IV. Обособленные примыкающие члены.

1. Наречие. Так как наречие теснейшим образом связано со своим глаголом или прилагательным (красивопишет,вчерауехал,замечательноинтересный) и так как оно крайне редко способно подчинять себе другие второстепенные чаемы, то обособление здесь возможно только в тех исключительных случаях, когда оно вынуждаетсяобщимипричинами, перечисленными на стр. 379–380, например:

Глазаегосмотреликуда-товдругоеместо, далеко, итамонбудтовиделчто-тоособое,таинственное(Гонч.).

2. Присубстантивнаясравнительная форма:

«УжелиэтоМанилла?»–говорилодинивнашихспутников, помоложе, привыкшийсименемМаниллысоединятьчто-тоцветущее(Гонч.; наречие относилсякодинизспутников, т. е. к предмету, а не к признаку).

... тамдругаяжизнь,другиекартины, еще величавее, хотя и суровее тех, и еще необыкновеннее(Гонч.).

Одинизприсутствующих, постарше других, сиспуганнымисердитымлицомвдругпродвинулсявперед... (Л. Толст.)

Обособление здесь зависит от тех же условий, что и при прилагательном + еще предрасполагающее к обособлению отсутствие форм согласования.

3. Деепричастие. Это наиболее часто обособляемый вид слов, что объясняется способностью деепричастия какглагольного словауправлять падежами и подчинять себе обширные синтаксические группы. Здесь можно выставить следующие соотношения между обособлением и общим строением сочетания:

а) деепричастие, имеющее при себе другие второстепенные члены (хотя бы один), почти всегдаобособляется:

Песней душу веселя,

Бабысграблямирядами

Ходят, сено шевеля(Майк.).

Иногдашумпесениговор, вылетая из сакли, заглушалилюбопытныйдлянасразговор(Лерм.);

б) двадеепричастия, стоящие рядом, хотя бы и одиночные,всегдаобособляются:

Туманы, клубясь и извиваясь, сползалитудапоморщинамсоседнихскал... (Лерм.);

в) одиночное деепричастие, стоящее тотчас послесвоего глаголав концепредложения, почти никогда не обособляется. Сюда относятся такие случаи, какписалсидя,говорилзаикаясь,стоялвытянувшись,ушелпростившисьи т. д.;

г) одиночное деепричастие, не удовлетворяющее условиям последнего пункта, то обособляется, то нет. С одной стороны, мы имеем такие сочетания, как:

... Ая, таясь, готовлюмиру

Яд,гдеогоньзапечатлен(Брюс.).

Однаждыосеньюматушкаварилавгостиноймедовоеваренье,ая, облизываясь, смотрелнакипучиепенки(Пушк.).

Савельич, дремля, качалсянаоблучке(Он же).

где обособление очень вероятно, а с другой – такие, как:

...Ивсякзеваетдаживет

Ивсехвасгробзеваяждет(Пушк.).

«Впрочем»,–нахмурившисьсказалСергейИванович»(Л. Толст.).

«Я не понимаю, к чему тут философия», – сказал Сергей Иванович... «Вот к чему!» – горячась заговорил он(Он же).

... На миг исчез – и свысока

Шумя летит на князя снова(Пушк.).

где обособление частью невозможно, частью маловероятно. Знаки препинания здесь, как и везде, к сожалению, не всегда передают живое произношение. В предложениях, например,

Измертвойглавыгробоваязмея,

Шипя, междутемвыползала(Пушк.).

Межнивзлатыхипажитейзеленых

Оно, синея, стелетсяшироко...

(Он же, Вновь я посетил...)

найденные нами в тексте запятые не мешают считать здесь обособление маловероятным и противоречащим правильному чтению.

Так как деепричастие есть застывший падеж древнего причастия, то первоначально, в момент своего зарождения, оно должно было сознаваться как несогласованное причастие, все равно как если бы кто-нибудь сейчас сказал: «явиделчеловека,сидящемунаскамье», «говорилосьочеловеке,побежавшийвлес» и т. д. Такой именно характер носят древнейшие случаи этого рода:подобьничловекомчающегоспода(вместо чловеком чающем = «людям чающим»);брашьно,ежетиидущидовьлнобудешь(вместо ти идущу = «тебе идущему»);видесмоковьницуимущилиствие(вместо смоковьницу имущу = «смоковницу имеющую») и т. д. Понятно, что эти несогласованные причастия еще относились кимени, а не к глаголу (чловекомчающе,смоковьницуимущии т. д.). Только впоследствии, по мере того как падежные формы здесь все более и более забывались, причастия эти стали отрываться от имен и притягиваться наравне с наречиями кглаголам, т. е. превращаться в деепричастия. Процесс этот в настоящее время ужепочтизакончился, но все же только «почти». Остатками древнего понимания этих форм являются такие сочетания, как:

Увидято,намысливолкувстало,

Чтолев,конечно,несилен... (Крыл.)

Онасаманезнала,какаявнейтаиласьсила,ну,аубедившисьвеедействиинабале,какжеейбылоостановитьсянаничтожномстуденте(Тург.).

Хотьяинепророк,

новидямотылька,

Чтоонвкругсвечкивьется,

Пророчествовсегдамнеудается... (Крыл.)

Не шевеля почти и поводов,

Конь слушался его лишь слов (Он же.).

Идажеприотсутствующемимени:

Итепташечки-касаточки

Пелигрустнотакижалобно,

Что,ихслушая,

Кровьстынула(Кольц.).

Состраданиеведь,натебяглядя,берет(Дост.).

Твояжизньименноизтех,которые,отложавсякоесамолюбиевсторону,должныбытьрассказаны... (из письма Тургенева к Некрасову, «Голос минувшего» 1916, 5–6).

Ср. также такие вводные выражения, как положарукунасердце,откровенноговоря,собственноговоря,наночьглядяи т. д. Последние обороты можно толковать двояко: можно предполагать здесь опущениекосвенногопадежа (уменя, их слушая, кровьстынула;состраданиеменя, на тебя глядя, берет) – и тогда они примыкают к предыдущим, а можно предполагать и опущениеименительногопадежа (ихя слушая,кровьстынула;натебяя глядя,состраданиеберет) – тогда они восходят к таким сочетаниям, каквыскочивши же все прочиеизладьи,исказалОлег;нашедши туча,ишелдождьвсюночь;повеликойрекелед идучи,христианомсильномногохоромподрало;идучи мыкдому,осмелилсяя... (Кантемир) и т. д., где имен. пад. со своим деепричастием образовывал особое предложение, в настоящее время вследствие развития глагольности уже кажущееся нам неполным. Все деепричастия этого рода мы могли бы назвать «собственно-обособленными», или «независимыми»деепричастиями. Школьные грамматики справедливо бракуют их. Не говоря уже о том, что неумелое пользование этой формой сочетания может привести к прямой нелепости (например «войдявкомнату,онсиделнадиване»), сочетания эти вообще слишком архаичны, слишком противоречат центростремительному характеру современного предложения (центр – глагол), слишком напоминают центробежный характер древнего предложения с его несколькими глагольными центрами (глагол, причастие, деепричастие). Таких вводных выражений, каксобственноговоряи т. д., это осуждение, разумеется, не касается.

Заканчивая рассмотрение обособленных второстепенных членов, мы должны сделать одну важную оговорку ко всем тем случаям, где второстепенный член, по нашему определению, «всегда» обособляется, т. е. где язык знает лишь одну форму словосочетания, а не две. Так как обособленный член всегда требует предшествующего ударения(если только сам не стоит в начале предложения), то в тех случаях, где по логико-психологическим условиям это ударениенé на чемсделать, обособление неминуемо отпадает, хотя бы и были налицо все те синтаксические условий, которые делают его обязательным. Так, в сочетании

Лицоегоимеловыражениедовольно приятное,ноплутовское(Пушк.).

..комневошелмолодойофицер...слицомсмуглым и отменно некрасивым... (Он же)

перед нами прилагательные, стоящие послесвоего существительного и подчиняющие себе другие второстепенные члены, следовательно, обособление непременно должно бы было произойти (см. выше, II, 1, пп. (а) и (б)). Но для этого надо было бы сделать ударение на предшествующих словах: в первом примере на словевыражение, во втором – на словелицом. Так как ударения эти по смыслу здесь невозможны (вышло бы, что лицо Пугачева «имеловыражение», что Швабрин «вошелслицом»), то невозможно и обособление. Точно так же в сочетаниях

...Неизтехлитолькоонбездушных...

Чтогордитсяровностьюпробора.

Щегольскиобутоюногой,

Потерявсознаниепозора

Жизнидикой, праздной и пустой?(Некр.)

при прилагательных, относящихся к одному и тому же существительному и стоящих после него, должны были бы, конечно, обособиться, если бы была хоть какая-нибудь возможность сделать ударение на слове жизни. Но так как это абсолютно невозможно (здесь, между прочим, и по ритмико-мелодическим причинам), то невозможно и обособление. Это предшествующее ударение может производиться и не непосредственно перед обособляемым членом, а на некотором расстоянии от него, например:

но был другой сорт людей, настоящих...(Л. Толст.),

но во всяком случае среди предшествующих членов непременно должен быть такой, с которым можно было бы связать хотя бы логически, если не формально, обособляемый член. Только в этом случае возможен тот параллелизм ударений, который, по-видимому, здесь существен. Этим, между прочим, объясняется, почему прилагательное, заключенное в середину предложения и стоящеепередсвоим существительным, никогда не обособляется: единственное слово, с которым оно в таких случаях грамматически и логически связано, есть его собственное существительное (крикдвигавшейся в стороне тучидикихгусей), а оно стоит после него, и, следовательно, возможность соотносительного предшествующего ударения исключена. Этим же, по-видимому, объясняется и то, что одиночное деепричастие, стоящее перед глаголом, в одних случаях обособляется, а в других нет: в первых случаях оно находит себе ритмический противовес и логическую точку опоры в подлежащем (ая, таясь, готовлюмиру...,Савельич, дремля, качалсянаоблучке), а во вторых – нет («Впрочем»,–нахмурившисьсказалСергейИванович...).