Общество с ограниченной ответственностью

Совершенно иные "правила игры" действуют в обществе с ограниченной ответственностью. Любой участник общества с ограниченной ответственностью имеет безусловное право выхода из него. ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" в ст. 26 предусматривает:

1. Участник общества вправе в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников или общества.

2. В случае выхода участника общества из общества его доля переходит к обществу с момента подачи заявления о выходе из общества. При этом общество обязано выплатить участнику общества, подавшему заявление о выходе из общества. При этом общество обязано выплатить участнику общества, подавшему заявление о выходе из общества, действительную стоимость его доли, определяемую на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из общества, либо с согласия участника общества выдать ему в натуре имущество такой же стоимости, а в случае неполной оплаты его вклада в уставный капитал общества действительную стоимость части его доли, пропорциональной оплаченной части вклада.

3. Общество обязано выплатить участнику общества, подавшему заявление о выходе из общества, действительную стоимость его доли или выдать ему в натуре имущество такой же стоимости в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в течение которого подано заявление о выходе из общества, если меньший срок не предусмотрен уставом общества.

Действительная стоимость доли участника общества выплачивается за счет разницы между стоимостью чистых активов общества и размером уставного капитала общества. В случае если такой разницы недостаточно для выплаты участнику общества, подавшему заявление о выходе из общества, действительной стоимости его доли, общество обязано уменьшить свой уставный капитал на недостающую сумму.

4. Выход участника общества из общества не освобождает его от обязанности перед обществом по внесению вклада в имущество общества, возникшей до подачи заявления о выходе из общества.

Таким образом, участник общества при выходе имеет гарантии получения действительной стоимости своей доли, а общество, в свою очередь, несет перед участником обязательства по выплате ему (либо выдаче в натуральном выражении) соответствующего вознаграждения.

К каким последствиям это может привести с точки зрения защиты активов общества с ограниченной ответственностью?

С одной стороны, у общества с ограниченной ответственностью есть достаточно времени для того, чтобы соответствующим образом подготовиться к выполнению своих обязательств перед "выходящим" из общества участником. Участник получает деньги (либо имущество соответствующей стоимости) не сразу. У общества как минимум есть полгода для того, чтобы приготовить ресурсы для расчетов с выходящим участником. Даже если участник написал заявление о выходе в последний рабочий день текущего года, деньги он может получить только через шесть месяцев. При этом сколько именно будет составлять действительная стоимость его доли выходящий из общества участник узнает скорее всего за три месяца до момента получения денег. Ведь подведение итогов финансового года (в том числе и расчет стоимости чистых активов) осуществляется в течение всего первого квартала. Конечно же, предварительным ориентиром определения действительной стоимости доли для выходящего из общества участника являются данные отчетности последнего квартала, предшествовавшего дате написания участником заявления о выходе. Тем не менее между датой написания заявления и датой определения стоимости чистых активов на момент окончания финансового года могут произойти достаточно серьезные изменения в оценке чистых активов (а значит, и действительной стоимости доли участника).

С другой стороны, выходящий участник может поставить бизнес перед серьезными финансовыми проблемами, а в ряде случаев привести к гибели бизнеса.

Приведем следующий пример.

В строительной организации, действующей в форме общества с ограниченной ответственностью, 20% долей принадлежало двум физическим лицам: директору и его заместителю. Остальные 80% долей принадлежали также физическим лицам, основную массу которых составляли сотрудники данной организации. По-видимому, основная часть участников этого общества имела довольно слабое представление о своих правах и обязанностях. Когда участник общества принимал решение о том, что пора из общества выходить (обычно это решение принимали его сотрудники), он не писал заявление о выходе. Человек извещал общество о желании продать свою долю третьему лицу, при этом цену определял как номинальную стоимость своей доли. В течение длительного периода времени подобная практика не подвергалась сомнению и воспринималась сотрудниками как единственно возможная.

Главный бухгалтер организации, женщина, безусловно, грамотная и информированная, приняла решение о выходе из бизнеса в тот момент, когда настала пора подумать об уходе на пенсию. Она прекрасно представляла себе, какова может быть действительная стоимость ее доли (как главный бухгалтер она могла приблизительно оценить величину чистых активов общества на конец финансового года), поэтому написала заявление о выходе в конце наиболее удачного для организации финансового года. В результате через шесть месяцев организация выплатила ей действительную стоимость доли в обществе: эквивалент 15 тыс. долл. США. При этом в самой организации средняя заработная плата составляла чуть больше 100 долл. США в месяц.

Когда главный бухгалтер получила от общества сумму, превышавшую среднюю зарплату по организации за десять лет и об этом узнали остальные участники - сотрудники, на общество обрушился вал заявлений о выходе. К концу года заявления о выходе подали практически все владельцы долей в обществе за исключением двух человек, владевших в совокупности 20% долей.

После закрытия годового баланса и определения стоимости чистых активов общество было вынуждено в срочном порядке распродавать наиболее ликвидные активы. Это было связано с тем, что кредиторы совершенно не горели желанием профинансировать сделку, результатом которой являлась бы потеря корпорацией 80% стоимости чистых активов, а своих денег в необходимом количестве в корпорации, естественно, не было. Сами же выходящие участники хотели получить деньги, но не имущество соответствующей стоимости. Даже если бы была достигнута договоренность о получении выходящими участниками действительной стоимости в натуральном выражении, технологически обеспечить такой "раздел имущества" было просто невозможно. Как, например, можно разделить одну бетономешалку на двоих?

Срочность продажи ликвидных активов корпорации (дата расчетов с выходящими участниками приближалась) не позволила найти покупателей, готовых заплатить за эти активы достойную цену. В результате всех этих действий общество лишилось основной массы производственных активов (и, кстати говоря, рабочих мест основной массы сотрудников). Были произведены массовые увольнения, которые еще больше усугубили финансовое состояние корпорации. Когда контрагенты корпорации (прежде всего кредиторы) узнали о ситуации, сложившейся в корпорации, они отказались от дальнейшего сотрудничества с ней. Более того, появилась реальная угроза объявления корпорации банкротом. Банкротства удалось избежать только благодаря тому, что два оставшихся в обществе участника (ее руководители) убедили кредиторов в возможности погашения долговых обязательств за счет получения дебиторской задолженности и продажи основной части оставшихся активов. Долги в конечном счете действительно удалось погасить, однако организация прекратила свой бизнес и решением оставшихся участников была ликвидирована.

Как мы видим из этого примера, реализация права выхода участника из общества с ограниченной ответственностью является прямой угрозой для активов организации, а в ряде случаев может привести к гибели бизнеса.

Однако даже если корпорация расплатится с выходящим из нее участником (группой участников), возникновение финансовых проблем для бизнеса неизбежно. Проиллюстрируем эту ситуацию следующим примером.

В обществе с ограниченной ответственностью было три участника - физических лица. Доли между участниками были распределены равномерно - у каждого по одной трети, при этом два участника были супругами и фактически контролировали две трети бизнеса. Организация занималась в основном торговой деятельностью. Бизнес организации развивался успешно, она осуществляла территориальную экспансию, захватывая рынки сбыта в новых регионах. Для усиления своих позиций в новых регионах организация приобретала в собственность складские и торговые площади.

В каждом регионе у организации были свои постоянные клиенты, работал свой персонал. Однако по мере развития бизнеса между участниками стали возникать конфликты, связанные прежде всего с тем, как делить заработанные деньги. Семейная пара была сторонником того, чтобы прибыль направлять прежде всего на развитие бизнеса. Имея в совокупности две трети долей в бизнесе, они, как семейная пара, получали в виде распределенной части чистой прибыли в два раза больше, чем семья третьего участника. Последний же считал, что надо больше чистой прибыли распределять между участниками (в том числе за счет средств, направляемых на реализацию инвестиционных проектов).

В данном случае мы не обсуждаем обоснованность претензий участников друг к другу. Однако, как показывает практика, очень часто в бизнесе возникают конфликты между совладельцами именно на том этапе, когда организация достигала устойчивого положения на рынке и финансового благополучия.

Когда конфликт достиг своей наивысшей точки, участники приняли решение разойтись. Семейная пара предложила провести реорганизацию. При этом, учитывая, что имя организации было уже достаточно хорошо известно на рынке, было предложено провести реорганизацию через выделение (а не через разделение). Именно этот вариант гарантировал сохранение на рынке названия организации. В дальнейшем предполагалось, что выделенное общество достанется третьему участнику, а базовая организация сохранится за семейной парой. При выделении каждая организация получала часть обязательств перед кредиторами. Однако на собрании третий участник проголосовал против данного решения. Так как ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" требует единогласия всех участников при принятии решений о реорганизации (в том числе путем выделения), решение не было принято.

В конечном счете стороны договорились о следующем.

Семейная пара оставляет за собой основную часть бизнеса. Третий участник выходит из бизнеса и получает от общества стоимость действительной доли в бизнесе в виде части складских и торговых площадей, товаров на этих складах и определенной денежной суммы. Деление проводилось по территориальному принципу. Само общество остается за семейной парой.

В результате третий участник, зарегистрировавшийся как индивидуальный предприниматель, фактически получил в собственность часть бизнеса (в территориальном разрезе). Персонал, занятый обслуживанием этих территорий, уволился из общества с ограниченной ответственностью и стал работать на самостоятельный бизнес третьего участника. Клиенты были привязаны к региональным складским и торговым площадям. Соответственно те клиенты, которые были сориентированы на территорию, "доставшуюся" вышедшему из общества участнику, перешли к нему же на обслуживание.

Таким образом, вышедший участник получил в собственность уже "раскрученный" на определенной территории бизнес, клиентскую сеть, подготовленный персонал и при этом - никаких долговых обязательств. Соответственно оставшиеся участники (семейная пара) сохранили за собой две трети былого бизнеса, однако получили взамен все обязательства перед кредиторами. Погашение кредиторской задолженности потребовало от общества с ограниченной ответственностью полного отказа на длительный период времени от распределения чистой прибыли среди участников и частичного замораживания инвестиционных проектов, финансируемых за счет нераспределенной прибыли.

Подобных примеров возникновения проблем, связанных с выходом участников из обществ с ограниченной ответственностью, можно привести достаточно много. Но даже те примеры, которые нами были рассмотрены, свидетельствуют о том, что организационно-правовая форма общества с ограниченной ответственностью слабо защищает активы бизнеса в случае принятия участником решения о выходе из него.

Теперь рассмотрим, насколько обеспечены интересы другого участника этого процесса, насколько уверенно может чувствовать себя участник, выходящий из общества с ограниченной ответственностью?

Казалось бы, безусловное право участника, принявшего решение о выходе из общества с ограниченной ответственностью, и установленная законодательством процедура определения действительной стоимости его доли и ее выплаты гарантируют участнику защиту его интересов. Однако на практике ситуация выглядит не столь радужно.

Как уже говорилось выше, действительная стоимость доли уходящего из общества участника определяется, как минимум, через три месяца после того, как он написал заявление о выходе. В том же случае, если участник написал заявление о выходе в начале очередного года, то узнает о своих выплатах только через 15 месяцев, а получит деньги только через 1,5 года с даты принятия им такого решения. А что случится за столь долгий период времени с организацией? Может быть, участник принял решение о выходе в тот момент, когда организация была на пике деловой активности, а к концу финансового года организация оказалась в тяжелом финансовом состоянии, и величина ее чистых активов упала до размеров уставного капитала. В этом случае участник вообще не получит ничего.

Ситуация еще больше усугубляется, если между "уходящим" из бизнеса участником и остающимися в нем партнерами возникает явный конфликт интересов. Уходящий участник хочет получить максимально возможные выплаты от общества. Само же общество (а значит, и остающиеся в нем участники) заинтересовано в том, чтобы выходящим партнером было "изъято" из бизнеса как можно меньше средств. При этом доля "выходящего" из бизнеса участника переходит к обществу не в момент "расчетов", а в момент получения обществом заявления участника о выходе. С этого момента участник теряет какие бы то ни было права по отношению к обществу. Он не участвует в собраниях, не имеет доступа к информации о деятельности общества, не может блокировать сделки, результатом которых станет уменьшение стоимости чистых активов. Более того, если оставшиеся участники общества с ограниченной ответственностью, его менеджеры, объективно заинтересованные в минимизации выплат выходящему участнику, будут проводить целенаправленную политику по доведению чистых активов до размеров уставного капитала к концу финансового года (а при определенных усилиях и существовании "дружественных" кредиторов такая политика проблемой не является), выходящий участник на вполне законных основаниях получит от участия в бизнесе доход, близкий к нулю. Повлиять же на ситуацию уходящий участник не имеет правовых возможностей.

Вполне естественно, нельзя говорить о том, что подобная ситуация является неизбежной. Все-таки в подавляющем большинстве случаев сегодня нормальный бизнес (и его владельцы) заинтересован в том, чтобы репутация не страдала. Ведь цивилизованным можно назвать только тот рынок, в котором деловая репутация бизнеса, владельцев бизнеса и его менеджеров является категорией экономической. Однако и здесь ни о каких гарантиях добросовестного отношения участников и менеджеров ООО по отношению к выходящему коллеге говорить не приходится. Более того, в ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" заложен потенциальный конфликт интересов выходящего и остающихся участников общества как бизнеса и менеджеров этого бизнеса. При этом можно говорить о полном законодательно определенном бесправии выходящего участника в части защиты своих экономических интересов с момента подачи в общество заявления о выходе.

Именно этими обстоятельствами объясняется тот факт, что наилучшим для участника моментом подачи заявления о выходе из общества с ограниченной ответственностью является последняя минута последнего рабочего дня очередного финансового года. В этой ситуации "период бесправия" минимизируется, и вероятность недобросовестного поведения остальных участников общества (либо его менеджеров) значительно уменьшается. Все банковские операции этого года уже проведены, и совершение действий, направленных на целенаправленную минимизацию величины чистых активов, достаточно затруднительно. Однако такое поведение выходящего участника приводит к минимизации срока подготовки обществом финансовых ресурсов, необходимых для расчетов с выходящим участником (всего шесть месяцев). В свою очередь, это может спровоцировать остающихся участников к тому, чтобы задним числом (т.е. до даты подачи участником заявления о выходе) заключать с "дружественными" структурами договоры, приводящие к формированию дополнительных обязательств (пусть даже только на бумаге) и уменьшению величины чистых активов. Конечно же, последний вариант является абсолютно противозаконным, но вероятность его применения недобросовестными партнерами исключить нельзя, а в случае его применения доказать через суд фиктивность заключенных договоров крайне сложно.

Итак, как видно из проведенного анализа, несмотря на гарантии получения действительной стоимости доли в обществе с ограниченной ответственностью, реально ее получение зависит исключительно от доброй воли остающихся в бизнесе партнеров и (или) руководящих бизнесом менеджеров. В случае возникновения внутреннего корпоративного конфликта гарантии выходящего участника в части получения действительной стоимости его доли зависят исключительно от доброй воли и порядочности остальных участников и (или) менеджеров бизнеса.

Более того, существует серьезнейшая проблема определения экономического обоснования действительной стоимости доли. И в этом смысле участник общества с ограниченной ответственностью может оказаться более чем в затруднительной ситуации.

В статье 94 ГК РФ под действительной стоимостью доли понимается "доля в стоимости имущества" в обществе с ограниченной ответственностью. Совершенно очевидно, что подобное определение лишено экономического смысла. Действительно, имущество юридического лица (его активы) могут формироваться как за счет собственного, так и за счет заемного капитала. Поэтому при определении действительной стоимости доли учитывать ту часть имущества общества, которая возникла за счет заемных средств, с финансово-экономической точки зрения нельзя. Поэтому данная статья Гражданского кодекса делает ссылку на специальный Закон ("Об обществах с ограниченной ответственностью"). Тем не менее Гражданский кодекс обязывает определять действительную стоимость доли, исходя из стоимости имущества общества с ограниченной ответственностью, а не из эффективности использования этого имущества в хозяйственной деятельности общества. В ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" записано, что действительная стоимость доли определяется, исходя из данных бухгалтерской отчетности на соответствующий период времени. В п. 2 ст. 14 ФЗ действительная стоимость доли участника определяется следующим образом: "Действительная стоимость доли участника общества соответствует части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру его доли".

Расчеты проводятся на основании порядка оценки стоимости чистых активов акционерных обществ, утвержденного приказом Минфина РФ и ФКЦБ от 29 января 2003 г.

Прежде всего данные бухгалтерского учета далеко не всегда отражают реальную стоимость имущества, находящегося на балансе общества. Примеров тому масса.

Сколько стоит здание начала XX в. в центре Москвы? Как минимум, речь должна идти о нескольких миллионах долларов. А какова будет балансовая стоимость этого здания по данным бухгалтерского учета? Если общество не провело переоценку, то, возможно, несколько тысяч рублей (т.е. на несколько порядков ниже реальной рыночной стоимости). И при расчете чистых активов (а значит, и действительной стоимости доли) будет учитываться балансовая (а не ликвидная) стоимость этого здания.

На самом деле цена бизнеса определяется не стоимостью чистых активов, рассчитанной по данным бухгалтерского учета. Цена бизнеса зависит и от стоимости активов корпорации, и от доходности бизнеса, и от объемов продаж продукции (услуг), и от занимаемой доли на рынке, и от перспектив развития, и от деловой репутации. Конечно же, здесь перечислены далеко не все факторы, влияющие на действительную стоимость бизнеса (чего стоит, например, в России, возможность использования бизнесом "административного ресурса"). Именно поэтому существуют различные методы оценки бизнеса, и метод оценки "по чистым активам" является далеко не основным. Тем не менее в обществах с ограниченной ответственностью именно по доле в чистых активах определяется действительная стоимость доли участника.

Представим себе такую ситуацию. Общество с ограниченной ответственностью действует на рынке оказания услуг (например, выполняет малярные работы либо оказывает юридические услуги). Ее активы минимальны (офис располагается в арендованном помещении, есть стол, стул, минимальный набор оргтехники, для малярной фирмы - кисточки и емкости для смешивания красок). Основу бизнеса составляют работающие в корпорации профессионалы. Прибыль корпорации не капитализируется, а распределяется среди учредителей. Результат - активы корпорации минимальны. При этом чистая прибыль корпорации исчисляется большими суммами. Что при выходе получит участник в качестве действительной стоимость своей доли? Ответ на этот вопрос очевиден.

Но ведь эта проблема может возникнуть и в очень крупном бизнесе. Представим себе ситуацию, когда крупная холдинговая компания, имея массу дорогостоящих дочерних и зависимых обществ, отражает свое участие в подконтрольных бизнесах на своем балансе по номинальной стоимости их акций (долей). Вряд ли участник такого крупного бизнеса сможет выйти из этого общества с ограниченной ответственностью и уйти "на заслуженный отдых", получив достойное вознаграждение в виде стоимостного выражения своей доли в корпорации.

Еще раз напомним о том, что в акционерных обществах в ситуациях, когда у акционера возникает право требования выкупа акций, их цена определяется независимым оценщиком. При этом методы оценки определяет сам оценщик и никаких обязанностей у него оценивать стоимость акций исходя из величины чистых активов нет.

Вполне естественно, что подобное положение дел часто вызывает споры между обществом и выходящим из него участником. Однако участник в данном случае оказывается в ситуации, когда спорить о том, какова же действительная стоимость его доли, нет особого смысла.

Более того, постановление совместного пленума Верховного суда РФ и Высшего Арбитражного суда РФ от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" еще раз подтвердило:

16. При разрешении споров, связанных с выходом участника из общества, судам необходимо исходить из следующего:

в) общество обязано выплатить участнику, подавшему заявление о выходе из общества, действительную стоимость его доли, размер которой определяется на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого подано указанное заявление. Исходя из пункта 2 статьи 14 Закона действительная стоимость доли участника должна соответствовать части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру его доли.

Согласно пункту 3 статьи 26 Закона выплата действительной стоимости доли должна быть осуществлена не позднее шести месяцев с момента окончания финансового года, в котором подано заявление о выходе, если уставом не предусмотрен меньший срок. Поэтому суд при рассмотрении спора, возникшего в связи с задержкой выплаты действительной стоимости доли участника, вышедшего из общества, не вправе применять положения устава, устанавливающие срок для выплаты стоимости такой доли, превышающий шесть месяцев.

Если участник не согласен с размером действительной стоимости его доли, определенным обществом, суд проверяет обоснованность его доводов, а также возражений общества на основании представленных сторонами доказательств, предусмотренных гражданским процессуальным и арбитражным процессуальным законодательством, в том числе заключения проведенной по делу экспертизы...

Однако, учитывая тот факт, что расчет стоимости чистых активов однозначно определяется исходя из данных бухгалтерской отчетности, выходящий из общества участник имеет крайне мало шансов оспорить в суде полученную оценку действительной стоимости его доли.

Из сказанного выше можно сделать следующий вывод.

Несмотря на обязанность общества с ограниченной ответственностью выплатить выходящему из бизнеса участнику действительную стоимость его доли в корпорации, гарантии того, что выходящий участник получит действительно столько, сколько его доля стоит, законодательно не обеспечена. Конечно же, в отличие от акционерных обществ, где без согласия самого общества и наличия условий, обеспечивающих проведение соответствующих процедур, акционер вынужден искать на рынке потенциального покупателя своих акций при, возможно, нулевой вероятности успеха, участник общества с ограниченной ответственностью имеет гарантии получения некоей денежной суммы от самого общества. При этом повлиять на конкретную величину получаемых от корпорации сумм участник общества с ограниченной ответственностью не может. В конечном счете все зависит от доброй воли и порядочности остальных участников общества с ограниченной ответственностью и (или) его менеджеров.

Отметим, что в некоторых обществах с ограниченной ответственностью есть еще одна позиция, которая может существенно повлиять на экономические интересы участника общества при его выходе. Так, ст. 27 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" предусматривает:

1. Участники общества обязаны, если это предусмотрено уставом общества, по решению общего собрания участников общества вносить вклады в имущество общества. Такая обязанность участников общества может быть предусмотрена уставом общества при учреждении общества или путем внесения в устав общества изменений по решению общего собрания участников общества, принятому всеми участниками общества единогласно.

Решение общего собрания участников общества о внесении вкладов в имущество общества может быть принято большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов участников общества, если необходимость большего числа голосов для принятия такого решения не предусмотрена уставом общества.

2. Вклады в имущество общества вносятся всеми участниками общества пропорционально их долям в уставном капитале общества, если иной порядок определения размеров вкладов в имущество общества не предусмотрен уставом общества.

Уставом общества может быть предусмотрена максимальная стоимость вкладов в имущество общества, вносимых всеми или определенными участниками общества, а также могут быть предусмотрены иные ограничения, связанные с внесением вкладов в имущество общества. Ограничения, связанные с внесением вкладов в имущество общества, установленные для определенного участника общества, в случае отчуждения его доли (части доли) в отношении приобретателя доли (части доли) не действуют.

Положения, устанавливающие порядок определения размеров вкладов в имущество общества непропорционально размерам долей участников общества, а также положения, устанавливающие ограничения, связанные с внесением вкладов в имущество общества, могут быть предусмотрены уставом общества при его учреждении или внесены в устав общества по решению общего собрания участников общества, принятому всеми участниками общества единогласно.

Изменение и исключение положений устава общества, устанавливающих порядок определения размеров вкладов в имущество общества непропорционально размерам долей участников общества, а также ограничения, связанные с внесением вкладов в имущество общества, установленные для всех участников общества, осуществляются по решению общего собрания участников общества, принятому всеми участниками общества единогласно. Изменение и исключение положений устава общества, устанавливающих указанные ограничения для определенного участника общества, осуществляются по решению общего собрания участников общества, принятому большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов участников общества, при условии, если участник общества, для которого установлены такие ограничения, голосовал за принятие такого решения или дал письменное согласие.

3. Вклады в имущество общества вносятся деньгами, если иное не предусмотрено уставом общества или решением общего собрания участников общества.

4. Вклады в имущество общества не изменяют размеры и номинальную стоимость долей участников общества в уставном капитале общества.

Рассмотрим следующую ситуацию.

При создании общества с ограниченной ответственностью было предусмотрено, что в случае необходимости участники внесут вклады в имущество. При этом уставом было предусмотрено, что один из участников внесет кардинально больше, чем другие, либо более жесткий вариант: только один из них в случае, если такое решение будет принято, внесет вклад в имущество общества. Как следует из ст. 27 указанного Федерального закона, такие положения могут быть предусмотрены уставом общества. Решение о внесении участником дополнительного вклада в имущество было принято.

Через какое-то время участник принял решение о выходе из общества. Так как вклады в имущество общества не изменяют размеры и номинальную стоимость долей участников общества в его уставном капитале, то при выходе участник, который сделал крупный вклад в имущество общества, обеспечивший высокую стоимость чистых активов, вернуть себе действительную стоимость своего вклада не сможет, так как она будет фактически "распределена" среди всех участников. Более того, учитывая тот факт, что, как правило, подобные вклады в имущество общества непропорционально долям в уставном капитале готовы делать те инвесторы, которые не собираются из бизнеса уходить, в выигрышном положении оказываются те, кто избежал внесения дополнительных вкладов либо ограничился их небольшими размерами. Такой участник в случае выхода получает дополнительные преференции за счет "основного вкладчика". Ведь внесение такого вклада приводит к росту стоимости чистых активов, а значит, и к росту действительной стоимости доли участника, который не делал взносы в имущество. На практике подобные ситуации встречаются достаточно редко.

Участник, выходящий из бизнеса, существующего в форме общества с ограниченной ответственностью, при определенных обстоятельствах имеет возможность получить от общества столько денег, во сколько он сам оценивает свое участие в корпорации. При этом мы не рассматриваем дополнительные возможности, которые могут возникнуть в результате непропорционального внесения дополнительных вкладов в имущество, и увеличение за счет них стоимости чистых активов компании. Происходит это при наличии определенных предпосылок, которые в конечном счете определяются положениями устава общества с ограниченной ответственностью.

В данном случае речь идет о механизме, использующем ситуацию, при которой участник принимает решение о продаже своей доли в обществе с ограниченной ответственностью третьему лицу.

Прежде всего заметим, что в соответствии с п. 1 ст. 21 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" участник общества вправе продать или иным образом уступить свою долю в уставном капитале общества либо ее часть одному или нескольким участникам данного общества. Согласие общества или других участников общества на совершение такой сделки не требуется, если иное не предусмотрено уставом общества. Таким образом, уставом общества может быть предусмотрено получение согласия участников общества или самого общества на уступку доли другим участникам. При наличии хотя бы одного несогласного участника это означает запрет на перераспределение долей среди участников.

В принципе в такой форме запрета уступки доли в любой форме (в том числе через продажу) другим участникам общества при некоторых обстоятельствах есть определенный смысл. Такое положение дел гарантирует участие в управлении обществом и текущих доходах от его деятельности всем участникам, исходя из договоренностей, достигнутых на стадии учреждения общества, если хотя бы один из них не хочет нарушать существующий статус-кво. В ряде случаев при создании бизнеса в организационно-правовой форме общества с ограниченной ответственностью часть учредителей опасается того, что в перспективе другие участники, приобретая тем или иным образом доли у "конфликтных" партнеров, смогут занять в обществе доминирующее положение.

Вполне естественно, что учредители общества, вводя подобные механизмы, защищающие от перераспределения долей по отношению друг к другу, предусматривают запретительные меры на переуступку долей третьим лицам. Но прямого запрета на уступку доли участника другим участникам общества с ограниченной ответственностью в уставах действующих обществ, как правило, не содержится. Действительно, если такой запрет ввести в устав общества с ограниченной ответственностью, то единственная возможность для участника получить доход от своей доли в случае "ухода" из бизнеса - воспользоваться правом выхода с получением действительной стоимости своей доли. О возможных экономических последствиях выхода из общества, как для самого бизнеса, так и для уходящего из общества партнера, мы уже говорили. Однако даже если уставом общества не предусмотрено получение согласия на уступку доли другим участникам, "уходящий" из бизнеса участник также может столкнуться с ситуацией, когда реальных денег за свою долю получить не сможет. Если остальные участники откажутся от приобретения доли выходящего участника, то общество в этом случае обязано выкупить эту долю по действительной стоимости (как и в ситуации выхода участника из общества). О том, насколько действительная стоимость доли соответствует реальной ее цене, мы уже говорили выше.

Тем не менее в этой ситуации шансы участника получить реальную цену от других участников за свою долю повышаются (особенно в ситуации возникновения внутреннего корпоративного конфликта). Итак, устав общества с ограниченной ответственностью содержит положения, запрещающие переход доли участника к третьим лицам. При этом он позволяет участнику продавать свою долю (часть доли) другим участникам без получения согласия на это общества и других участников. У участника появляется возможность торговаться с остальными партнерами по корпорации, настаивая на своем варианте цены продаваемой доли. Если между остающимися в обществе участниками возникли определенные разногласия, и каждый из них (либо какая-то часть) имеет желание усилить свои позиции в бизнесе, то покупка доли уходящего участника является уникальным шансом для достижения поставленной цели. Действительно, в том случае если все участники откажутся от приобретения продаваемой доли, то она достанется самому обществу через процедуру выкупа в соответствии со ст. 23 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Далее эта доля либо будет распределена среди участников пропорционально имеющимся у них долям, либо на величину этой доли будет уменьшен уставный капитал общества (продажу выкупленной обществом доли третьим лицам мы в данном случае не рассматриваем). При любом варианте пропорции участия в бизнесе участников общества не изменятся. Следовательно, в подобной ситуации "уходящий" из бизнеса участник фактически имеет возможность продать долю по той цене, о которой договорится с наиболее заинтересованным из остающихся в бизнесе партнером (группой партнеров).

Теперь рассмотрим ситуацию, когда уставом общества предусмотрена возможность уступки доли третьим лицам.

Статья 21 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" предусматривает:

2. Продажа или уступка иным образом участником общества своей доли (части доли) третьим лицам допускается, если это не запрещено уставом общества.

3. Доля участника общества может быть отчуждена до полной ее оплаты только в той части, в которой она уже оплачена.

4. Участники общества пользуются преимущественным правом покупки доли (части доли) участника общества по цене предложения третьему лицу пропорционально размерам своих долей, если уставом общества или соглашением участников общества не предусмотрен иной порядок осуществления данного права. Уставом общества может быть предусмотрено преимущественное право общества на приобретение доли (части доли), продаваемой его участником, если другие участники общества не использовали свое преимущественное право покупки доли (части доли).

Участник общества, намеренный продать свою долю (часть доли) третьему лицу, обязан письменно известить об этом остальных участников общества и само общество с указанием цены и других условий ее продажи. Уставом общества может быть предусмотрено, что извещения участникам общества направляются через общество. В случае если участники общества и (или) общество не воспользуются преимущественным правом покупки всей доли (всей части доли), предлагаемой для продажи, в течение месяца со дня такого извещения, если иной срок не предусмотрен уставом общества или соглашением участников общества, доля (часть доли) может быть продана третьему лицу по цене и на условиях, сообщенных обществу и его участникам.

Положения, устанавливающие порядок осуществления преимущественного права покупки доли (части доли) непропорционально размерам долей участников общества, могут быть предусмотрены уставом общества при его учреждении, внесены, изменены и исключены из устава общества по решению общего собрания участников общества, принятому всеми участниками общества единогласно...

5. Уставом общества может быть предусмотрена необходимость получить согласие общества или остальных участников общества на уступку доли (части доли) участника общества третьим лицам иным образом, чем продажа.

На практике выбор организационно-правовой формы общества с ограниченной ответственностью для организации бизнеса объясняется чаще всего тем, что оно является структурой, "закрытой для проникновения третьих лиц". Поэтому достаточно часто в уставах обществ с ограниченной ответственностью содержится прямой запрет на продажу либо уступку доли третьим лицам. Тем не менее если все-таки возможность есть, то, как правило, предусматривается только продажа доли (части доли) третьим лицам. В том случае если уставом общества с ограниченной ответственностью предусмотрено право передачи доли (части доли) участника третьим лицам без каких-либо ограничений и согласия других участников или самого общества, то крайне высока вероятность того, что при возникновении конфликтной ситуации между участниками вхождению третьего лица противостоять будет невозможно. Ведь уступка иным образом (например, дарение доли либо части доли третьему лицу) на практике может означать следующее.

Конфликтный участник минимальную по размерам часть своей доли в обществе дарит третьему лицу, вхождение которого в общество, с точки зрения остальных участников, нежелательно. Противостоять этому остальные участники не смогут.

Поэтому даже в том случае, если уставом общества с ограниченной ответственностью предусмотрена возможность продажи участником доли (части доли) третьим лицам, в устав вводятся положения о том, что уступка долей иным, чем продажа, образом требует согласия остальных участников или общества. Вхождение нежелательного участника в общество с ограниченной ответственностью для остальных участников общества является крайне опасным.

В акционерных обществах акционер, имеющий минимальный пакет акций, реально не имеет возможности влиять на принимаемые решения. Все вопросы, принимаемые общим собранием акционеров, голосуются либо простым, либо квалифицированным большинством голосов акционеров, участвующих в собрании. Единственное исключение из этого правила - решение о реорганизации акционерного общества путем преобразования в некоммерческое партнерство. Однако на практике вероятность постановки на голосование такого вопроса близка к нулю.

В обществах с ограниченной ответственностью есть масса вопросов, положительное решение по которым требует единогласия всех участников. При этом один "недружественный" участник может заблокировать деятельность общества по различным направлениям, начиная от привлечения инвестиций со стороны как самих участников, так и третьих лиц, и заканчивая созданием проблем при переуступке долей даже между участниками.

Действительно, учредительный договор в обществе с ограниченной ответственностью фактически выполняет функцию реестра акционеров в акционерных обществах. В учредительном договоре в обязательном порядке должны быть отражены состав участников и размер доли каждого участника. Если в составе участников и (или) в распределении долей между ними происходят изменения, такие изменения должны быть отражены в учредительном договоре. Внесение изменений и дополнений в учредительный договор требует единогласного решения всех участников.

Конечно же, если уставом общества с ограниченной ответственностью определены "правила игры", допускающие изменение состава участников и перераспределение долей между ними, то в конечном счете можно через судебные процедуры заставить "конфликтного" участника, злоупотребляющего правом других участников на переуступку долей, поставить свою подпись под решением о внесении изменений в учредительный договор (которое требуется в соответствии со ст. 18 ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ) и под самим учредительным договором.

Тем не менее подобное поведение "конфликтного" участника общества может создать массу проблем остальным участникам общества, да и обществу в целом.

Однако напомним, что в Законе, кроме напрямую перечисленных решений, по которым требуется единогласие всех участников, предоставляется возможность вводить дополнительные полномочия, реализуемые на основании единогласного решения всех участников, например, согласие участников на продажу либо уступку доли в обществе с ограниченной ответственностью друг другу, третьим лицам и т.д.

Таким образом, появление "конфликтного" участника в обществе с ограниченной ответственностью может быть действительно крайне опасным для бизнеса и его владельцев. Поэтому даже в том случае, если уставом общества с ограниченной ответственностью предусмотрена возможность продажи участником доли (части доли) третьим лицам, в устав вводятся положения о том, что уступка долей иным, чем продажа, образом требует согласия остальных участников или общества.

На практике участники общества с ограниченной ответственностью, в уставе которого предусмотрена возможность продажи доли участника третьим лицам, крайне трепетно относятся к возможности "вхождения" в бизнес новых лиц. Если у участника есть право продажи своей доли третьему лицу, то в том случае, если потенциальный покупатель неизвестен либо не вызывает симпатий у остальных участников общества, скорее всего они либо само общество воспользуются своим преимущественным правом покупки продаваемой доли. Это позволит участнику, "уходящему" из бизнеса, получить ожидаемую цену за свою долю. Эта цена может кардинально отличаться от определяемой по чистым активам действительной стоимости доли.

В подавляющем большинстве случаев именно такой механизм используется тогда, когда участник хочет выйти из общества с ограниченной ответственностью.

Рассмотрим типичную процедуру.

Участник Х хочет выйти из общества с ограниченной ответственностью. Он понимает, что срок получения действительной стоимости его доли определен законодательством, и с момента, когда ему понадобились деньги, до момента, когда он их получит, пройдет от 6 до 18 месяцев (о реализации права выхода уже говорилось выше). Кроме того, участник Х понимает, что ту сумму вознаграждения за свою долю участия в бизнесе, в которую он ее оценивает, через процедуру выхода он получить не сможет. Более того, он не может точно оценить, какова будет действительная стоимость его доли на момент получения денег. Ведь эта величина будет определена только в момент сдачи обществом годовой отчетности по тому году, в течение которого было написано заявление о выходе.

Для того чтобы избежать всех этих рисков, участник Х договаривается с обществом (с остальными участниками) о том вознаграждении, которое он должен получить в случае "ухода" из бизнеса.

После того как такая договоренность достигнута, выходящий из общества участник Х не пишет заявление о выходе. Он письменно извещает остальных участников общества и само общество о желании продать свою долю третьим лицам с указанием цены и других (уже согласованных) условий ее продажи. Здесь следует заметить, что уставом общества может быть предусмотрено, что извещение участникам направляется через общество.

Участники общества, предположим, не хотят покупать эту долю. Они хотят получить ее себе в дальнейшем через пропорциональное распределение. Участники общества отказываются от приобретения продаваемой доли и направляют свои отказы обществу. При этом такие отказы могут быть направлены остающимися в обществе участниками, не дожидаясь окончания 30-дневного срока действия преимущественного права (либо меньшего срока, если это предусмотрено уставом). После этого общество заявляет о намерении использовать свое преимущественное право (такая возможность, естественно, должна быть предусмотрена уставом). Так, собственно говоря, и совершается сделка между обществом и его участником Х. В дальнейшем эта доля распределяется между участниками общества пропорционально их участию в уставном капитале.

Как видим, хотя участник Х вышел из бизнеса, согласовав этот вопрос со своими партнерами, формально процедуры выхода не было. В результате участник Х получает ту денежную сумму, о которой была достигнута договоренность, а срок получения денег определяется договором, и при согласованных действиях сторон вся процедура может занять один день.

Вполне естественно, что в этом случае общество использует для расчетов с участником Х часть своих активов. При этом их величина никак не будет связана с оценкой действительной стоимости доли, определяемой по чистым активам.

Теперь подведем итоги.

В обществе с ограниченной ответственностью у участника всегда есть возможность получить некое вознаграждение в случае ухода из бизнеса. Эта возможность реализуется через процедуру выхода, но:

1) процедура выхода участника из общества с ограниченной ответственностью не гарантирует получение им реальной стоимости его доли в бизнесе, так как фактически сумма вознаграждения определяется исходя из стоимости чистых активов, которая может не иметь ничего общего с реальной ценой бизнеса;

2) в момент принятия решения о выходе участник не имеет представления о той реальной сумме денег, которую он в конечном счете получит от общества;

3) между моментом принятия решения о выходе и моментом получения денег участником проходит от 6 до 18 месяцев;

4) с момента написания заявления о выходе и передаче его в общество выходящий участник становится абсолютно бесправным, что в принципе создает возможности для остальных участников и менеджеров общества с ограниченной ответственностью довести ситуацию до того, что участник получит совсем мизерное вознаграждение за свое участие в бизнесе;

5) обязанность общества с ограниченной ответственностью выкупить долю выходящего из него участника противоречит экономическим интересам как остальных участников, так и бизнеса в целом, что может стимулировать недобросовестные действия по отношению к выходящему из общества участнику.

Для того чтобы у участника общества с ограниченной ответственностью появился шанс получить реальную цену за свою часть бизнеса, устав общества должен содержать положения, предусматривающие безусловное право продажи доли участника третьим лицам (пусть даже при ограничении через согласовательные процедуры на уступку доли третьим лицам иным, чем продажа, способом). В этом случае участник может получить достойную сумму вознаграждения от остальных участников и общества. Пожалуй, с точки зрения выхода из бизнеса именно такая ситуация является идеальной для самого участника. Однако на практике это может означать, что выходящий участник получает возможность фактического "шантажа" остальных участников общества. В отличие от акционерных обществ, вхождение нелояльного "чужака" в состав участников общества с ограниченной ответственностью крайне опасно для бизнеса. Именно поэтому выходящий из общества участник оказывается в выигрышном положении по сравнению с остальными участниками и может в рассматриваемой ситуации диктовать им (и обществу) свои "правила игры".

В том же случае если уставом общества с ограниченной ответственностью не предусмотрено каких бы то ни было ограничений на переуступку долей третьим лицам в любой форме, то ситуация в таком обществе с ограниченной ответственностью будет очень близка к правилам игры, принятым в закрытых акционерных обществах. Однако в отличие от акционеров ЗАО у участников такого общества с ограниченной ответственностью сохраняется возможность выхода из него. На практике таких "открытых" обществ с ограниченной ответственностью практически не существует. Они обречены на развал при возникновении первого же корпоративного конфликта.

Итак, мы рассмотрели особенности существования корпорации в организационно-правовых формах акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью с точки зрения защиты активов бизнеса в случае "ухода" из него участника и обеспечения интересов собственников при получении дохода в случае "ухода" из бизнеса.

Как следует из сказанного выше, в наиболее сильной позиции в части защиты своих интересов (получения дохода при выходе из бизнеса) имеет участник общества с ограниченной ответственностью, уставом которого предусмотрено право продажи доли третьим лицам. Вполне естественно, именно такая ситуация является наиболее рискованной для бизнеса с точки зрения сохранности его активов.