Структура доходов колумбийских повстанческих движений

Источники доходов	Доходы РВСК, в %	Доходы НАО, в %
Контроль наркотрафика	48	6
Вымогательство (рэкет)	36	60
Похищение людей	8	28
Кражи крупного рогатого скота	6	6
Прочие	2	-

Сегодня на Колумбию приходится около половины всех похищений людей в мире. Число похищений с середины 1990-х гг. устойчиво и резко растет. В 2000 г. в Колумбии было 3.706 официально зарегистрированных случаев – это означает, что ежедневно в среднем похищали 8 человек. Если в других странах террористы похищают людей в целях борьбы с государством, то для колумбийских революционеров это самостоятельный источник дохода. Для РВСК похищения людей – третий по значению источник дохода после контроля над наркотиками и вымогательства, а для НАО – второй после вымогательства.

Колумбийская модель финансирования терроризма, складывающаяся в ситуации, когда террористические организации контролируют обширные территории в динамичном режиме (контролируемая территория неустойчива, часто складывается «двоевластие»), встречается и в ряде других регионов планеты. Например, Курдская рабочая партия, ведущая с середины 1980-х гг. вооруженную борьбу за создание независимого Курдистана на юго-востоке Турции, также получает основные доходы от незаконного «налога» с населения зоны партизанских действий и от участия в незаконном обороте героина. В Анголе и Конго главным доходом антигосударственных группировок является контрабанда полезных ископаемых, в Мьянме (Бирме) – выращивание и контрабанда героина.

3) Модель финансирования подпольных террористических организаций с сильными внешними связями: «Аль-Каяда», чеченский терроризм 2000-х гг. Для террористических организаций наиболее типичная ситуация, когда они действуют в полном подполье и не имеют возможности получать сколько-нибудь крупные доходы с мест базирования. В такой ситуации финансирование может осуществляться в основном извне.

Классический пример совершенно подпольной террористической организации – это возглавляемая У. Бен Ладеном «Аль-Каяда», ставшая после 11 сентября 2001 г. символом международного терроризма. Оценки австрийского экономиста-криминолога Фридриха Шнайдера показывают (Табл. 2), что из 20-50 млн. долл. ежегодного притока финансовых ресурсов «Аль-Каяды» не менее 50-65% приходится на доходы от откровенно криминальных видов деятельности (контрабанда наркотиков и алмазов, киднэппинг и др.), которыми занимаются и чисто мафиозные организации⁴⁵. Следует обратить внимание, что международный терроризм специализируется на тех видах криминального бизнеса, которые тоже связаны с международной деятельностью. Значительная часть финансовых ресурсов, однако, поступает к "Аль-Каяде" из легальных источников (пожертвования исламских организаций).

Таблица 2

Бюджет «Аль-Каяды» на 1999-2001 гг. (по оценке ф. Шнайдера)

Источники доходов	Доля в совокупных доходах, %
Наркобизнес	30-35
Поступления от внешних спонсоров (государств, религиозных групп или отдельных лиц)	25-30
Классическая криминальная деятельность (похищение людей и др.)	10-15
Нелегальная торговля алмазами	10-15
Прочие источники (легальные и нелегальные)	5-25

Несколько иная ситуация с финансированием чеченского терроризма 2000-х гг.⁴⁶. Хотя в самой Чечне боевики берут поборы с местных жителей (по утверждению журналистов, в каждом селе есть казначей террористов), но в разоренном регионе нельзя найти крупные финансовые ресурсы. Поэтому чеченский терроризм финансово зависит от российской чеченской диаспоры (прежде всего, от чеченского криминала) и от зарубежных спонсоров.

По поводу общей величины ежегодного бюджета чеченских террористов оценки сильно варьируются. Минимальной считается оценка в 90 млн. долл., максимальная – в три раза больше⁴⁷. Что касается размеров отдельных статей доходов, то приводят следующие оценки:

• поборы в самой Чечне – 7 млн. долл.;

• оброк, собираемый чеченскими криминальными структурами на Северном Кавказе, - 80 млн.;

• доход от подконтрольных чеченскому криминалу фирм в других частях России – 15 млн.;

• поступления от зарубежных спонсоров (исламских благотворительных фондов, зарубежной чеченской диаспоры, террористических организаций типа «Аль-Каяды») – 58 млн. долл.

Помимо регулярных потоков доходов есть и разовые пожертвования: например, Б. Березовского обвиняют в том, что он передал чеченским террористам не менее 2 млн. долл.

Судя по приведенной информации, самыми крупными источниками доходов чеченских террористов являются средства, поступающие от чеченского криминалитета и из-за рубежа, причем первый источник, вероятно, превалирует над вторым.

Поступление средств от чеченского криминалитета связано с формированием еще в 1980-е гг. этнической организованной преступности. Миграция чеченцев из стремительно беднеющей Чечни в другие регионы России в 1990-е гг. привела к росту чеченской мафии, поддерживающей тесные контакты с чеченскими террористами (часто по принципу "сообщающихся сосудов"). О спонсорских возможностях чеченской мафии говорит тот факт, что, по некоторым оценкам, ежегодный доход чеченских ОПГ в России начала 2000-х гг. составлял 3,6 млрд. долл. (из них треть – от контроля за торговлей нефтью)⁴⁸.

Поступление средств чеченским террористам от зарубежных спонсоров облегчается тем, что даже в развитых странах Запада нет единой позиции по поводу того, следует ли рассматривать чеченских сепаратистов как террористов или как "борцов за независимость". По соображениям геоэкономического соперничества, "исламской солидарности" или "политической корректности" во многих странах разрешен вполне легальный сбор средств для чеченских оппозиционных политических организаций (часто под ширмой гуманитарной помощи Чечне). Сбор пожертвований в пользу исламских террористических организаций в странах с исламским населением облегчается практикой сбора «закята». Этот полудобровольный налог, обязательный для правоверных мусульман, в принципе предназначен на благотворительность в пользу бедных; однако террористы (включая У. бен Ладена) претендуют на него, утверждая, что финансирование «джихада» есть еще более священный долг мусульман. Особую роль в финансировании чеченского терроризма играет Саудовская Аравия, заинтересованная как в расширении влияния ваххабитов, так и в ослаблении геоэкономических конкурентов на нефтяном рынке.

Модель финансирования терроризма, схожая с ситуацией в современной Чечне, типична для исламских террористических организаций, а также для националистических террористических организаций, борющихся за "национальную независимость" народов с крупной зарубежной диаспорой. К последней категории относятся, например, цейлонские "Тигры освобождения Тамил Илама", получающие основные финансовые ресурсы за счет "добровольных" пожертвований тамилов, живущих за пределами Шри Ланка, и испанская ЭТА, активно собирающая пожертвования среди басков Франции.

4) Модель финансирования подпольных террористических организаций со слабыми внешними связями: Ирландская республиканская армия 1990-2000-х гг.

Лишившись финансирования извне, террористы переключаются на эксплуатацию местной теневой экономической деятельности, максимально сближаясь с мафиозными организациями. Именно по этому пути шла ИРА в последний период своей деятельности⁴⁹.

К 1990-м гг. группировки ИРА почти потеряли возможность получать финансовую помощь от ирландской диаспоры в США: благодаря умелой компании в СМИ ирландские террористы перестали восприниматься как "борцы за независимость", а после 11 сентября 2001 г. поддерживать «своих террористов» стало почти невозможно. Поддержка Ливией тоже прекратилась, поскольку эта страна начала бороться за избавление от статуса «страны-изгоя». Потеряв внешние источники доходов, ирландские террористы сосредоточились на эксплуатации финансовых источников в самой Ирландии. Этому способствовало то обстоятельство, что и ранее ирландские боевики активно использовали чисто криминальные источники доходов (рэкет, кражи автомобилей, грабежи, киднэппинг и др.), рассматривая их, правда, как подсобные. Теперь они стали основными.

Эксперты писали в начале 2000-х гг., что ИРА "стала главным игроком в мире организованной преступности, хотя она еще верит, что ее политические цели остаются первостепенными"⁵⁰. Эта террористическая организация создала диверсифицированную криминальную экономику - криминальными промыслами, от которых ИРА получала доход, были контрабанда топлива и сигарет, торговля фальсифицированными товарами (прежде всего, видеопиратство), кражи ценных грузов. Членам ИРА приписывают ограбление банка в Белфасте в декабре 2004 г. – кража в 50 млн. долл. стала крупнейшей в истории Великобритании. Традиционный для мафии рэкет был организован боевиками ИРА с двумя отличительными особенностями: во-1-х, сбор "налогов" с обычных граждан проходил под видом помощи заключенным боевикам и членам их семей; во-2-х, боевики ИРА обложили "налогом" в контролируемых ими районах все чисто криминальные группировки, создав типичную для русской мафии иерархическую пирамиду рэкет-бизнеса.

Криминализация ИРА сопровождалась сокращением собственно террористической деятельности. Поскольку одновременно с католической ИРА схожую трансформацию осуществили протестантские террористические организации, бывшие "смертельные враги" начали сотрудничать в криминальных промыслах. Осуществленное в сентябре 2005 г. разоружение Временной ИРА не вызвало среди членов этой организации заметного протеста, поскольку они уже десятилетие "отучались" от "нормальной" террористической деятельности. Очевидно, теперь правоохранительным органам Северной Ирландии придется затратить немало сил на искоренение "новой" ирландской мафии, в которую, по существу, превратились политические террористы⁵¹.

Мафиозная трансформация Временной ИРА, которая привела к ее фактической самоликвидации как террористической организации, демонстрирует, вероятно, наилучший с точки зрения общества исход эволюции подпольных террористических организаций. Однако мафиозизация терроризма не обязательно ведет к прекращению террора. Например, теракты в Испании 11 марта 2004 г. осуществили близкие к "Аль-Каяде" группировки, члены которой добывали средства, участвуя в наркоторговле. История албанской Армии освобождения Косова и Исламского движения Узбекистана показывает, что их активное вовлечение в наркоторговлю, наоборот, подстегнуло стремление этих повстанческо-террористических организаций поддерживать ситуацию политической нестабильности, в которой легче организовывать наркотрафик⁵². В той же самой Северной Ирландии разоружились отнюдь не все террористические организации.

Анализ финансирования ИРА доказывает, что добывание финансовых ресурсов при помощи участия в чисто криминальных промыслах может дать вполне достаточно средств для организации крупных терактов. Для сравнения можно вспомнить, что организация операции в Беслане в 2004 г. обошлась террористам, по их заявлению (возможно, недостоверному), всего в 8 тыс. евро⁵³; знаменитый теракт 11 сентября 2001 г. стоил ее организаторам, по оценкам экспертов, каких-нибудь 0,5 млн. долл.⁵⁴.

Таблица 3