Глава 22

ции федерального займа (ОФЗ), правительство стремилось финансировать свои расхо­ды неинфляционным путем. Однако мобилизованные средства использовались неэф­фективно, т. е. направлялись на поддержку нерентабельных предприятий, убыточных отрасле/ί (угольная промышленность); на субсидии депрессивным регионам, на чечен­скую войну, на содержание непомерно разросшегося бюрократического аппарата и т. п. Структурной же перестройке экономики, поддержке малого и среднего предпри­нимательства, продуманной промышленной политике не уделялось должного внимания. Таким образом, расширения налогооблагаемой базы не происходило и, соответствен­но, собираемость налогов в госбюджет оставляла желать много лучшего. Тяжелое фис­кальное бремя, вообще отсутствие налоговой реформы способствовало «уходу в тень» многих предприятий, что также означало сокращение налоговых поступлений. С дру­гой стороны, финансовые структуры (коммерческие банки, страховые компании, пен­сионные фонды, инвестиционные фонды) приобретали ГКО в расчете на их чрезвычай­но высокую (по меркам стран с развитой рыночной экономикой) доходность, состав­лявшую в отдельные периоды до 200% годовых. Нерезиденты (на рынке ГКО к середи­не 1998 г. их доля составляла около 30%) также приобретали ГКО, привлеченные их высокой доходностью. Приходило время выплаты процентов и погашения по ГКО, но денег в бюджете на это не было, и государственный долг рефинансировался.

Рефинансирование долга - это выпуск новых серий государственных ценных бумаг, выручка от которых идет на выплату процентов по предыду­щим сериям. Таким образом, правительство России выстраивало «финан­совую пирамиду»,¹ которая рухнула 17 августа 1998 г., когда было объявле­но о замораживании выплат по внутренним долгам и 90-дневном моратории на выплату долгов коммерческими банками своим внешним кредиторам.

Каковы же социально-экономические последствия задолженности? Сре­ди экономистов-теоретиков нередко можно встретиться с мыслью, что про­блемы государственного долга во многом мнимые: государство не может обанкротиться. Опасения возможного банкротства государства несостоя­тельны, как отмечается во многих стандартных курсах по макроэкономике, в силу целого ряда причин.

Во-первых, государство не может обанкротиться, поскольку оно может рефинансировать свой государственный долг (мы рассмотрели это выше на примере России). Такая схема финансирования бюджетного дефицита в экономической теории называется схемой Понзи.²

¹ Выражение «финансовая пирамида» используется здесь лишь как широко известная мета­ фора. Строго говоря, рефинансирование как таковое - явление нормальное для налогово-бюджет­ ной политики государства, особенно если удается достичь оптимального сочетания между долго­ срочными и краткосрочными государственными облигациями.

² Американский бизнесмен Чарльз Понзи летом 1920 года собрал 9,5 млн. долл. с 10 000 инвесторов, продавая им долговые обячательства с обещанием выплаты 50% прибыли через 45 дней. Эти обязательства подкреплялись им ча счет собственного предприятия почтовых купонов в Бостоне. Понзи оплатил долговые обязательства первым инвесторам, после чего весть о сверхвысоких доходах распространилась в обществе, захватив воображение легковер­ ных вкладчиков, а также их сбережения. Но надежды на быстрое обогащение не оправдались, так как долговые обячательства первых вкладчиков были оплачены за счет доходов от прода­ жи новых обязательств инвесторам, позднее включившимся в эту «финансовую пирамиду». Чем заканчиваются подобные игры, хорошо известно многим российским гражданам: доста­ точно вспомнить историю с «МММ», банком «Чара» и т.п.

Налогово-бюджетная система

495

Во-вторых, только государство по Конституции может облагать населе­ние и бизнес налогами для того, чтобы иметь источник выплат по долгу, чего не может позволить себе частная фирма.

В-третьих, только государство обладает монопольным правом на эмис­сию, поэтому трудно представить себе банкротство того экономического субъекта, который в случае необходимости всегда может включить печат­ный станок.¹

Что же можно ответить по существу данной аргументации? Действи­тельно, для обслуживания внутреннего и внешнего долга можно прибег­нуть к рефинансированию. Но обращаться к этому способу государство может {без боязни остаться банкротом) лишь до известных пределов. Если все новые и новые выпуски государственных облигаций идут не на реше­ние структурных проблем экономики, стимулирования научно-техническо­го прогресса, создания новых рабочих мест, т. е. всего того, что расширяет базу налогообложения и дает источник выплат процентов по госзаймам, то рано или поздно «финансовая пирамида» рушится. Откуда, из каких источ­ников выплачивать проценты? Если налоги собираются плохо, если эконо­мика «уходит в тень», то приходится все большую часть расходов госбюд­жета тратить на выплаты процентов, а не на социальные программы, под­держку реального сектора и т. п. Это касается не только внутреннего, но и внешнего долга.

Справедливости ради надо заметить, что размеры задолженности Рос­сии на середину 1998 г. были не так уж и велики по сравнению с некоторы­ми западными странами: в США внешний долг - свыше 6,8 трлн. долл., а в России внутренний долг по ГКО-ОФЗ - около 0,5 трлн, рублей (83 млрд. долл., по обменному курсу до девальвации 17 августа 1998 г.), общий же долг составлял, как отмечалось выше, около 200 млрд.долл. Но важно знать не просто абсолютную величину долга, а его соотношение с ВВП. По это­му показателю Россия вроде бы находится не в самом худшем положении (около 50%). Критерий Маастрихта, или Маастрихтский стандарт² устанав­ливает величину совокупного государственного долга {внутреннего и внеш­него) на уровне 60% ВВП. Проблемы правительства России были в небла­гоприятной структуре нашего долга: он был короткий и «горячий», т. е. по нему должны выплачиваться очень высокие проценты. Интересно, что об­служивание внешнего долга обходилось нам дешевле: так, например, по

¹ См. подробнее эти доводы: Макконнелл К., Брю С. Экономикс. Говоря об опасениях банкротства нации, авторы известного учебника прямо пишут: «Все эти вопросы неверные и надуманные ». (Указ. соч., Т. 1. С. 369.)

² Перечень макроэкономических показателей, соответствие которым позволяет европейс­ кой стране в 1999 г. участвовать в реализации Маастрихтского соглашения о единой еврова­ люте.

496