3.«Облако в штанах» (1915)

Когда В. Маяковский прочитал поэму И. Репину, тот был поражен, может быть, даже шокирован. Прежде всего, богатырским темпераментом поэта.

Ср. с аналогичным отзывом М. Горького о поэме:

«У него темперамент пророка Исайи».

Сам автор без ложной скромности считал «Облако» «катехизисом современного искусства (1918).

Продолжим этот ряд еще двумя отзывами.

Профессор Г.А. Гуковский:

«Если человек нашего поколения… не бродил в свое время в течение недели, взасос твердя строки из «Облака в штанах», с ним не стоит говорить о литературе».

Критик В. Альфонсов:

Это поэма «безграничных притязаний молодости. Она обладает свойством особого воздействия на юное сознание (помню по себе, знаю по ученикам). Грандиозные метафоры «Облака» могут быть во многом и не поняты – все равно юные встречи с поэмой таят необычайное, необъяснимое наслаждение. Трагическое в поэме понимаешь потом…».

Один из исследователей поэмы – Машбиц-Веров ее целостное единство усматривал в таком сюжете.

Герой ожидает любимую и получает отказ (введение и 1 глава).

Скитается по улицам, трактирным углам и осмысливает сквозь призму своей любовной драмы весь современный мир (2 и 3 главы).

В конце (последняя 4 глава) он вновь предпринимает попытку достучаться до любимой…

«Облако» – поэма лирико-романтическая и философско-публицистическая одновременно.

Масштабы души лирического героя трагически безмерны. Он то проклинает и ниспровергает, то жалуется и умоляет, то обращается с призывом.

Его душа вмещает все крайности бытия – и то, что грубее самого грубого, и то, что нежнее самого нежного. Все – и высокое и низкое – тащит на себе поэт.

И всегда им владеет русское стремление достучаться до всех, преодолеть расщепление, достичь абсолютного всемирного единства, коллективного преображения. Он идет к малым, обиженным. Пытается преодолеть барьер немоты и отчуждения между жизнью улиц и поэтическим словом:

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,

из любвей и соловьев какое-то варево,

улица корчится безъязыкая,

ей нечем кричать и разговаривать…

4.«Флейта-позвоночник» 1915

М. Горький больше всего ценил у Маяковского именно эту поэму. Говорил, что в ней словно обобщена вся лирика прошлого, что это «позвоночная струна», «самый смысл любовной лирики».

«Флейта-позвоночник» представляет как бы гигантский отросток от «Облака в штанах». Здесь получает развитие тема любви. Чувство это здесь воистину безмерно. Масштабы его абсолютны. Само ее действие разворачивается в пространстве всемирном и безлюдном.

«Как и в «Облаке», – пишет критик, – герой предлагает себя как небывалое, трагически-праздничное зрелище. Через контраст с обычным, повседневным он осуществляет свою связь с миром, отдает себя миру».

Здесь та же, как и в «Облаке», предельная эмоциональность, те же проклятие и слава любви, анафема и осанна любимой, предстающей одновременно то как исчадие ада, то как царица мира…

За всех вас,

которые нравились или нравятся,

хранимых иконами у души в пещере,

как чашу вина в застольной здравице,

подъемлю стихами наполненный череп.

Все чаще думаю –

не поставить ли лучше

точку пули в своем конце.

Сегодня я

на всякий случай

даю прощальный концерт.

Память!

Собери у мозга в зале

любимых неисчерпаемые очереди.

Смех из глаз в глаза лей.

Былыми свадьбами ночь ряди.

Из тела в тело веселье лейте.

Пусть не забудется ночь никем.

Я буду играть на флейте.

На собственном позвоночнике.

Версты улиц взмахами шагов мну.

Куда уйду я, этот ад тая!

Какому небесному Гофману

выдумалась ты, проклятая?!

……………………………..

Мне,

чудотворцу всего, что празднично,

самому на праздник выйти не с кем.

Возьму сейчас и грохнусь навзничь

и голову вымозжу каменным Невским!

Вот я богохулил.

Орал, что Бога нет,

а Бог такую из пекловых глубин,

что перед ней гора заволнуется и дрогнет,

вывел и велел:

люби!

Бог доволен.

Под небом в круче

измученный человек одичал и вымер.

Бог потирает ладони ручек.

Думает Бог:

погоди, Владимир!

Это ему, ему же,

чтобы не догадался, кто ты,

выдумалось дать тебе настоящего мужа

и на рояль положить человечьи ноты.

Если вдруг подкрасться к двери спаленной

и перекрестить над вами стеганье одеялово,

знаю – запахнет шерстью паленой

и серой издымится мясо дьявола…

ЛИТЕРАТУРА

Русская литература XX века: Учеб. метод, пособие: В 2-х ч. / Авт.-сост.: А.Ф. Калашникова, Л.И. Бобринева и др. - Мн., 2002.

Буслакова Т.П. Русская литература XX века / Буслакова Т.П.. - М., 2001.

Русская литература второй половины XX века. - М., 2001.

Русская литература XX века: Энциклопедия. - М., 2002.

Русская песенная лирика: сб. / сост.: В.И. Анисимов, А.А. Целищев. – М.: Сов. Россия, 1992. – 447 с.

Русская поэзия серебряного века. 1890-1917: Антология / отв. ред. М. Л. Гаспаров, И.В. Корецкая. – М.: Наука, 1993. – 784 с.