Криминальная трансплантация как "виртуальная" преступная деятельность*

Начавшаяся в последней трети ХХ в. научно-техническая революция породила ряд новых опасных для общества видов деятельности, которые в силу создаваемой ими угрозы общественной безопасности признаны преступными. Среди них одним из наиболее известных и опасных, судя по сообщениям СМИ, является торговля людьми, их органами или тканями, которая связана с биотехнологиями в сфере трансплантации. Отражением осознания опасности этой "преступной медицины" является введение в отечественный Уголовный Кодекс специальных статей, предусматривающих наказания за нелегальную трансплантацию.

Ранее в УК Российской Федерации была предусмотрена уголовная ответственность за два вида преступления, связанных с торговлей людьми, их органами или тканями.

Во-первых, при использовании органов у несовершеннолетних можно было использовать ст. 152 ч.2 п. «ж» (торговля несовершеннолетними в целях изъятия у несовершеннолетнего органов или тканей для трансплантации). Однако 8 декабря 2003 г. согласно № 162-ФЗ эта статья была полностью исключена из УК Российской Федерации.

Во-вторых, Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ УК Российской Федерации был дополнен ст. 127.1 (торговля людьми). Целью совершения данного преступления законодателем была определена эксплуатация человека, под которой следовало понимать "использование занятия проституцией другими лицами и иные формы сексуальной эксплуатации, рабский труд (услуги), подневольное состояние, а равно изъятие его органов или тканей". Однако 21 июля 2004 г. в эту статью согласно Федеральному закону № 73-ФЗ внесены изменение - из Примечания исключены слова "а равно изъятие его органов или тканей".

Таким образом, в настоящее время в России торговля людьми, органами или тканями, совершаемая без применения какого-либо насилия, декриминализована, хотя это противоречит международному законодательству. Ряд международных законодательных актов – в частности, принятые в 1987 г. Руководящие принципы Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), регламентирующие трансплантацию органов и тканей человека, Конвенция ООН против организованной транснациональной преступности 2000 г. (см. дополняющий Протокол о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее, вступивший в силу в декабре 2003 г.), Дополнительный протокол к Конвенции по правам человека и биомедицине относительно трансплантации органов и тканей человеческого происхождения 2002 г. (ст. 22) – запрещают торговлю органами и тканями человека полностью и безоговорочно.

В литературе (особенно, популярной), посвященной преступным действиям в сфере здравоохранения, часто пишут о торговле людьми, органами и тканями человека для трансплантации. Строго говоря, по действующему российскому уголовному законодательству,торговля людьми, их органами и тканями с целью трансплантации, как вид преступления не регламентируется.

В то же время можно говорить о регламентации в российском уголовном законодательстве незаконной трансплантацииорганов и (или) тканей человека. Речь идет о действиях, направленных на незаконное изъятие органов и (или) тканей человека для последующей их трансплантации реципиенту с целью получения какой-либо выгоды. Это преступление предусмотрено в настоящее время следующими составами принятого в 1996 г. УК Российской Федерации:

1. ст. 105 ч.2 п. «м» (убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего),

2. ст.111 ч.2 п. «ж» (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью в целях использования органов или тканей потерпевшего),

3. ст. 120 (принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации: ч. 1 - с применением насилия либо с угрозой его применения, ч.2 - в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного).

Рассмотрим, в силу каких объективных причин становятся потенциально возможны такие преступные действия.

Проблема дефицита донорских органов и тканей

Формирование спроса на органы и ткани для трансплантирования. Трансплантирование (пересадка) органов и тканей, как одно из направлений производства наукоемких медицинских услуг, стало развиваться полвека назад. Хотя на начальных этапах развития трансплантологии лидерство принадлежало советским врачам, в налаживании "поточных" операций решающую роль сыграли медики США. Начальными вехами трансплантологии считают 1954 г., когда американец Джозеф Мюррей выполнил успешную пересадку почки человеку, и 1967 г., когда американский хирург Томас Старзл выполнил первую успешную трансплантацию печени, а Кристиан Барнард из ЮАР успешно пересадил в Кейптауне сердце человеку. В России сохраняется сильная школа трансплатологии: первую трансплантацию печени в России выполнил профессор А.К. Ерамишанцев в 1990 г., а успешную пересадку сердца впервые в нашей стране в 1987 г. произвел Валерий Шумаков, которого называют «отцом отечественной трансплантологии».

В настоящее время массовый характер приняли операции по трансплантации почек, реже производят операции по пересадке печени, сердца и иных органов. Например, в Германии ежегодно пересаживают примерно 2,5 тысячи почек, 500 сердец, 800 трансплантантов печени, 150 — поджелудочной железы и т.д.

Чтобы предотвратить реакцию отторжения, пациент с пересаженными органами должен затем всю жизнь принимать дорогие лекарства, подавляющие иммунную систему - иммуносупрессоры. Так, основными препаратами, используемыми в 2000-е гг. в отечественной трансплантации, являются сандимун-неорал (200 долл. за флакон), селсепт (180 долл. за упаковку) и др. Благодаря их использованию, судьба человека с пересаженным органом зависит прежде всего от качества этого органа, а совместимость играет уже не первую роль. Обычно считается достаточной совместимость по 2-3 из 6 антигенов, поэтому неродственная пересадка почки - дело вполне реальное.

В разных странах операции по пересадке производят с очень сильными различиями по их частоте: например, в начале 2000-х гг. ежегодно проводилось около 5 тыс. операций по пересадке печени в США, в Испании - 800, в России и Белоруссии - по 3-4 операции. Это связано с тремя факторами:

• с различиями в квалификации врачей разных стран;

• с различиями в уровне жизни (операцию по трансплантации могут пока позволить себе либо богатые люди, либо люди из богатых стран с высокоразвитой системой социальной защиты);

• с различиями в разрешенных законом методах добывания трансплантируемых органов.

Для относительно развитых стран наиболее значимым в современных условиях становится третий фактор. Спрос на операции по пересадке органов заметно превышает их предложение. Пациенты вынуждены долго стоять в очереди на операцию; многие из них умирают, не дождавшись своей очереди. Так, по данным на конец 1990-х гг., только в США ждут трансплантации почек 24 тыс. человек, средний период ожидания операции составляет 3 года. С течением времени растет и длина очереди, и среднее время ожидания.

Официальные каналы предложения донорских органов и тканей.В настоящее время есть два официальных канала получения органов и тканей для пересадки:

• безвозмездное получение органов от родственников больного;

• безвозмездное изъятие органов от умерших людей.

Возможен и третий канал - продажа органов для трансплантации живыми людьми. Этот метод технически и морально допустим, поскольку изъятие некоторых органов и тканей у здоровых людей (одной почки, роговицы, части печени и т.д.) отнюдь не ведет к их гибели, хотя, чаще всего, снижает здоровье и трудоспособность донора. Однако торговлю человеческими органами строго запрещают Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) и уголовные кодексы всех развитых стран¹. Исключениями являются некоторые периферийные страны (Индия, Турция и др.), где торговля органами и тканями фактически не криминализирована.

В России, как и в других постсоветских странах, живым донором может являться только родственник больного, нуждающегося в пересадке. Специального вознаграждения за донорство органов не полагается. Впрочем, например, по белорусскому законодательству, донор имеет право на получение компенсации расходов, вызванных необходимостью восстановления его здоровья в связи с донорством, и пособия по временной нетрудоспособности в размере 100% заработка на тот период, пока он не мог работать в связи с забором у него органов или тканей. Инвалидность донора, наступившая в связи с выполнением им донорской функции, приравнивается к инвалидности, вызванной трудовым увечьем.

Изъятие органов у трупа разрешается только в том случае, если учреждению здравоохранения неизвестно, что человек при жизни или хотя бы один из его близких родственников выражали свое несогласие на такую экзекуцию, - принцип презумпции согласия. Этот же принцип применяется и большинством других развитых стран².

С точки зрения толерантности к посмертному изъятию жизнеспособных органов самой прогрессивной страной в мире считается Испания. В этой стране, по данным опросов, почти 90% граждан согласны на забор органов у умерших. Испанское правительство и другие организации активно поощряют посмертное донорство. На дверях многих церквей Испании даже висят таблички «Не берите свои органы на небо. Там они вам не пригодятся. Оставьте их здесь, они пригодятся на земле»³.

В некоторых странах (например, в Нидерландах) проблема прав на изъятие органов у умерших решается более радикально - по принципу презумпции донорства: независимо от прежизненной воли покойного (или воли его родственников), если есть показания к донорству, оно должно состояться. В результате, согласно сообщениям СМИ, в Бельгии после принятия новых законов о трансплантации на 30% увеличилось общее количество операций пересадки органов.

Несмотря на меры по расширению легального предложения донорских органов, в развитых странах их все равно не хватает. Кроме того, следует подчеркнуть, что, как бы широко не было развито посмертное донорство, с медицинской точки зрения предпочтительным является использование донорских органов от живых людей: при пересадке от живого донора результаты операций лучше, чем при пересадке трупной почки, печени и т.д.

Особым законным вариантом решения проблемы дефицита донорских органов является трансплантационный туризм - специальные поездки людей, нуждающихся в пересадке органов, в те периферийные страны, где торговля органами юридически не запрещена. До 2000-х гг. основными странами-донорами были Индия и Китай, где практически легально и достаточно дешево можно было купить почку и сделать операцию по ее пересадке. Однако из-за относительно низкой квалификации местных врачей "туристы" сталкивались с большим риском. Сообщают, например, у 60% немцев, делавших трансплантационные операции в Индии, по возвращении домой наступали серьезные осложнения. Кроме того, ВОЗ, осудив торговлю человеческими органами, призвала Индию прекратить этот бизнес, после чего многие известные индийские хирурги перестали оперировать богатых иностранных пациентов.

Таким образом, наблюдается следующая ситуация: спрос на донорские органы заметно превышает предложение; из-за официальных запретов легальный рынок донорских органов невозможен. В аналогичных ситуациях (эпоха "сухого закона" в США 1920-х гг., наркобизнес в ХХ в.) обычно возникает нелегальный рынок дефицитных товаров, контролируемый организованной преступностью.

Проблема дефицита донорских органов и тканей в современной России. Проблема дефицита донорских органов типична и для России.

По официальным оценкам, в нашей стране примерно 10–20 человек на миллион населения ежегодно нуждаются в трансплантации печени. Только в одной Москве таких пациентов ежегодно появляется около 200, однако фактическое число операций не превышает 3–5 в год. Операций по пересадке почек производится заметно больше: например, в 2001 г. новую почку получили 118 человек. До 2003 г. в России выполнялось всего около 500 трансплантационных операций в год, к середине 2000-х их число упало примерно до 300. Это очень низкий уровень. Для сравнения, в Польше ежегодно производят около 1.000 трансплантаций одной только почки.

Из-за дефицита органов в России лишь примерно 30% пациентов из листа ожидания доживают до трансплантации. В развитых странах Запада доля пациентов, не дождавшихся операции, составляет лишь порядка 10%.

В России 2000-х гг. трансплантология вообще переживает кризис. В специализированных центрах и отделениях (всего их 42) и ранее редкие операции по трансплантации органов резко сократились (выполняются в основном родственные, когда орган берется от живого донора), в некоторых — прекратились совсем. Этот кризис объясняется рассогласованием между разными законодательными нормами, регулирующими посмертное донорство, а также "провалами" правоохранительной практики.

Российское законодательство о трансплантации органов и тканей первоначально придерживалось европейского подхода. Согласно принятому 22 декабря 1992 г. Закону Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» № 4180-Iразрешение у родственников врачи получать не обязаны. В России, согласно этому закону, действуетпрезумпция согласия: «Изъятие органов и (или) тканей у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие его органов и (или) тканей после смерти для трансплантации реципиенту» (ст. 8).

Однако позже, 12 января 1996 г., Государственной Думой был принят Федеральный закон "О погребении и похоронном деле" № 8-ФЗ, где предлагается уже иной подход к изъятию органов у трупа. В ст. 5 этого закона указано, что "действия по достойному отношению к телу умершего должны осуществляться в полном согласии с волеизъявлением умершего" (п. 2) или, при отсутствии волеизъявления умершего, право на разрешение трансплантации переходит к супругу умершего, его близким родственникам и т.д. (п. 3)⁴. Этот Закон фактически ввелпрезумпцию отказа (или принцип информированного согласия) – врач не имеет права изымать у покойного органы, не получив информации о его прижизненном волеизъявлении или согласии родственников⁵.

В ситуации противоречия разных правовых норм многое зависит от реальной практики. После 2003 г. в практическом решении проблемы допустимости посмертного донорства стала доминировать ориентация не на презумпцию согласия, а на презумпцию отказа.

К середине 2000-х гг., по сообщениям СМИ, НИИ трансплантологии и искусственных органов в Москве (главный центр российской трансплантологии) фактически свернул платные операции по пересадке хроническим больным жизненно важных органов⁶. Об этом в январе 2005 г. сообщила телекомпания НТВ со ссылкой на заявление директора института, члена-корреспондента РАМН Валерия Шумакова. Лидер российской трансплантологии указал, что операции приостановлены "из-за опасений новых судебных исков против оперирующих хирургов в подозрении на преднамеренное убийство пациентов". Речь идет о последствиях дела "врачей-убийц" из московской поликлиники № 20. В результате в России возросла смертность больных, нуждающихся в пересадке донорских органов.

Таким образом, в России, как и в развитых странах, существуют объективные предпосылки для развития нелегального рынка трансплантантов - высокий спрос сталкивается с низким легальным предложением. Но существует ли этот рынок на самом деле?

Информация СМИ о криминальном трансплантировании

за рубежом и в России

Проблема нелегальной трансплатологии сильно мифологизирована. Существует парадокс: хотя в СМИ много сообщений о торговле людьми "на органы" и о контролируемом мафией рынке трансплантируемых органов, достоверных фактов очень мало.

Нелегальное трансплантантирование в странах дальнего зарубежья. Согласно информации в СМИ, первое упоминание об импорте человеческих органов в Западную Европу относится к 1987 г., когда, как сообщают, правоохранительные органы Гватемалы обнаружили 30 детей, предназначенных для использования якобы именно в этом бизнесе. (Это сообщение сомнительно, поскольку детские органы нельзя использовать для пересадки взрослым людям.) Затем пошли сообщения из других стран Латинской Америки - из Бразилии, Аргентины, Мексики и т.д.

В публикациях часто ссылаются на некую клинику Колумбии, где несколько лет назад будто бы обнаружили «братскую могилу» больных, которые стали жертвами торговцев трансплантантами. Если верить этому сообщению, то жителей трущоб, преимущественно детей, специализированные банды похищали, чтобы взять у них сетчатку глаза. Затем слепых детей отпускали домой или просто убивали, а "ценнейшую ткань по баснословным ценам продавали заказчикам из США и Западной Европы".

Первым, кого арестовали за торговлю органами, стал будто бы в 1996 г. некий египтянин, которому бедняки продавали свои почки по 12 тыс. долл. за штуку.

Во время сербо-хорватского конфликта 1990-х гг. сербская сторона распространяла информацию, будто хорватская сторона закупала оружие на деньги, вырученные от тайной продажи трансплантантов.

Достоверность всех этих сообщений вызывает сильные сомнения, поскольку описанные события происходят обычно где-то в "глуши", где весьма трудно наладить квалифицированную работу по изъятию органов и их пересадке. К тому же бедняки, у которых будто бы покупают или насильственно вырезают органы, - мягко говоря, не самые лучшие доноры. Более достоверной была бы информация о торговле органами в более развитых странах. Однако таких сообщений весьма мало.

В СМИ, например, сообщается, будто Италия долгое время считалась главным "базаром", где встречаются продавцы и покупатели органов. Однако расследования итальянской полиции долгое время оказывались безрезультатными. Не находили никого, кто признался бы, что купил почку, не находили ни одного врача или посредника, причастного к такого рода бизнесу. При этом врачи и эксперты говорили, что развернуть такую торговлю очень сложно: слишком дорого необходимое медицинское оборудование, слишком трудно сохранить почку или другой орган.

В начале 2000-х гг. появилось сообщение, будто в "одной римской клинике" обнаружили хирургическое отделение, где профессор-хирург Рафаэлла Кортезини за последние 13 лет сделала несколько десятков тайных пересадок почек. Скандал разгорелся после того, как обнаружилось, что доноры, в большинстве своем люди бедные, просто нелегально продавали свои почки состоятельным клиентам. Посредниками в этом бизнесе выступали сами врачи, а не мафия. Сообщают, что для богатых клиентов цены на почку в этой римской больнице доходили до 40 тыс. долл., самому же донору платили не больше 10 тыс.

Итальянская пресса в начале 2000-х гг. предложила искать "столицу нелегальной трансплантологии" не в самой Италии, а в соседней Турции. По сообщениям в прессе, в Турции этим бизнесом руководил хирург Юсуф Сонмез, который будто бы провел 500 нелегальных трансплантаций в частных клиниках Стамбула. По подсчетам журналиста, эти 500 операций якобы стоили не меньше 45 млн. долл. Сомнез работал с продавцами, которые приезжали в основном из Молдавии. Обходилось это недорого - "продавец" собственной почки получал за нее всего 3 тыс. долл. (туркам в аналогичной ситуации платили 6 тыс.).

По сообщениям в СМИ можно получить представление о прейскуранте на теневом рынке донорских органов. Сообщают, например, что для покупателя цена одной почки составляет до 40 тыс. долл., при этом сам донор получает от 4 до 10 тыс., а делающий пересадку хирург - 10-15 тыс. Остальные деньги идут посредникам - чаще всего мафии, которая якобы выступает главным организатором этого нелегального бизнеса.

Нелегальное трансплантантирование в странах ближнего зарубежья. Сообщения из стран ближнего зарубежья, как будто бы, подтверждают существование теневого рынка донорских органов.

В частности, есть сообщения, что, по данным Интерпола, на нелегальном рынке трансплантантов большая часть донорских почек поступает из Румынии и Молдавии (цена почки - порядка 4 тыс. долл.), причем большинство нелегальных операций проводится в Турции, которая стала сейчас своеобразной нелегальной операционной Европы.

Эта информация подтверждается сообщением "Интерфакса" (с ссылкой на пресс-службу МВД Молдавии) в декабре 2002 г., когда молдавская полиция задержала двух граждан республики, подозреваемых в причастности к преступной группировке, которая занимается незаконной трансплантацией человеческих органов. Основанием для ареста преступников стали показания 21-летнего жителя г. Чимишлия. Пострадавший заявил следствию, что он добровольно согласился в начале 2002 г. отправиться в Турцию и продать свою почку. Перед поездкой этот человек прошел тщательное медицинское обследование в кишиневском диагностическом центре. Врач пообещал ему вознаграждение в размере 7 тыс. долл. и пакет документов для оформления пенсии по первой группе инвалидности. Согласно показаниям потерпевшего, почку ему удалили в частной клинике в Турции и пересадили гражданину России, который после операции переехал в Израиль. По возвращению в Кишинев молодого человека встретили врач и его сообщник, выплатили ему только 5 тыс. долл. из обещанных семи и пригрозили убить, если тот будет требовать большего.

В сообщении указывалось, что за несколько лет до этого молдавская полиция уже занималась раскрытием преступлений группировки, специализирующейся на торговле органами. Тогда жертвами преступников стали многие жители Молдовы, которые согласились на операции по трансплантации органов в клинках Турции. После этого в 2000 г. парламент Молдавии ввел новую статью в Уголовный кодекс, предусматривающую не менее 15 лет тюремного заключения с конфискацией имущества за контрабанду людей с целью изъятия органов для трансплантации.

На Украине первым громким скандалом, связанным с незаконной трансплантацией человеческих органов, стало "дело львовских врачей". Согласно сообщениям СМИ, это дело началось с заявления Людмилы Майборода, жительницы райцентра Свалява из украинского Закарпатья, после того как в марте 2000 г. ей сделали операцию в Львовской областной клинической больнице. О том, что ей удалили почку, женщина узнала лишь дома, во время очередного медицинского обследования, поскольку ни хирург, ни врач-куратор даже не занесли этот факт в листок выписки больной. Центр общественных связей МВД Украины Львовской области сообщил СМИ, что на Львовщине будто бы раскрыта группа врачей, которые для трансплантации незаконно брали необходимые донорские органы у потерпевших в ДТП. За проведение таких операций, говорилось в сообщении, врачи получали от родственников больных взятки в размере 10 тыс. долл. Однако "дело львовских врачей" не продвинулось дальше обсуждения "жареных" материалов в украинских газетах и, судя по всему, оказалось беспочвенным.

Первое уголовное дело по факту незаконной трансплантации органов было возбуждено на Украине лишь летом 2005 г., когда прокуратура Донецкой области возбудила уголовное дело по факту незаконной трансплантации органов человека. По данным прокурора Мариуполя А. Егорова, врачи одной из частных клиник занимались незаконной трансплантацией органов человека. Прокуратура возбудила уголовное дело ст. 143 ч. 4 УК (незаконная торговля органами или тканями человека). Трансплантаты, взятые из печени, головного мозга зародышей у беременных женщин, привозили в Мариуполь замороженными из разных городов Украины. "Это делалось, в основном, чтобы омолодить организм человека или для лечения различных заболеваний", заявил Егоров, отметив, что клиентами клиники были богатые люди.

Есть сообщения о незаконной торговле органами и из других экс-советских государств.

Так, в 2002 г. появилось сообщение, что согласно официальной статистике, в течение года в Казахстане зарегистрировано более 20 случаев незаконной трансплантации органов. По данным СМИ, большинство случаев незаконной трансплантации связаны с моргами. Широкий резонанс "воровство органов" получило еще в 2001 г., когда со скандалом был уволен директор алматинского морга по обвинению в преступном изъятии человеческих органов без согласия родных и самих доноров.

Нелегальное трансплантантирование в России. Ситуация с нелегальным трансплантированием в России очень любопытна. С одной стороны, после введения в УК Российской Федерации ст. 120 («Принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации») и ст. 152 п. "ж" («Торговля несовершеннолетними»), возбуждены десятки дел по подозрению в совершении данного преступления. С другой стороны, практически ни одно из них не окончилось обвинительным приговором.

Главное управление по борьбе с организованной преступностью Службы криминальной милиции МВД России сообщало, что «сведениями о количестве выявленных и раскрытых преступлений, связанных с незаконным оборотом органов и тканей человека, а также о лицах, привлеченных к уголовной ответственности, главк не располагает. По данным Главного информационного центра МВД, преступления, предусмотренные ст. 120 УК РФ в 2000–2002 гг. в России не регистрировались». Со ссылкой на сотрудников ГУБОП, сообщалось, что сегодня в нашей стране нет условий и нет такой организации, которая могла бы поставить на поток незаконную продажу органов, хотя единичные случаи преступлений не исключены. Например, если кого-то отправляют за границу под видом устройства на работу (а на деле - для изъятия органов) — это отследить практически невозможно.

По состоянию на 2006 г. реально есть лишь два дела, доведенных до суда, - это "рязанское дело" и "дело московских врачей". Из них лишь одно (рязанское) закончилось обвинительным приговором.

Рязанское дело 2000 г.

"Рязанское дело" широко освещалось в СМИ в качестве сенсационной истории, как бабушка продавала собственного внука «на запчасти».

Главная фигурантка этого дела Нина Ткачева переехала в Рязань в 2000 г. из деревни Инкино Касимовского района Рязанской области. Вместе с ней жил ее пятилетний внук Андрей, которого родная мать, дочь Нины, оставила на воспитание бабушке. Материальное положение в семье было очень тяжелым. Когда Нина Ткачева увидела по телевизору репортаж о продаже детей на органы, то решила заработать на внуке. Бабушка хотела продать внука именно "на органы", поскольку, согласно телепередаче, именно от такой сделки можно получить максимальную прибыль.

Сотрудники службы криминальной милиции УВД по Рязанской области, когда до них дошла информация о необычной "продавщице", решили выступить фиктивными покупателями. Один из милиционеров под видом состоятельного бизнесмена встретился с Ткачевой и обсудил детали предстоящей сделки. Бабушка требовала 100 тыс. долл., заявив, будто у нее есть клиент из Италии, который готов выложить за ребенка даже 175 тыс. долл.; правда, на это потребуется несколько месяцев, а деньги ей нужны уже сейчас. Мнимому покупателю удалось снизить цену до 90 тыс. долл. Когда на Театральной площади Рязани Н. Ткачева передала "покупателю" внука и все его документы, включая медицинскую карточку, то оперативники задержали ее с поличным. Спустя полгода Октябрьский районный суд Рязани приговорил Нину Ткачеву по ст. 152 к 4 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

В этой истории интересно то, что предложение органов было вызвано не реальным спросом, а сенсационным телерепортажем. Что касается информации о покупателе из Италии, то она вызывает большие сомнения (вероятнее всего, Н. Ткачева таким образом "набивала цену").

"Рязанское дело" показывает опасность неквалифицированных сообщений в СМИ о нелегальной трансплантологии: такие передачи могут восприниматься криминальными элементами как "коммерческая информация". В результате могут быть совершены реальные преступления по торговле людьми и изъятию органов для коммерческой трансплантации, и лишь затем преступник поймет, что преступление было бессмысленным из-за отсутствия реального рынка⁷.

Дело московских врачей 2003 г.

По сообщению еженедельника "Деньги", дело московских врачей якобы началось, когда в милицию обратилась девушка, которая рассказала, что в первых числах апреля она вместе со своим знакомым попала в аварию. Знакомый оказался в реанимации 20-й городской клинической больницы. В коридоре больницы к ней подошел кто-то из персонала и сообщил, что ее еще живого друга решили "распилить на органы". Когда родственники забирали тело, им сказали, что из трупа изъято несколько органов для пересадки. По информации милиции, за каждого донора врачи-реаниматологи получали несколько сотен долларов. Работники милиции решили ждать очередного приезда бригады Московского координационного центра органного донорства в 20-ю ГКБ, чтобы захватить предполагаемых преступников с поличным.

11 апреля 2003 г. в 9 утра в 20-ю больницу поступил больной А.Т. Орехов с закрытой черепно-мозговой травмой. Его состояние оценивалось как крайне тяжелое, поэтому в Центр донорства было направлено сообщение о наличии потенциального донора. Как позже установил суд, у пациента произошла остановка сердца, проводившиеся реанимационные мероприятия эффекта не дали, была констатирована его смерть. Врачи из Центра трансплантологии приступили к подготовке хирургической операции по забору органов, однако их действия были прерваны сотрудниками правоохранительных органов. Прибывшие вместе с ними врачи-реаниматологи клинического госпиталя ГУВД Москвы обнаружили пациента вне реанимационного отделения. Несмотря на наличие у него признаков жизни (артериального давления), врачи-трансплантологи уже были готовы к операции по удалению почек.

Прокуратура Москвы обвинила четырех врачей в приготовлении к убийству А.Т. Орехова. Следствие пыталось получить доказательные данные о других ранее проводившихся подобных операциях, но успеха не добилось.

Когда в феврале 2005 г. начался судебный процесс в Московском городском суде, то в ходе прений сторон гособвинитель попросил назначить наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 9 лет четырем врачам, обвиняющимся в "приготовлении к умышленному убийству" для незаконной трансплантации почки. 1 марта 2005 г. Мосгорсуд оправдал всех подсудимых, посчитав, что "показания свидетелей, материалы дела, а также собранные доказательства указывают на невиновность подсудимых, а доводы обвинения о том, что врачи готовились к убийству пациента с прямым умыслом, являются необоснованными". Однако 19 апреля Верховный суд РФ по представлению прокуратуры отменил оправдательный приговор и направил дело на повторное рассмотрение. 8 августа 2005 г. в Мосгорсуде началось повторное рассмотрение дела в отношении врачей 20-й городской клинической поликлиники Москвы, также закончившееся оправдательным приговором.

Реальным основанием для обвинения является тот факт, что врачи не оформили, как полагается, акт констатации смерти. Защитники объясняют это тем, что когда у врачей в реанимации десяток больных, они "сначала лечат, а потом пишут". Вопрос о наличии признаков жизни у умирающего пациента не нашел однозначного решения.

"Московское дело" показывает, прежде всего, как опасно забывать о внешних эффектах дел о незаконной трансплантации. Именно после событий апреля 2003 г. в России почти прекратились платные операции по трансплантации: медикам никто ничего не запрещал, но они боятся визита "людей в масках". Проводятся только бесплатные операции, когда врачей заведомо нельзя обвинить в корыстном умысле. Прекращение платных операций затормозило и проведение бесплатных. В результате умерли, видимо, десятки пациентов, нуждавшихся в донорских органах, но так их и не дождавшихся.

Главная правовая проблема российской трансплантологии – это не преднамеренное убийство людей ради изъятия у них органов, а практическая трудность получать донорские органы на законных основаниях. Попытка решить проблему не путем совершенствования законодательства, а путем поимки нарушителей закона, дала однозначно негативный результат. Доказать вину обвиняемых в нелегальной трансплантации не удалось (вероятно, ее просто не было). Зато из-за сокращения легальных операций объективно вырос потенциальный спрос на нелегальные операции.

Таким образом, реальная база данных о преступлениях, связанных с торговлей людьми, органами и тканями человека для трансплантации, в России просто отсутствует.

Нелегальная трансплантация - "дым без огня"

Факторы, препятствующие развитию в современной России нелегальной трансплантологии. "Преступная медицина", занимающаяся "разборкой людей на органы", является, судя по всему, преимущественно "виртуальным" социальным феноменом - "дым" в СМИ распространяется практически в отсутствии реального "огня".

Дело в том, что хотя в нашей стране есть факторы, стимулирующие совершение подобных преступлений, но есть и другие факторы, влияние которых делает организацию криминальной трансплантации в современной России весьма маловероятной. И вот они-то в СМИ освещены слабее.

Во-1-х, в России очень немного (видимо, лишь несколько десятков) высокопрофессиональных врачей, которые в принципе могли бы совершать операции по нелегальной пересадке тканей. Пишут, что "трансплантологи всего мира представляют собой касту, каждый врач которой знает каждого другого врача и находится в курсе всех проведенных операций". Российские врачи-трансплантологи имеют высокую профессиональную репутацию и высокий (по российским меркам) легальный доход, потеря которых несоизмерима с доходом от нескольких нелегальных операций. Зарубежные врачи-трансплантологи вряд ли станут приезжать в Россию для тайных операций. В принципе, нелегальную операцию мог бы попытаться совершить и отечественный врач-"новичок", но в этом случае для пациента риск становится буквально смертельным.

Во-2-х, в подготовке и проведении операции по нелегальной пересадке органов, а также в послеоперационном уходе за пациентом должны участвовать десятки людей, специалистов разных медицинских специальностей. Поэтому и для пациента, решившегося на нелегальную операцию, и для организовавшего ее врача риск разоблачения априори очень велик.

В-3-х, существует чисто техническая проблема совместимости тканей. Ни в коем случае нельзя представлять, будто кому угодно можно пересадить чей угодно орган. Даже с учетом существования множества препаратов, подавляющих реакцию отторжения, до проведения всестороннего обследования донора нельзя быть заранее уверенным, что его органы будут восприняты организмом реципиента. Поэтому для того, чтобы подобрать подходящий орган для пересадки конкретному богатому заказчику, надо перебрать (заставить пройти через многие специальные анализы) десятки или даже сотни потенциальных доноров. Вряд ли какая-либо преступная группа станет убивать наугад десятки людей в надежде найти именно того, чьи органы подойдут конкретному реципиенту.

В-4-х, именно те категории людей, у которых легче всего незаконно изъять донорские органы и ткани, менее всего для этого подходят по медицинским показателям. Бомжи, наркоманы, просто бедные люди редко имеют по настоящему здоровые органы и ткани.

В-5-х, изъятые из организма человека органы можно хранить (даже в специальных растворах) крайне ограниченное время. Изъятая почка хранится до 48 часов, печень - не более 12 часов, поджелудочная железа - максимум 8 (хотя закладывают на ее хранение не более чем на 6 часов), сердце и легкие можно хранить в лучшем случае 10 часов. По истечении этих сроков органы непригодны к пересадке. Это означает, что сделать "банк" донорских органов - накапливать изъятые органы, поджидая подходящего покупателя, - принципиально нельзя. Медики говорят, что максимум за двое суток подпольно найти такого реципиента, который, с одной стороны, располагает средствами для оплаты органа, а с другой - иммунно совместим с донором, практически невозможно. (А ведь в эти немногие часы нужно уложить не только поиск покупателя, но и доставку органы с проведением операции.) Поэтому, в частности, не существует и легальных международных или внутригосударственных "банков" донорских органов: изъятые органы хранятся минимальное количество времени, и значительная их часть так и не находит применения.

В-6-х, операция забора органов, которая длится не менее 2–4 часов, требует специальных условий. Ее невозможно провести где-то в "тайном подвале", не имея особых условий стерильности и специального дорогостоящего оборудования. Себестоимость таких операций очень высока: так, в США, стоимость трансплантации сердца в среднем составляет порядка 150 тыс. долл., печени - более 200 тыс. долл. Поэтому вероятность проведения подобных операций вне специальных клиник, где все друг друга знают, крайне мала.

В-7-х, в России хотя и есть спрос на донорские органы, но он не настолько велик, чтобы можно было ставить подпольные операции "на поток". Среди сотен нуждающихся в пересадке российских пациентов богатых - считанные единицы. К тому же по настоящему богатые люди предпочтут сделать легальную операцию за рубежом. Ведь нелегальная операция в России будет, скорее всего, менее квалифицированной и чреватой последующим шантажом. Для нуждающихся в операции иностранцев Россия тоже пока не очень привлекательна (хотя есть информация, что некоторые иностранцы приезжают в Россию для пересадки органов в расчете на более низкую их стоимость в нашей стране).

Таким образом, "неофициальные данные" МВД России, согласно которым "в различных регионах страны существуют десятки [?! - Ю.Л., О.Л.] подпольных клиник, производящих незаконные изъятия и пересадки органов и тканей человека"⁸, следует считать, мягко говоря, не очень достоверными.

Перспективы развития российской трансплантологии. Можно выделить четыре перспективных направления борьбы с потенциально возможным нелегальным трансплантированием.

Во-первых, необходимо убрать заложенную в Федеральном законе "О погребении и похоронном деле" презумпцию запрета, требующую согласия умершего или его близких на посмертное донорство. Создание в России нормальной системы посмертного донорства даже по принципу презумпции согласия (не говоря уже о более прогрессивной системе презумпции донорства) расширит легальное предложение донорских органов и тканей, сократив потенциальные возможности для формирования нелегального рынка трансплантантов.

Во-вторых, в контроле над трансплантацией следует обратить основное внимание на предотвращение медицинской коррупции. В ситуации, когда нужного органа надо долго ждать, оптимальный выход - это не криминальная операция с повышенным риском для здоровья и для репутации, а элементарный подкуп тех, кто ведет "лист ожидания", чтобы быстрее получить доступ к подходящему органу, взятому от трупа. Сейчас в "листе ожидания" центров донорства значатся сотни больных. Когда появляется изъятый у умершего орган, компьютер сопоставляет множество его иммунологических параметров с данными пациентов. Количество реципиентов, которым этот орган годится, не превышает десятка. Уже имея, скажем, почку, корыстолюбивые врачи имеют возможность отдать ее тому среди этого десятка больных, кто может больше заплатить. Для предотвращения подобных правонарушений надо отслеживать продвижение в очереди лиц с высокими доходами.

В-третьих, следует налаживать контакты с зарубежными правоохранительными органами для совместных операций против возможной торговли органами россиян, специально приезжающих в зарубежные клиники (например, в Турцию).

В-четвертых, целесообразно начать подготовку к легализации добровольной продажи собственных органов⁹. Если можно будет законно продавать собственные органы, это сделает криминальную трансплантологию принципиально невозможной. Уже сейчас в Рунете легко найти много объявлений тех, кто изъявляет желание продать свои органы желающим реципиентам. По идее, государство должно наладить лишь эффективную систему контроля за соблюдением условий договоров между донорами и реципиентами, а также следить за выполнением некоторых минимальных стандартов этих добровольных соглашений. Конечно, переход к легальной торговле органами может быть только перспективной задачей, поскольку он требует изменения позиции не только Всемирной организации здравоохранения и иных международных организаций, но и изменения умонастроений российского общества, которое сейчас резко настроено даже против посмертного донорства.

В-пятых, необходимо вывести проблему нелегальной трансплантологии из разряда "журналистских сенсаций", которые затрудняют проведение легальных трансплантационных операций и стимулируют формирование теневого рынка донорских органов. Для этого следует прекратить доступ журналистов к информации до передачи дел в суд по правонарушениям, предположительно связанным с нелегальным трансплантированием.