§2. Функции деепричастий, определяемые их опосредованной (косвенной) связью с субъектом

В предыдущих параграфах были проанализированы те деепричастия, которые имеют непосредственную, прямую семантическую, соотнесенность с субъектом предложения (мальчик, / заплакав… → мальчик заплакал): Такие деепричастия формируют и с предикатом наиболее логичные, попятные и легко эксплицируемые (даже иностранными учащимися) смысловые отношения: причины, условия, цели, уступки, времени. Всем им уделялось и уделяется достаточное внимание в лингвистической литературе. Напомним, что в данной работе они рассмотрены в новом ракурсе – с точки зрения их семантических интенций и семантических связей с компонентами предложения.

Эти деепричастия, названные в работе мотивационными, осложняют предложение пропозитивно, называя то или иное событие объективного плана.

Перейдем к рассмотрению тех типов деепричастий, которые формируют качественно иную семантическую структуру предложения. Обратимся к примеру: И в красноватом небе суетно мелькают галки, возбуждая невеселые мысли, Предложения, осложненные такими деепричастиями, трудно считать полипропозитивными структурами в полном смысле этого слова; так как в подобных предложениях речь идет об одном событии объективного плана (в приведенном примере – о полете галок), деепричастный же оборот выражает субъективную интерпретацию объективного события (в данном случае – возникновение невеселых мыслей). Такое осложнение можно отнести к модусному плану и трактовать как прием авторизации. Естественно, что здесь следует ожидать и более сложных отношений деепричастия с субъектом предложения. Анализ показал, что эта связь не является прямой, она может быть охарактеризована как косвенная, опосредованная. Опосредованная семантическая соотнесенность деепричастия со своим субъектом (S_дд) наблюдается, во-первых, в тех случаях, когда реальный производитель деепричастного действия представлен ситуацией в целом, обозначенной в основной части предложения, и, во-вторых, – когда связь деепричастия с его семантическим субъектом осуществляется посредством глагола-сказуемого.

2.1.Деепричастия перифрастические(Д_прф). Первый способ семантической соотнесенности деепричастия с его субъектом выявляется прежде всего у деепричастий, которые можно назвать перифрастическими (или ассоциативными):Гнулисьдоски, смешадетскимивоспоминаниямиокатаниинаперевесах(Олеша);СВеройПетровнойонапоздороваласьтоженебрежно,минутпятьжаловаласьнаскукумонастырскуюиушлапереодеваться, укрепивнеприятноевпечатлениеКлима(М. Горький).

Подобные деепричастные конструкции не выделялись в отдельную группу. В. В. Виноградов рассматривал их наравне с конструкциями, содержащими Д оборот со значением следствия «сопутствующего основному действию», и результата [Виноградов, 1972, с. 312]. Однако прямого значения следствия и результата в этих конструкциях не усматривается.

Деепричастиям перифрастического типа свойственна определенная синкретичность значения: они действительно имеют оттенок следствия, но, кроме того, обладают еще и свойствами, отличающими их от всех других типов деепричастных распространителей.

Д_прфимеют общее значение «тем самым что-либо вызывая» Фактически они называют то же явление, которое выражено предикатом, но под другим углом зрения: 1.Ивкрасноватомнебесуетномелькаютгалки, возбуждая невеселые мысли (М. Горький) –невеселыемысливозбуждаются именномельканием галок. Для конструкций этого типа характерно специфическое отношение деепричастия кN₁– семантическому субъекту предложения, а именно отсутствие непосредственной смысловой соотнесенности между ними; 2.Кружилипадалнаплечипрохожихснег, заставляямыслитьипогружатьсявсозерцаниевысшихсфер(из газеты). Из этого вполне корректного предложения невозможно выделить сочетаниеснегзаставлялмыслитьипогружатьсявсозерцаниевысшихсфер, так как оно оказывается семантически ущербным, если иметь в виду предметное значение словаснег. То же:Гнулисьдоски, смешадетскимивоспоминаниямиокатаниина перевесах(Олеша) – *доски смешили.

Подобные случаи укладываются в понятие языковой метафоры (что иногда и приходится слышать при анализе перифрастических деепричастных конструкций: «Да ведь это просто метафора!»). Это бесспорно, однако подобное диагностирование явления не имеет объяснительной силы. Любой литературный троп базируется на чисто лингвистическом механизме, и метафоризация данного типа также: в описываемом случае – это перифрастичность значения и непроизвольность каузации и некоторые другие лингвистические особенности, которые будут раскрыты ниже.

Все предложения с перифрастическим Д оборотом являются каузативными конструкциями (КК), особенность которых состоит в том, что основная часть предложения в них – каузирующее, а оборот – каузируемое, т. е. направление каузации здесь прямо противоположно тому, которое свойственно Д_мот. Данные КК выражают особого рода причинно-следственные отношения, не предполагающие логического следования деепричастного действия из предикатного. Так, действия «кружил» и «заставлял мыслить» логически не связаны между собой. Такие отношения характеризуются косвенной, или непроизвольной, каузацией¹⁷⁷.

Особенности функционирования Д_прфво многом определяются одушевленностью (О) или неодушевленностью (НО) существительного в позиции подлежащего.

В том случае, если НО предмет в указанной позиции способен к выполнению какой-либо каузирующей функции, эта каузация, как правило, носит непроизвольный характер¹⁷⁸. Это свойство НО предмета распространяется и на предложения, содержащие Д_прф, например: 4.Розовоеплатье,легкое,какшелуха,взлетелонадееногами, показавКавалеровусвоюпрозрачность(Олеша). Предложения данного типа (сHO-S) характеризуются следующим типизированным содержанием каузативных отношений: ситуация, обозначенная в основной части предложения, непроизвольно оказывает какое-либо воздействие эмоционально-психического плана на некий потенциальный (не всегда эксплицированный) воспринимающий субъект, который может быть или автором, или каким-либо иным лицом. Например: 5.Враннемдетствемнемерещилсяприют. Такое вот здание находилось неподалеку от нашего дома, наводя на меня тоску и страхнепреклонностью своих грубо-кирпичных стен(Нагибин); 6.Да еще вечерний ветерочек услужливо отпахнул легкую ткань,вновьбередя воображение наблюдателя (Леонов); 7.Бутылка выразительно откатилась, напомнив Клиссону,что надо опохмелиться(Грин).

Д_прфобозначают эмоционально-психическое воздействие, или действие, объективно не свойственное тому предмету (НО), который должен выполнять функциюS_дд. Ср.:

доски смешили(смеша)воспоминаниями;

снег заставлял(заставляя)мыслить;

ветерочек бередил(бередя)воображениеи пр.

Cама способность каузировать возникновение какого-либо чувства или ассоциации у воспринимающего субъекта приписывается предмету (НО) самим этим субъектом или автором высказывания (т. е. автор считает, что доски способны смешить, и т. п.).

Таким образом, отличительной чертой семантической структуры таких предложений является модальная двуплановость их частей: в основной части предложения обозначено событие объективного плана (например, ситуация снегопада), а в деепричастном обороте – субъективное восприятие и (или) оценка этого события (снегопад «заставлял мыслить»).

Именно эта «неравноположенность» частей предложения исключает наличие в нем собственно причинно-следственных отношений и отличает его, в частности, от деепричастной конструкции следственного типа, ср.: Снег упал на ветви, согнув их до земли – и снегопад, и сгибание веток – события объективного плана.

Характеризуя глаголы «психического воздействия», Н. Д. Арутюнова отмечает, что «позицию субъекта при них замещают то имена лиц, то пропозиции и их эквиваленты» (Арутюнова, 1976, с. 156]. Во всех приведенных выше предложениях с НО в позиции подлежащего и с «ассоциативным» деепричастием последнее относится к ситуации, к событию в целом, что логически сочетается с отсутствием непосредственной семантической связи деепричастия с N₁ – подлежащим. Например: 8. Жидко дымили трубы, создавая впечатление, что судно стоит на якоре и ничто ему не угрожает (Новиков-Прибой): Трубы дымили → создавая впечатление; не трубы сами по себе, а дымящие трубы (трубы дымили) создавали впечатление благополучия судна. Д_прф относится к предикативному комплексу в целом, обозначающему каузирующую ситуацию (трубы дымили): Д → S + Рr, субъектом деепричастного действия является ситуация в целом:

S_дд = N_1подл + Pr

Для данных деепричастных конструкций характерны трансформации с анафорическими элементами это и что. Неодушевленные существительные при Д_прф семантически двуплановы; они: а) предметны в составе основной части предложения и б) пропозитивны в сочетании с деепричастным оборотом в том смысле, что могут сочетаться с деепричастием лишь в составе пропозиции:

трубы → а) дымили

(предмет)

трубы (+ дымили) → б) создавали впечатление

пропозиция

Учет субъективной модальности, вносимой перифрастическим (ассоциативным) деепричастием, требует включения в семантическую структуру такого предложения специального элемента (условно назовем его α), обозначающего некоторое «приращение смысла». Содержанием элемента α является обозначение степени субъективности восприятия явления, выраженного комплексом S + Pr, степени приписываемости деепричастного действия подлежащему:

Д → S + Pr + α

Характеристика αподвижна. Чем меньше мотивация деепричастного действия значением, выраженным комплексом, тем большеα, например, необходимость «мыслить и погружаться в созерцание высших сфер» не может быть полностью объяснена содержанием, заключенным в словосочетании кружил и падал снег (пример № 2). Следовательно, «приращение смысла» (α) здесь максимальное.

Тот же принцип соотношения деепричастия с Sнаблюдается в перифрастических деепричастных конструкциях с О существительным в позиции подлежащего:Д → S + Pr. Например: Андрей входил медленно, задерживая остальных: Андрей входил → задерживая; «Андрей → задерживал».

Субъект деепричастного действия не равен грамматическому подлежащему, S_дд ≠ N₁ (т. е. «задерживал не сам Андрей, а его медленное вхождение»).

В данных конструкциях непроизвольность каузации выступает в своей разновидности, которую можно назвать непреднамеренностью второго, деепричастного действия при сознательности и преднамеренности первого действия – основного глагольного. Общая сема таких предложений – «тем самым – так вышло (выходит)»: 10.Он[государь]взял под руку Балашова и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним(Л. Толстой); 11.Всюночьонхлопалдверями, не даваязаснутьжене(Платонов).

Непреднамеренность и, следовательно, сниженность интенции деепричастного действия (расчищая) в этом предложении особенно наглядно проявляется при сопоставлении с предложением, в котором то же самое деепричастное действие является преднамеренным, полной интенции: 12. [Бокболелнестерпимо,ноШариквременамизабывалонем,поглощенный одноймыслью–какбынеутерятьвсутолокечудесноговидениявшубеичем-нибудьвыразитьлюбовьипреданность.ИразсемьнапротяженииПречистенкидоОбуховапереулкаонеевыразил.]Поцеловалвботик,уМертвогопереулка, расчищая дорогу,дикимвоемтакнапугалкакую-тодаму,чтоонаселанатумбу,разадваподвыл,чтобыподдержатьжалостьксебе(Булгаков). Знаменательно, что непреднамеренное действие совершается весьма сознательным одушевленным субъектом – «государем», а преднамеренное – фаунонимом. Это свидетельствует о том, что категория преднамеренности / непреднамеренности не лежит в плоскости конкретики, предметности реалий, а имеет типизированное, т. е. грамматическое, содержание.

Одушевленное существительное выступает здесь выступает как агенс, выполняя функцию субъекта глагольного предикатного действия (например, хлопалдверями,пошелчереззалупримеры № 11, 10 и др.), и как персонифицированный фактор, косвенный каузатор – в функцииS_дд:

ГД – хлопал дверьми(агенс)

ОН

ДД – не давал (< не давая) заснуть(фактор)

Существенным признаком анализируемых конструкций является сниженность интенции действия, обозначенного деепричастием. Значение преднамеренности / непреднамеренности, а также полноты или сниженности интенции деепричастного действия можно проиллюстрировать на соответствующем употреблении многих деепричастий, таких, например, как напоминая,заставляя,пугаяи др. Ср.:показывая,заставив:

Непреднамеренность ДД Сниженность интенции Она умела только открыто внимательно улыбаться, показываямилые маленькие зубки(Макаренко). «Слушай», – сказал он, сдвинув брови, тихо, не выпуская руки Клима из своей, и этимзаставивюношу ожидать неприятности(М. Горький).

Преднамеренность ДД Полнота интенции Однажды он поднял руку, показываявнешнюю сторону ладони, где вены расположились в форме дерева, и разразился следующей импровизацией: «Вот, – молвил он, – дерево жизни»(Олеша). Он открыл рот, показываябольной зуб дантисту(конкретно-физическое действие). [Вдруг он поманил меня.]Я вскочил, показывая,что давно уже созрел для конспирации(Искандер). С трудомзаставивсына сесть за уроки, она, наконец, принялась за свои дела.

Сниженность интенции деепричастного действия обусловливает несоотнесенность деепричастия непосредственно с грамматическим подлежащим, что в конечном счете определяет пропозитивный характер S_дд, соотнесенность деепричастия с комплексом S + Pr в целом.

Проведенный нами анализ ранее не выделяемой группы деепричастий ассоциативной функции (Д_прф) призван показать, что семантическое соотношение деепричастного действия с его носителем вопреки традиционному представлению не всегда просто и прямолинейно. Это положение должно быть общеизвестным при теоретическом изучении и практическом освоении русского языка.

2.2. Деепричастия следствия (Д_след). Опосредованное, непрямое семантическое соотношение деепричастия с субъектом наблюдается также в деепричастных конструкциях, выражающих следственные отношения: Телега тронулась, встряхнув Настю (Андреев); Кое-где известь отвалилась, обнажив красный кирпич (М. Горький). Инвариантное значение следственных деепричастных конструкций: «и поэтому» или «в результате чего».

Следственные деепричастные конструкции имеют некоторые общие черты е перифрастическими деепричастиями; а именно − направление каузации: основная часть является каузирующим (причиняющим, вызывающим что-либо), а деепричастный оборот – каузируемым (причиняемым). Но при этом названные деепричастные конструкции имеют одно принципиальное различие: в предложениях с Д_слел нет модальной разноплановости частей, как в предложениях с Д_прф, здесь оба события объективной) плана, ср.: Сверкнула молния, озарив полнеба (М. Горький) − (Д_след) − Вода струилась по ее телу, поддерживая одно желание − скорее попасть в сухое, крытое место (Грин) − (Д_прф).

Характерно, что Д_след так же, как и Д_прф, может выражать значение эмоционально-психического воздействия, ассоциативности, но эти свойства оказываются объективно присущими реалии (N₁), не приписываются и не «навязываются» ей воспринимающим субъектом, ср.: Сверкнула молния, испугав мальчика − Д_след со значением эмоционально-психического воздействия («пугать» −одно из свойств молнии).

Следовательно, главное отличие предложений с Д_след любого типа от предложений с Д_прф заключается в отсутствии в них конструктивно значимой позиции воспринимающего и оценивающего субъекта и фактора приписанности деепричастного действия субъекту-подлежащему (реалии N₁), т. е. в отсутствии субъективного плана высказывания.

Среди деепричастных оборотов следственной семантики могут быть выделены такие обороты, которые назовем результативно-следственными¹⁷⁹, типа:Пальто сползло с плеч девушки, обнажив ее бюст, туго обтянутый влажным батистом блузки (М. Горький).

Если сравнить деепричастные конструкции этой группы с перифрастическими, то можно заметить, что перифрастическое значение «тем самым что-либо вызывая» присуще и результативно-следственным конструкциям, которые помимо этого обладают еще и собственной семантикой – «в результате чего»: Броня крыши треснула и опустилась вниз, ограничив угол возвышения левого орудия [после чего оно могло стрелять не далее двадцати семи кабельтовых] (Новиков-Прибой). Перифрастические же конструкции напротив не выражают значения результата: А сквозь щели на князей, добавляя смеху, с недоглоданных костей жир сочится сверху (Евтушенко).

Содержание основной части предложения, осложненного результативным деепричастным оборотом, своеобразно: либо сводится к описанию какого-либо нарушения обычного состояния субъекта (чаще − предмета) или резкого перехода из одного состояния в другое (пальто сползло, броня крыши треснула и опустилась, стена обвалилась, пожарная магистраль вышла из строя, фуражка съехала на затылок, известь отлилась, края кофточки разошлись и т. п.); либо в основной части предложения фиксируется одно из альтернативных стояний предмета (отваливались черные губы ворот, т. е. открывались, ворота могут также закрываться; раздвинулись шторы − шторы могут также сдвигаться, закрываться). Во всех этих случаях деепричастие обозначает такое действие, которое тесно связано с этим вновь возникшим состоянием, является его порождением и никак не связано с первоначальным или альтернативным состоянием предмета или с его функциональной предназначенностью, ср.: Пожарная магистраль, перебитая снарядом в двух местах, не имела по всей длине ни одного разделителя. Поэтому она вышла из строя, лишив корабль главного средства борьбы с пожарами (Новиков-Прибой). Исправная магистраль не может лишить…; В полдень снова гудок, отваливались черные губы ворот, открывая глубокую дыру (М. Горький). Закрытые ворота не могут открывать дыру.

Данные деепричастия характеризуются неполнотой интенции действия, что обусловлено здесь регулярно возникающим модальным значением. Ср.: Стена рухнула, обнажив угол дома (рухнувшая стена не столько обнажила, сколько позволила увидеть угол дома).

Естественно, что в семантической структуре предложения удельный вес предиката, обозначающего действие, резко изменяющее состояние субъекта, очень высок. Без совершения такого действия (ГД) невозможно и реальное следствие, выраженное деепричастным действием, Эти обстоятельства: значительный удельный вес предиката, несвязанность деепричастного действия с исходным состоянием субъекта, первоначально свойственным ему, − обусловливают невозможность непосредственного соотнесения деепричастия с этим субъектом, производителем или носителем основного и деепричастного действия. Попытка такого соотнесения дает абсурдные сочетания типа *пальто обнажило бюст; *пожарная магистраль лишила корабль средства борьбы с пожарами.

Следовательно, само по себе подлежащее в таких конструкциях не является субъектом деепричастного действия.

Для разных типов деепричастия по-разному решается вопрос вхождения или невхождения его в состав предиката предложения. Этот фактор, как мы видели, оказывается весьма существенным в организации семантической структуры предложения с деепричастием.

Те из рассмотренных деепричастий, которые не имеют прямой семантической связи с субъектом, могут интерпретироваться как составные компоненты семантического предиката. Например, деепричастие следственной функции (Стена обвалилась, обнажив угол дома) находится в опосредованной связи с S – N₁ и при этом входит в состав семантического предиката (обвалилась, обнажив − сложное, но единое действие). В таких предложениях регулярен следующий порядок частей: S – Pr – Д): Снег упал на ветви, согнув их до земли. Но и при другом порядке частей: Pr – S – Д (Выпал снег, согнув до земли молодые ветви) существо отношений между компонентами смысловой организации предложения остается таким же.

Те деепричастия, которые имеют непосредственную семантическую связь с S(N₁) (Д_мот), обозначая внешние обстоятельства, представляют собой самостоятельный семантический узел и не входят в состав семантического предиката, выступая в роли второго зависимого предиката.

Имея в виду сказанное, рассмотрим конструкции с деепричастием в функции обстоятельства образа действия, или атрибутивно-обстоятельственной функции (Д_ОД или Д_атр). Например: Леля спала, повернувшись к нему спиной. Она лежала свернувшись (Олеша); Я тянул пиво, наблюдая, как ветерок лепит неживые орнаменты из концов скатерти моего столика (Олеша); Напевая, он стал бриться, мыться, переодеваться (Бунин).

Общее в содержании этих предложений заключается в выражении деепричастием некоего широко понимаемого обстоятельства, сопутствующего совершению основного, обозначенного глаголом действия и одновременно характеризующего это действие. При этом степень слитности такого обстоятельства с основным глагольным действием может быть различной, более тесной; Он смотрел на свет не мигая; и менее тесной: Она торопливо готовила обед, то и дело поглядывая на часы.

В результате наблюдений над деепричастиями атрибутивно-обстоятельственной функции выяснилось, что вхождение или невхождение такого деепричастия в состав семантического предиката зависит от принадлежности деепричастия реме или теме высказывания¹⁸⁰, что находит формальное выражение позиции деепричастия по отношению к глаголу-сказуемому.

Рассмотрим предложения, в которых Д_ОД находится в контактной постпозиции по отношению к сказуемом (типа смотрел, не мигая).

В деепричастной постпозиции вопрос о границах семантического предиката в разной мере очевиден в зависимости от того, каким глаголом представлен предикат. В связи с этим могут быть выделены два типа употреблений.

Первый случай характеризуется тем, что в функции сказуемого употребляется глагол синсемантичный как лексема, Д_ОД, являющееся единственным¹⁸¹при нем распространителем, восполняет обстоятельственную валентность глагола. Например:Я слушал, грустно и сладко чему-то завидуя (Бунин); О Толстом он говорил, понижая голос, как о чем-то призрачном (М. Горький); Деточкин трудился, не жалея ног (Брагинский, Рязанов); Молодые люди сидели, развалясь на штофных диванах (Пушкин). Синсемантичность выделенных в данных примерах глаголов не является их константным свойством. Релятивность таких и подобных им глаголов описана в [РГ-80, с. 17]. От собственно информативно-недостаточных слов (быть, составлять, очутиться, оказаться, обернуться, выглядеть, отличаться, свестись и т. п.) глаголы типа читать, думать, говорить, плыть, сидеть, жить, пойти, убежать и др. отличаются высокой степенью регулярности или предсказуемости тех или иных связей. Это слова, называющие такие процессы и явления, которые обычно и естественно предполагают обстоятельственную характеристику. В [РГ-80] указывается лишь на обязательную локально-обстоятельственную характеристику глаголов или объектную позицию при них, однако для большинства таких глаголов возможна и регулярная качественно-обстоятельственная детерминация¹⁸², ср.:Я жил – информативно недостаточное высказывание; Я жил в деревне («где»); Всю эту зиму я прожил (возможно, и жил), бедствуя изо дня в день (Грин) – («как»).

В отличие от слов информативно-недостаточных слова с грамматически регулярными связями свободно могут употребляться и абсолютивно [РГ-80, с. 17]. Действительно, ср.:

книгу

Он читает

заикаясь

Он читает – в значении «умеет читать» и «чем занят». Мы бы назвали собственно информативно-недостаточные глаголы (типа быть, состоять, слать …обернуться, принять, отличаться и мн. др.) структурно недостаточными, а глаголы с регулярными, предсказуемыми связями (типа читать, говорить, думать, слушать …идти, сидеть, плыть и др.) – семантически недостаточными, так как «недостаточность» этих двух типов слов имеет явно неодинаковый характер.

В приведенных и подобных примерах деепричастие наиболее тесно объединено с глаголом-предикатом и является облигаторным распространителем на уровне валентности слов. Это деепричастие – ярко-атрибутивной (или собственно-атрибутивной) синтаксической семантики. Инвариантное значение деепричастия этого типа определяется смысловым вопросом «как?». Деепричастие обозначает действие, дающее качественную характеристику основному глагольному действию.

При выполнении деепричастием атрибутивной функции глагольное и деепричастное действия в совокупности имеют один референт – качественно-охарактеризованное сложное действие (процесс или состояние), при том что эта качественная характеристика сама имеет процессуальное содержание, будучи выражена деепричастной формой. Более точно референт семантического комплекса ГД + ДД (представленного на синтаксическом уровне комплексом Pr + Д) может быть определен как «процессуально-качественно охарактеризованное действие», действительно: шел, не оборачиваясь; ел, чавкая; печатает, не глядя; стоит, прислонившись к стене и т. п.

Это свойство деепричастия, названного в настоящей работе собственно-атрибутивным, было замечено многими исследователями, в частности, Л. А. Дерибас пишет, что в конструкциях с таки деепричастием «подчеркивается не порядок двух действий, а выражается характеристика одного действия через посредство другого», «действие деепричастия относится к действию глагола-сказуемого не как побочное действие, а как признак глагола-сказуемого» [Дерибас, 1981, с.44].

Рассматриваемые Д_ОД по функции и значению сближаются с наречием – обстоятельством образа действия, допуская синонимическую замену наречием и предложно-падежной группой с адвербиальным значением или выступая в функции однородного с ними члена предложения: Толстой говорил тоже волнуясь (= взволнованно), со слезами на глазах (М. Горький); Последнее слово я произношу еле слышно, срываясь на свистящий шепот (Макаров). Это свойство отмечено в работах В. В. Виноградова [1972, c. 312], Г. В. Валимовой [1940, с. 28].

Ярко наречная функция постпозитивного деепричастия собственно-атрибутивной семантики, его облигаторность при синсемантичном глаголе-предикате, тесная семантическая связь с основным глаголом – все это свидетельствует о вхождении деепричастия в состав семантического предиката (Pr_сем.). В [РГ-80] отмечается, что при «информативном восполнении сильные присловные распространители формируют вместе с распространяемым – глаголом, именем или предикативом значение предикативного признака-действия или состояния» [РГ-80, с. 133].¹⁸³

Вхождение деепричастия собственно-атрибутивной семантики в состав семантического предиката, обусловленное уже его особыми семантическими отношениями с основным глаголом, поддержано и определенной позицией такого деепричастия в составе предложения.

Во всех работах, правда немногочисленных, затрагивающих вопрос о позиции деепричастия в составе предложения, типичным положением для деепричастия образа действия признается постпозиция деепричастия по отношении к основному глаголу-сказуемому.¹⁸⁴

Как писал еще Д. Н. Овсянико-Куликовский, «в положении после сказуемого (при расположении главных членов «подлежащее – сказуемое» оно (деепричастие) волей-неволей приравнивается к наречию)» [Д. Н. Овсянико-Куликовский, 1907, с. 83]. В данном замечании наиболее ценным представляется определение постпозиции деепричастия как позиции, акцентирующей наречность деепричастия.¹⁸⁵

Постпозиция Д_ОД , замкнутого на характеристике глагола и обозначающего «внутреннюю качественную характеристику» глагольного действия, выражает включенность Д_ОД в состав семантического предиката.

Отношения деепричастия с его субъектом в описанных случаях определяется тем, что деепричастие, обозначая несамостоятельное действие, замкнутое на характеристике основного S ГД, и входя в состав семантического предиката, не может иметь непосредственной связи с S, эта связь устанавливается только посредством глагола-предиката.

Будучи связано с восполнением валентности глагола-предиката, данное деепричастие имеет облигаторное наречное употребление.

Как видим из приведенного анализа, далеко не каждое деепричастие обладает наречной функцией, ею, строго говоря, обладает только деепричастие атрибутивной функции в постпозиции к предикату. Тезис же о том, что деепричастие как морфологическая категория контаминирует признаки глагола и наречия, можно понимать лишь в том смысле, что в одних группах деепричастий доминирует глагольности, в других – наречность, в целом же деепричастие как класс имеет отношение как к тому, так и к другому.

Второй тип деепричастного распространения, связанный с вхождением Д атрибутивно-обстоятельственной функции в состав семантического предиката, – это употребление атрибутивного (в широком смысле) деепричастия при абсолютивных глаголах.

Такие глаголы-предикаты как лексемы информативно достаточны и, кроме того, не имеют предсказуемых регулярных связей, т.е. обязательных сильных валентностей. Ср.: Кто понял, кто успел понять, в чем дело, - уже вскрикнули и повскакали, // грохоча стульями (Грин); Трамвай вдруг затормозил, // барабаня решеткой по камням (Нагибин); И ее ведра упали вместе с коромыслом на землю, // дребезжа и катаясь (Куприн); [Выпив], он тотчас же стал обносить по второй, // жуя ситник и раздувая ноздри; Ипполит Матвеевич молчал, // выкатив глаза так, что они почти соприкасались со стеклами пенсне (Ильф, Петров).

Деепричастное обстоятельство образа действия является здесь факультативным, что обусловлено семантической завершенностью глагола, который образует с деепричастием лексически слитную, но синтаксически непрочную группу.

К данному типу деепричастных конструкций относим такие, где глагол-предикат как лексема не является автосемантичным; взятый изолированно, он, скорее, синсемантичен, а факультативность Д_ОД объясняется наличием при глаголе и других обязательных объектных распространителей; степень облигаторности деепричастия в данных условиях снижается. Например: Идет седовласый, синеглазый человек, очень похожий на Бетховена. Идет плечом вперед, думая о мире, сущность которого так трудно превращается в строчки (Олеша); Они стояли у камина, куря и делая мне знаки приблизиться (Грин) – Они стояли + у камина – коммуникативно законченное высказывание.

Все рассмотренные деепричастные конструкции второго типа объединяются на основе того, что деепричастие в них не является облигаторным обстоятельственным квалификатором глагола. Такое деепричастие лишь в самом общем виде соответствует смысловому вопросу «как?», значение деепричастия включает сему предположительности, ср.: Бабушка вяжет, поглядывая на внука-непоседу – Бабушка вяжет и при этом поглядывает…

Отражаются ли эти особенности на том, как деепричастие соотносится с подлежащим? Ответить на этот вопрос можно по-разному. Это объясняется тем ,что изучаемое нами явление в данном звене предложения не обнаруживает себя достаточно очевидно.

Можно предположить, что функции обстоятельства образа действия в любом проявлении оказывается для постпозитивного деепричастия присловной, а постпозиция – сильной позицией для выражения деепричастием атрибутивной¹⁸⁶семантики, при этом деепричастие обычно входит в состав ремы.

В связи с этим Д^пост со значением сопроводительного действия можно рассматривать как факультативный компонент семантического предиката и считать, что связь деепричастия с объектом реализуется посредством сказуемого.

Исходя из этого постпозицию деепричастия в целом можно расценивать как синтаксический знак опосредованной связи деепричастия с его субъектом.

Зададимся вопросом, только ли в постпозиции встречаются деепричастия – обстоятельства образа действия (Д_ОД)? И если возможны другие позиции, то как это влияет на семантическую структуру высказывания?

Анализ фактического материала свидетельствует о том, что и в синтагматически независимых высказываниях Д_ОД употребляется и в абсолютном начале, и в позиции после подлежащего перед сказуемым. Например: Нахлестывая лошадей, он грустно размышлял о бюрократизме, разъедающем подотдел (Ильф, Петров); Мышиными зубами кусая бисквиты, Нехаева продолжала: «В России говорят не о том, что важно» (М. Горький); Разговаривая таким образом, концессионеры приткнулись к чебоксарскому берегу (Ильф, Петров); Он, держа бокал, как для чоканья, говорит мне лестные вещи о той пьесе (Олеша); Я, бледнея, читал: «Ночь морозная мутно глядит под рогожу кибитки моей» (Бунин).¹⁸⁷

Большинство Д_ОД в препозиции не полностью соответствуют семантическому вопросу как? каким образом? Значение такого Д осложняется наличием семы сопроводительности и «при этом» (но не «когда?»), ср.: Широко и неловко улыбаясь, он соскочил с сука (Букин). На примере Д^пост с таким же значением (Они стояли у камина, куря и делая знаки…) мы показали, что семантические оттенки деепричастия в рамках обстоятельства образа действия не влияют на способ соотнесения деепричастия S_ДД, он определяется другим фактором.

Препозитивные Д_ОД встречаются при глаголах-предикатах автосемантичных или таких, информативная завершенность которых создается всем составом основной части предложения. Например: Напевая, он стал мыться, бриться и переодеваться (Бунин); Мурлыча какую-то чепуху о застое в бараночно-бубличном деле, Кислярский посадил страшных знакомцев в экипаж и повез их к горе Давида (Ильф, Петров); Пропуская сквозь усы папиросный дым, он выпиливал лобзиком из фанеры игрушечный нужник (Ильф, Петров). В двух последних примерах поливалентные глаголы в функции предиката реализуют свои обязательные валентности в компонентах основной части предложения (знакомцев, лобзиком и др.).

Отсутствие слитности данных деепричастий с основным глаголом, невхождение деепричастия в препозиции в состав ремы, а также информативная завершенность глаголов-предикатов, которым формально подчиняются деепричастия, свидетельствуют о том, что употребление Д^пост качественно-атрибутивной семантики не связано с восполнением деепричастием обязательных валентностей основного глагола-предиката. Это те деепричастия, которые, будучи употреблены в постпозиции, в большинстве случаев являются факультативными, то есть необязательными членами семантического предиката. Ср.: Не попадая зуб на зуб от ледяной дрожи в теле, он выглянул из-под деревьев (Бунин) → Он выглянул из-под деревьев, // не попадая зуб на зуб (необязательный компонент предложения) от ледяной дрожи…; Стуча зубами от утреннего холода, миллионер разорвал бандероль (Ильф, Петров) → Миллионер разорвал бандероль // стуча зубами (необязательный компонент предложения) от утреннего холода.

Анализируя факультативные члены семантического предиката – постпозитивные Д_ОД, мы отмечали, что вхождение их в семантический предикат поддерживается только позицией деепричастия по отношению к глаголу и связанной с этой позицией функцией ремы; препозитивное Д_ОД атрибутивно-сопроводительной семантики, лишенное этих условий, не является компонентом семантического предиката¹⁸⁸и не может соотноситься сS_ДД (N₁) через сказуемое. В результате семантическая соотнесенность деепричастия сS_ДД (N₁) осуществляется непосредственным путем:

разорвал бандероль

Миллионер

стучал зубами от холода

Этот вывод подтверждается также следующими соображениями. Контактная позиция Д_ОД по отношению к субъекту (Д – S – Pr или S – Д – Pr) и незамкнутость деепричастия на характеристике основного глагольного действия обусловливает ту особенность деепричастия, что, не теряя общей функции обстоятельства образа действия по отношению к глаголу-сказуемому, косвенно характеризуя его, деепричастие в то же время получает способность непосредственно семантически определять субъект-подлежащее: Напевая, он стал мыться… → «Он стал мыться и при этом напевал».

Ср. некорректность подобных соответствий для Д_ОД^пост качественно-атрибутивной семантики, составляющего с глаголом единый референт: Котенок лежал, свернувшись в клубок → «Котенок лежал и свернулся в клубок».

Все отмеченные особенности – невключенность Д_ОД^преп в состав семантического предиката, что выражается порядком слов, непосредственное «тяготение» деепричастия к S(N₁) – дает основание видеть в таком деепричастии второй, зависимый предикат, непосредственно семантически связанный с субъектом предложения.

Таким образом, деепричастия обстоятельства образа действия являются формантами двух различных типов семантической организации предложения. Д_ОД в постпозиции входит в состав семантического предиката как обязательный компонент (при синсемантичных глаголах) или как факультативный компонент (при глаголах в абсолютивном употреблении) и не имеет прямой связи с субъектом предложения. Такое деепричастие выполняет чисто наречную функцию. Д_ОД в позиции перед сказуемым, распространяя абсолютивные глаголы-предикаты и находясь в контактной позиции по отношению к субъекту (Д – S – Pr; S – Д – Pr), получают возможность непосредственного соотнесения с S_ДД.

Важно отметить, что семантическая отнесенность деепричастия к субъекту-подлежащему S(N₁) имеется всегда, но эта соотнесенность не всегда дана как непосредственная.

Таковы особенности деепричастий всех известных ранее, а также вновь описанных семантико-синтаксических функций.