3.2. Спор: типы и роль в коммуникативных моделях*

«В споре рождается истина» – гласит древняя мудрость. Тем самым отмечается важное познавательное значение этой процедуры, и потому заслуживает особого рассмотрения.

Научная литература, посвященная спору, не отличается богатством и разнообразием. В истории философии, логики и риторики можно выделить лишь несколько имен, связанных с эффективной разработкой теории спора. Первенство принадлежит великому древнегреческому философу Аристотелю, который написал на эту тему два трактата - «Топика» и «О софистических опровержениях»²⁰. В новое время выделяется работа немецкого философа А.Шопенгауэра «Эристическая диалектика», дающая анализ различного рода уловок в споре²¹. Наконец, нельзя не отметить монографию русского логика С.И.Поварнина «Спор. О теории и практике спора», которая впервые была издана в 1918 году, но до сих пор остается лучшей работой по теории спора в отечественной литературе²². В последнее время спор, его разновидности (дискуссия, полемика) становятся предметом освещения в учебной и популярной литературе²³.

Однако многие вопросы теории спора до сих пор не ясны. Остается неразработанным понятийно-терминологический аппарат теории спора. Отсутствует его общепринятое определение, как и удовлетворительная систематизация различных проявлений.

В качестве рабочего мы примем следующее определение: «Спор – столкновение мнений или позиций, в ходе которого стороны приводят аргументы в поддержку своих убеждений и критикуют несовместимые с последними представления другой стороны»²⁴.

Правда, авторы этого определения относят спор к разновидностям аргументации, считая его ее наиболее острой и напряженной формой²⁵. Но с этим вряд ли можно согласиться. Конечно, при споре всегда присутствует аргументация. Но аргументация не обязательно предполагает доводы противной стороны в защиту собственных положений. Спор - это более сложная, синтезированная форма общения, как правило, включающая целый комплекс аргументационных процедур. Спор немыслим без аргументации, но не наоборот.

Существуют различные классификации или типологии споров. В современной отечественной литературе обычно выделяют две разновидности спора - дискуссию и полемику. Дискуссия – это обсуждение какого-либо вопроса или группы связанных вопросов компетентными лицами с намерением достичь взаимоприемлемого решения относительно истинности некоторого положения. Это наиболее "сильная" в познавательном отношении форма спора. Она характерна прежде всего для научных аудиторий.

Полемика отличается стремлением каждой стороны утвердить свою собственную позицию. Но, как правило, противники остаются при своих мнениях, и полемика не завершается синтезом позиций. В полемическом задоре спорщики иногда доходят до безобразной перебранки, оскорблений и, случается, до рукоприкладства. Тогда ни о каком диалоге уже не может быть речи. Он саморазрушается и вырождается.

Полемикой принято называть также спор в средствах массовой информации.

С.И.Поварнин в своей книге дает более подробную типологию. В зависимости от основания он делит споры на а) сосредоточенные и бесформенные, б) простые (один на один) и сложные, в) при слушателях и без слушателей, г) письменные и устные, д) за мысль и за доказательство, е) ради проверки истины, ради убеждения, ради победы, спор-спорт и спор-игра.

Суть первых трех делений представляется очевидной, и мы не будем на них останавливаться. Что касается деления д), то лишь разъясним, что в первом случае обсуждается вопрос о том, истина или ложна некоторая мысль, и задача спора - доказать или опровергнуть ее. Во втором же спорят о том, правильно ли доказательство некоторой мысли.

Наибольшее значение С.И.Поварнин придает последнему делению, основание которого – различия в мотивах, по которым вступают в спор. «Каждый из этих типов, - пишет С.И.Поварнин, - имеет свои особенности по отношению а) к выбору тезиса и доводов, б) к желательности того или иного противника, в) к допущению или недопущению сомнительных приемов спора»²⁶.

По поводу последнего типа спора, выделенного по признаку различия в мотивах, - спора-игры – мы находим великолепный пассаж в одном из популярных учебников логики конца XIX в. Невозможно удержаться от того, чтобы не привести его полностью: «Мы можем обратить наше главное внимание и на умственную сторону этой игры, на те высокие предметы, на которые она была направлена. Это была такая игра, которая могла процветать только среди осо­бенно развитого в умственном отношении народа; народ с менее утонченным умом не увлекся бы ею. Афиняне и до сих пор находят особенное наслаждение в споре. Этот факт поражает всякого посетителя Афин. То и дело можно в кофейнях, в скверах или между развали­нами Акрополя видеть группы людей вокруг двух спо­рящих противников,— группы, вызывающие воспоми­нания о Сократе и его друзьях. Они не спорят, подобно Жиль-Блазу и его ирландцам, с жаром и гневом, кон­чая спор дракой. Они рассуждают из чистой любви к рассуждению; аудитория стоит или сидит вокруг них, любуясь приятной игрой, и испытывает самое тонкое удовольствие при ловком словесном ударе или удачном отражении. Никакой другой народ не мог бы спорить так, как греки, не доходя до потасовки; эта характерная черта осталась у них неизменной в течение двух тысяч лет. Это трудное и изощряющее ум препровождение времени, эти споры, из которых вышли логические трак­таты Аристотеля, греки изобрели себе приблизительно за сто лет до того времени, когда Аристотель достиг зрелого возраста.

Чтобы получить надлежащее понятие об этом спо­собе рассуждении посредством вопросов и ответов, который называют «сократовским» по имени челове­ка, наиболее в нем прославившегося, надо прочесть некоторые из диалогов Платона. Я укажу только схе­му этой игры, чтобы дать понятие о том, до какой степени она пригодилась для аристотелевского анализа доказательств и предложений.

Выставляется тезис, или положение, подлежащее обсуждению,— например, что знание есть не что иное, как чувственное восприятие (Теэтет, 151, Е); или что большее несчастье поступать несправедливо, чем терпеть несправедливость (Георгий, 473, D); или что любовь к наживе не предосудительна (Гиппарх, 225, А). Спорят двое; но они не излагают по очереди своих воззрений в целых речах, как это делается в теперешних дебатах. У древних греков один из собеседников только предлагал вопросы, дру­гой только давал ответы. Отвечающий мог говорить исключительно «да» или «нет», разве иногда с не­большим разъяснением, спрашивающий, со своей стороны, должен был предлагать только такие вопросы, которые допускают лишь простой ответ: «да», «нет». Цель спрашивающего — вынудить у собеседника согласие с утверждением, противореча­щим тезису, который тот взялся защищать, т.е. при­вести его к противоречию с самим собой. Но так как только очень глупый собеседник мог бы сразу попасться на эту удочку, то спрашивающий предла­гал ему общие положения, аналогии, примеры из обыденной жизни, вел его от одного допущения к другому и наконец, сопоставляя их все вместе, принуждал его самого признать свою непоследовательность»²⁷.

С.И.Поварнин считает, что спор-игра в чистом виде не встречается, и, возможно, его мнение было совершенно справедливым для первых десятилетий ХХ в. Но сегодня, как кажется, этот тип спора возрождается на новой основе, а именно, в деловых играх – методе, широко применяемом в процессах принятия решений, в учебном процессе, особенно при подготовке менеджеров и т.д.

Спор-спорт – это спор ради спора. «Сегодня такой спортсмен доказывает, что А есть Б, и так горячится, как будто это самое святое святых его души. Завтра он будет доказывать, что А не Б, а В, и так же горячится»²⁸.

При споре ради убеждения дело сводится к тому, чтобы вынудить кого-то признать истинность некоторого положения. Для убеждающего здесь важен не столько тезис, сколько противник. Весь интерес убеждающего сводится к тому, примет тот тезис или нет. Приемы в этом типе спора не всегда можно назвать чистыми.

Еще менее стесняются в приемах спорщики, которые ведут спор ради победы. Спорят при этом не потому, что во что-то верят, а потому, что надо победить. Верят ли спорщики в истинность тезиса или не верят – дело второстепенное. Это самый низкий по своим целям тип спора. За ним закрепился термин «полемика» в худшем понимании этого слова.

Наибольшую симпатию у С.И. Поварнина вызывает спор ради проверки истины, для испытания ее обоснованности. С этим типом спора имеют дело, например, когда одна сторона защищает какую-то мысль от нападения другой, главным образом желая посмотреть, какие возражения могут быть сделаны против нее и насколько сильны эти возражения. Или наоборот, нападают на мысль с целью узнать, что можно сказать в ее пользу. В истинности же или ложности, на самом деле, при этом уверенности нет.

С.И. Поварнин замечает, что в чистом, выдержанном до конца виде этот тип спора встречается редко, «только между очень интеллигентными и спокойными людьми»²⁹. Тезис берется из области, интересующей обоих спорщиков. Приемы такого «проверочного спора» чисты и безукоризненны, потому что раз идет дело об исследовании истины, сама потребность в нечистых приемах естественно отпадает. Доводы подбираются как можно более сильные, и каждое новое возражение вызывает только новый интерес. Желателен противник, приблизительно равный по силе. Обобщая характеристику этого типа спора С.И. Поварнин пишет: «Такой спор есть по существу совместное расследование истины. Это высшая форма спора, самая благородная и самая прекрасная»³⁰.

Нетрудно видеть, что здесь С.И. Поварнин по существу дает характеристику тому типу спора, который в современной литературе называется дискуссией. На ней следует остановится более подробно, поскольку она имеет непосредственное отношение к тем читателям, кому адресована наш книга.

В среде специалистов, занимающихся методологическими проблемами постнеклассической науки, дискуссия обращает на себя все больше внимания, поскольку становится едва ли не важнейшим методом выработки и принятия решений, продвижения по пути к истинному знанию. Все шире применяется она как средство обучения. На семинаре Совета Европы «Педагогика культурного наследия в процессе строительства гражданского общества», проходившем 24-27 октября в итальянском городе Вьесте, отмечена необходимость сделать дискуссию одной из основных форм обучения³¹. Поэтому вполне очевидно, что выявление функций дискуссии в историческом раз­витии науки, анализ социокультурных и логических компонент дискуссии, раскрытие механизмов их взаимодействия, анализ дискуссии с точки зрения регулятивных правил и норм, логи­ческого и этического кодексов представляет собой не только теоретический, но и практический интерес.

Специфика научной дискуссии состоит как в своей направленности, так в используемых средствах. Если цель полемики, - как правило, победа над противником, утверждение собственной точки зрения, то дискуссия направлена на достижение определенной степени согласия между ее участниками относительно дискутируемого тезиса. Используемые в дискуссии средства должны быть общезначимыми для всей аудитории, в то время как в полемике это вовсе не обязательно, и каждая из сторон применяет те приемы, которые нужны для победы.

Дискуссия выступает важнейшим средством интеллектуального общения, сферой кри­сталлизации новых идей, способом оптимизации творческого по­иска. Продуктивная дискуссия способствует выявлению, постановке и решению конкретных на­учных проблем, возникновению новых междисциплинарных на­правлений, поиску и внедрению нестандартных методов и подхо­дов для решения постоянно возникающих в науке противоречий. В условиях единодушного согласия и конформизма невозможны ни опровержение канонических общепринятых истин, ни прирост научного знания. Ценность научных дискуссий состоит не только в том, что они способствуют формированию нового знания, но и в том, что интенсивная духовная работа в ходе дискуссии приводит к лучшему пониманию того, что не было в достаточной мере ясным или не нашло еще убедительного обоснования. В ходе дискуссий в научном сообществе происходило становле­ние и формирование идеалов обоснованности знаний, взаимной взыскательности и бескомпро­миссности, честности и преданности истине.

А.А. Ивин определил дискуссию как «спор, направленный на достижение истины и использующий только корректные приемы ведения спора»³². Однако, приняв такое определение, мы сталкиваемся с немалыми трудностями. Во-первых, придется не считать дискуссией спор, при котором одна из сторон непреднамеренно применяет некорректный прием (паралогизм). На практике же этого не происходит, дискуссия не иссякает, даже если ошибка обнаружена. Требование корректности приемов, безусловно, желательно, но запрет должен распространяться на такие приемы, которые связаны с сознательным, преднамеренным нарушением правил логики (софизмы). Во-вторых, возникает вопрос, можно ли считать дискуссию продуктивной, если в процессе ее ведения истина не достигается.

Этот вопрос анализировал известный представитель постпозитивизма К. Поппер, и его рассуждения заслуживают внимания.

Прежде всего следует отметить, К. Поппер отдает дискуссии предпочтение перед другими методами познания. Дискуссия – центральное понятие его концепции третьего мира. «Я с самого начала хочу признать, - утверждает К.Поппер, - что я реалист: я полагаю, отчасти подобно наивному реалисту, что существует физический мир и мир состояний сознания, и что они взаимодействуют между собой, и я считаю также, что существует третий мир… Обитателями моего третьего мира являются прежде всего теоретические системы и проблемные ситуации. Однако его наиболее важными обитателями – это я буду специально доказывать – являются критические рассуждения и то, что может быть названо – по аналогиями с физическим состоянием или состоянием сознания – состоянием дискуссий или состоянием критических споров»³³.

Метод рациональной дискуссии имеет, по К. Попперу, самое широкое применение, он присущ частным наукам не в меньшей мере, чем философии. Его суть «в ясной, четкой формулировке обсуждаемой проблемы и критическом исследовании различных ее решений»³⁴.

В характеристике предлагаемого К. Поппером метода есть один принципиальный момент. Если обратимся к отечественной литературе, то обнаружим, что, как правило, структура дискуссии (и спора вообще) не рассматривается в связи с проблемой (вопросом). Доказательство – вот главная и единственная структурная единица всякого спора. Тон здесь задан, кажется, С.И. Поварниным. «Спор, - писал он, - состоит из доказательств. Один доказывает, что какая-то мысль верна, другой, - что она ошибочна»³⁵.

К. Поппер, как видим, возрождает сократовский метод, метод вопросов и ответов. Он встает на более продуктивный путь, ибо, как заметил английский философ и историк Р.Дж. Коллингвуд, «свод знания состоит не из „пред­ложений", ,,высказываний", „суждений" или других актов утверди­тельного мышления (неважно при этом, как их назовут логики) и того, что ими утверждается (ибо „знание" означает одновременно и активность познавания, и то, что познается). Знание состоит из все­го этого, вместе взятого, и вопросов, на которые оно дает ответы. Логика же, обращающая внимание только на ответы и пренебрегаю­щая вопросами,— ложная логика»³⁶.

Когда же, с точки зрения К. Поппера, дискуссия является наиболее продуктивной? Вовсе не обязательно, чтобы она завершалась установлением истины. «По моему мнению, - заключает он, - о некоторой дискуссии можно ска­зать, что она была тем более плодотворной, чем больше ее участники узнали в ходе нее, иначе говоря, чем больше интересных и трудных вопросов было задано участниками дискуссии; чем больше им пришлось об­думать новых ответов; чем больше пошатнулись их мнения; чем радикальнее изменилась их точка зрения в результате дискуссии, короче говоря, чем шире стал их интеллектуальный горизонт»³⁷, и с его мнением трудно не согласиться. Здесь, как видим, его позиция совпадает с точкой зрения С.И. Поварнина по поводу «проверочных споров».