1.2. Природа власти и властных отношений

Феномен власти приоткрывает тайну самой политики, политических институтов, политических движений, страсти к ее завоеванию и осуществлению. По словарю В.И. Даля, «власть — право, сила и воля над чем-то, свобода действий и распоряжений; начальствование; управление... Властвовать — управлять, властно господствовать, повелевать, распоряжаться... Властолюбие — любоначалие, страсть к господству, к властвованию... Властолюбец — человек, безмерно любящий власть, властвовать, начальствовать, никому не желающий подчиняться». Доминирование властной воли, волевое отношение между людьми является специфическим признаком власти. Во властных отношениях предполагается: наличие не менее двух субъектов власти, которыми могут выступать как отдельные лица, так и коллективно действующие лица (партия, организация, учреждение, комитет и т.п.); выражение воли осуществляющего власть, подчинение того, над кем осуществляется власть, тому, кто ее осуществляет. В этой связи природа власти такова, что она отчасти опирается на одобрение наиболее авторитетной части людей и власть кончается там, где начинается насилие (хотя она и предполагает угрозу применения силы или насилия). Неспособность же субъекта власти обеспечить согласие людей без использования физического насилия означает, что власти не существует, а есть попытка оказать давление. Хотя власть и требует подчинения, но люди подчиняясь ей, не жертвуют своей свободой, поскольку, как писал В. Соловьев, «требование личной свободы, чтобы оно могло осуществиться, уже предполагает стеснение этой свободы в той мере, в какой она в данном состоянии человечества несовместима с существованием общества или общим благом» (Соловьев В.С. Соч. в 2 т. М., 1990. Т.1. С. 452).

1.3. Власть и риск как философия поступка

Власть, как и риск в личностном, психологическом измерении — это всегда соответствующая философия поступка, философия ответственности, фи­лософия мотивов и активности человеческого духа. Современная фи­лософская концепция человека, как активного действующего существа, преобразующего не только природный, но и социальный мир, в котором человек имеет онтологическую привилегию "быть историей" и творить ее, несомненно имеет решающее значение для формирования моделей риска. „Человек как "проект", как постоянная "возможность" реализо­вывать себя, как открытая "модальность", как "решимость" весьма созвучны пониманию концепции риска, где человек поставлен в ситуа­цию выбора альтернатив, где он преодолевает неопределенность, оце­нивает вероятность достижения прогнозируемого результата, неудачи, трансформации цели. Человек не просто существует в определенном историческом пространстве и времени, он сам себя "временит", "сам простирает и длит время" (М. Хайдеггер), сам себя выбирает и проекти­рует. Важнейшим инструментом перестройки его сознания является в сущности несложные требования: "Осуществи свои собственные возмож­ности!", "Сбудься!", "Свершись!", "Пойми самого себя!", "Реализуй свои возможности!". Только в применении к человеку категория воз­можности приобретает свое полновесное и адекватное значение. Чело­век всегда многовариантен, модальностен, он мог бы стать и всегда еще может стать иным, чем является в настоящий момент. Ему одному свойственно быть ответственным за выбор, озабоченным нереализован­ными возможностями, страдать от того, что он не сбылся, не состо­ялся, или радоваться осуществлению целей, вопрошать себя о своем предназначении.

Лишь на этой основе могут развиваться такие ценностные измере­ния, как обязанность по отношению к самому себе, ответственность за принятие политических и нравственных решений перед другими людьми, страной, внутренние переживания судьбоносности индивидуального су­ществования и выбора. "Жизнь может быть осознана только в конкретной ответственности, — писал М. Бахтин в 1921 г. в работе, которая увидела свет только в 1986 г., — Философия жизни может быть только нравственной философией... Отпавшая от ответственности жизнь не может иметь философии: она принципиально случайна и неукоренима... она непроницаема для понимания"⁸. М. Бахтин выступает как: защитник не просто самоосуществившейся судьбичной единственности, но и дол­женствующей. Человек — действенное, незаменимое существо и потому он сам должен осуществить свою единственность.

Поскольку человеку свойственно вопрошать о своем собственном бытии, можно сказать, что любой и всякий человек, осуществляющий такое вопрошание, есть "философ до всякой философии". В этом плане человек — это воплощение релятивистского отношения к бытию, а его способность к рисковому мышлению постоянно ставит его в ситуацию выбора .альтернатив, когда окружающий мир и сам субъект воспринима­ются не как ставшее, осуществленное, наличие действующее, как некие абсолюты, а как постоянные процессы, проекты.

Особенно велика степень ответственности, как и степень риска, для субъектов претендующих на осуществление властных полномочий в контексте глобализации мировой истории, построении геополитических сюжетов, опирающихся на исследование связей между пространственными и функционально-политическими характеристиками тех или иных регионов мира,