 См.: Новейший энциклопедический словарь / Отв. ред. Е. А. Варшавская. -М.: АСТ, Астрель, Транзиткнига, 2004. - С. 28; Философский энциклопедиче­ский словарь. - М., 1998.-С. 363.

³⁰⁹ См.: Красшъникова, Е. В. Указ. соч. - С. 13, 20.

Логический элемент законотворческой техники в уголовном праве

Российской Федерации военного времени. «Соответствующее специальное законодательство, носящее заведомо временный характер, не предполагается включать в состав УК РФ. Если бы это предполагалось, не имело бы смысла закреплять при­веденную норму, так как в случае поглощения законодатель­ства военного времени УК РФ оно утрачивает свой специаль­ный и самостоятельный характер, и применению подлежит УК РФ (в соответствующей редакции)»³¹⁰. Вплоть до появле­ния такого законодательства уголовная ответственность за указанные преступления определяется уголовно-правовым актом СССР — Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 марта 1965 года «О наказании лиц, виновных в престу­плениях против мира и безопасности человечества и военных преступления, независимо от времени их совершения». И это еще не все. Следует помнить о «единовременных» («разовых») нормативно-правовых актах, назначение которых — коррек­тировать уголовно-правовые последствия совершения лицом преступления — актах амнистии (от греч. атпезНа — проще­ние), имеющих форму постановлений Государственной Думы

ФСРФ.

Согласно ст. 4 УК РФ, дающей формулировку принципа ра­венства граждан перед законом, «лица, совершившие преступле­ния, равны перед законом и подлежат уголовной ответственно­сти независимо от пола, расы, национальности, языка, проис­хождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств». Однако данное утверждение также не является истинным. Ему не соответствуют многочисленные положения УК РФ об инди­видуализации уголовной ответственности с учетом социальных характеристик виновного: о неприменении отдельных видов Уголовных наказаний к лицам, характеризующимся определен­ными социальными признаками; о рассмотрении данных при­знаков в качестве обстоятельств, отягчающих или смягчающих наказание, а также в качестве оснований освобождения лица от уголовной ответственности (имеется в виду такой признак, как совершение лицом преступления впервые) и от наказания

Мадьярова, А. В. Указ. соч. - С. 267.

140

С. С. Тихонова. Юридическая техника в уголовном праве

и т. д.³" В этой связи трудно согласиться с утверждениями, со­гласно которым «суть идеи равенства в уголовном праве, вопло­щенная ст. 4 УК РФ, обнаруживается в упорядочении изначаль­ных фактических различий между людьми уголовно-правовыми нормами и положениями»³¹².

Очередной принцип — принцип вины, мировая история воз­никновения которого берет начало со времен римского права: пиИит сптеп, пи1а роепа ыпе си1ра. В настоящее время принцип вины сформулирован отечественным законодателем в ст. 5 УК РФ следующим образом: «1. Лицо подлежит уголовной ответствен­ности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. 2. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается». Однако данные утверждения также не являются ис­тинными.

Так, например, законодательная дефиниция умысла ориенти­рована на преступления с материальным составом и неприменима к преступлениям с формальным составом³¹³, так как требует уста­новления факта предвидения лицом возможности наступления общественно опасных последствий совершаемого деяния и жела-

³¹¹ См.: Киева, Г. Ф. Соотношение принципов уголовного права и уголовно- правовых норм / Г. Ф. Киева // Уголовно-правовые, пенитенциарные прин­ ципы и их реализация: правотворческий, правоприменительный уровни. Ч. 1: Докл. научно-практ. конф., Саратов, 28-29 марта 2005. - Саратов: СГАП, 2005. -С. 198-199; Кленова, Т. В. Принципы уголовного права и принципы ко­ дификации в уголовном праве / Т. В. Кленова // Государство и право. - 1997. - № 1. - С. 56; Мальцев, В. В. Справедливость и проблемы конструирования норм Особенной части Уголовного кодекса / В. В. Мальцев // Проблемы юри­ дической техники: Сб. статей / Отв. ред. В. М. Баранов. -Н. Новгород: НЮИ МВД России, 2000. - С. 637-638; Семенова, И. С. Указ. соч. - С. 84-85.

³¹² Герасимов, А. М. Указ. соч. - С. 12.

³¹³ См.: Гревнова, И. А. Реализация уголовно-правового принципа вины на пра­ вотворческом, правоприменительном уровнях / И. А. Гревнова // Уголовно- правовые, пенитенциарные принципы и их реализация: правотворческий, правоприменительный уровни. Ч. 1: Докл. научно-практ. конф., Саратов, 28-29 марта 2005. - Саратов: СГАП, 2005. - С. 161-162; Иванов, Н. Г. Принцип субъ­ ективного вменения и его реализация в УК / Н. Г. Иванов // Государство и пра­ во. - 1999. - № 10. - С. 54; Тихонова, С. С. Еще раз к вопросу о субъективной стороне состава преступления / С. С. Тихонова // VI нижегородская сессия мо­ лодых ученых. Гуманитарные науки: Тезисы докл., Дзержинск, 25-29 сентября 2001. - Н. Новгород: Нижегородец гуманитарный центр, 2002. - С. 347-349.