Тема 3 человек в общественном контексте

Как древние алхимики, социологи принялись добывать «фило­софский камень» этого знания. И подобно одному из наших остроумных современников, высказавших идею структурной связи между атомами золота и свинца, анализируя количество электро­нов на внешней орбите (кстати, он основывался на всем известной логике строения таблицы Менделеева), теоретики общностей существенно приблизились к разгадке тайн рождения человеческих ассоциаций.

Первый вопрос «почему возникают общности?», естественно, был связан с проблемой «потребностей» и «активности» (т.е. со смежными понятиями «зачем?» и «как?»). Общность может зародиться там и тогда, когда происходит осознание разными людьми единства их интересов. В основе интереса лежит потреб­ность. Это не фантазия, не мечта или надежда на получение чего-то, а настоятельная необходимость, взывающая к удовлетворению! Потребности людей — единственный внутренний источник их побудительной активности, они лежат в основе наиболее осознан­ных мотивов — человеческих «интересов» и «ценностей».

Поскольку человек — весьма окультуренное животное, то даже его естественные, врожденные, побуждения приобретают добрую толику «социальной причудливости»: в еде он ищет эстетику и гармонию, в сексе — личностное принятие и признание уникаль­ности, в одежде — стиль, в жилище — имидж (статусный соци­альный образ) и т.п. Будучи существом в принципе вдумчивым и «сознательным» (в обоих смыслах), он желает того, что знает, т.е. осуществленного или практически возможного. (А об осталь­ном — мечтает.) Поэтому К. Маркс и выдвинул концепцию порождения потребностей производством. Следовательно, отмети­ли социологи, с развитием общества создаются новые возможности и порождаются соответствующие потребности, носители которых могут составить «критическую массу» объединенных интересами потенциальных членов новой общности. Объединение позволяет им осуществлять целеустремленную, наступательную активность во имя насыщения первоначально соединившей их усилия потреб­ности, да и всех остальных потребностей заодно.

Второй вопрос «Из чего же, из чего же, из чего же... (сделаны наши «общности»)?» повлек нить размышлений социологов в

106

другом направлении. Казалось совершенно очевидным, что об­щности «сделаны» из людей. Но откуда же им, таким свободным и «невстроенным» (в социальную структуру) взяться? Долгий, извилистый путь научного анализа привел к довольно неожидан­ному по сути и «сложносочиненному» по форме ответу.

Начать его стоит с того, что ученые, как и обыватели, имеют свои социокультурные стереотипы. И тем и другим трудно помыс­лить, что так хорошо организованный мир «упорядоченных мно­жеств» вокруг них может быть и упорядочен, и организован совершенно другим образом. Поэтому очень долго была распро­странена (да и сейчас бытует) социологическая гипотеза о том, что все «нормальные» личности прочно вписаны своими общест-ненными ролями и групповыми статусами в ткань социальной структуры, никуда из «стройных рядов» не выбиваются, удовле­творяют свои потребности в сложившихся сообществах и потому не могут, не хотят, не способны кидаться в авантюры создания новых, нелегитимных (не признанных обществом) объединений. Следовательно, потенциальный «материал» для строительства новых общностей собирается «на дне» общества, в некоей люмпе­низированной пыли (или неструктурированном осадке, состоящем из «деклассированных элементов», маргиналов).

Маргинальность — это специальный социологический тер­мин для обозначения пограничного, переходного, структурно не­определенного социального состояния субъекта. Люди, по разным причинам выпадающие из привычной социальной среды и неспо­собные примкнуть к новым общностям (зачастую по причинам культурного несоответствия), испытывают большое психологичес­кое напряжение и переживают своеобразный кризис самосозна­ния.

Теория маргиналов и маргинальных общностей была выдвинута is первой четверти XX в. одним из основателей Чикагской социо­логической школы (США) Р.Э. Парком, а ее социально-психоло­гические аспекты развиты в 30—40-х гг. Э. Стоунквистом . Хотя, i праведливости ради, стоит отметить, что довольно четкие взгляды

¹ Stoucquist £ V The Marginal Man A Study m Personality and Culture Conflict N Y , 1961

107

Темч 3 ЧЕЛОВЕК Б ОБЩЕСТВЕННОМ КОНТЕКСТЕ

на сей предмет сформулировали ранее и представители европейской социологии. К. Маркс рассматривал проблемы социальног деклассирования и его последствий, а М. Вебер прямо сделал выво| о том, что движение общества начинается тогда, когда маргина ные слои организовываются в некую социальную силу (общность)^ и дают толчок социальным изменениям — революциям или j реформам.

С именем Вебера связана более глубокая трактовка маргиналь­ное™, которая позволила объяснить формирование новых профес-j сиональных, статусных, религиозных и подобных им сообщест которые, конечно же, не во всех случаях могли возникать «социальных отбросов» — индивидов, насильственно выбитых своих общностей (безработных, беженцев, мигрантов и др.) асоциальных по выбранному стилю жизни (бродяг, наркомане и т.п.). С одной стороны, социологи всегда признавали безуслов ную связь между возникновением массы людей, исключенных из системы привычных (нормальных, т.е. принятых в обществе) социальных связей и процессом формирования новых общностей: негэнтропийные тенденции и в человеческих сообществах дейст­вуют по принципу «хаос должен быть как-то упорядочен». (Имен­но подобные процессы происходят в современном российском обществе.) С другой стороны, возникновение новых классов, слоев и групп на практике почти никогда не связано с организованной активностью попрошаек и бомжей, скорее, оно может рассмат­риваться как строительство «параллельных социальных структур» людьми, чья общественная жизнь до последнего момента «перехо­да» (который часто выглядит, как «прыжок» на новую, заранее подготовленную структурную позицию) была вполне упорядочен­ной.

Могут ли все эти случаи быть объяснены каким-то единообраз­ным способом, и подходит ли для такого объяснения концепт «маргинальности»? Да, если понимать его более широко и вновь связать представления о распаде и возникновении новых общнос­тей с теорией социальных потребностей.

Действительно, само определение общности базируется на такой реальной предпосылке, как сходство потребностей людей и возникающее на его основе единство интересов, целей, ценностей.

108

ЗАГАДКИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ АССОЦИАЦИЙ

Следовательно, невыполнение этого условия должно повлечь заюбой разложение уже существующей ассоциации. А поскольку еоциальное развитие стимулирует потребности, в то время как индивидуальные особенности членов общности обусловливают раз­ную степень их восприимчивости к новым «соблазнам», возникает возможность потенциального выпадения отдельных личностей из конкретных сообществ, поскольку очень важные для них интересы не удовлетворяются в прежней системе связей.

Это пограничное состояние, когда человек структурно принад­лежит какой-то общности, но содержательно не удовлетворен качеством реализации своих интересов, социологи и стали называть маргинальностью. Маргиналы находятся в таком объективном состоянии, которое может порождать разнообразные поведенчес­кие реакции. Иногда они составляют «внутреннюю оппозицию», не покидая пределы прежней общности, иногда ведут жизнь «двойного агента», будучи параллельно вписаны в несколько одно­типных ассоциаций (например, профессиональных, семейных, дружеских и даже политических), а зачастую порывают с прежней ассоциацией и вливаются в другую, где их значимые потребности и цели оказываются более достижимы.

Такая трактовка маргинальности позволяет понять, откуда берется «человеческий материал» для строительства новых ассо­циаций в стабильных общественных системах; в нестабильных, как мы видим на примере собственного российского общества, «не­удовлетворенность» и «выпадение» из структурных общностей может носить преимущественно вынужденный или принудитель­ный характер, т.е. не быть связанной со свободным поиском лучших возможностей, а определяться внешними неблагоприят­ными обстоятельствами.

Консолидация. Итак, недовольные и озабоченные соединяют­ся в новую общность, чтобы, наконец, достичь своих целей. Но они не объединяли бы свои усилия, если бы могли достичь полноценного удовлетворения в одиночку. Следовательно, до сих пор «за кадром» оставалась важная характеристика ассоциации. Для удовлетворения своих потребностей человеку зачастую нужны специфические ресурсы (материальные, финансовые, трудовые и организационные — их выделил Г. Ленски), а для получения этих

109

_{л л.}