Глава 5

РОССИЙСКАЯ БИЗНЕС-ЭЛИТА

В России собственность практически никогда не была отделена от государства. Собственники были слабо защи­щены как юридически, так и фактически. Экспроприации были столь часты, что класс собственников не успевал набирать силу. Собственность давалась властью и ею же от­биралась. В современном русском языке существует слово «дача», означающее небольшой надел земли за городом. Оно возникло еще во времена Ивана IV Грозного, когда широкое распространение получило дарение царем земель своим боярам. Бояре, попадавшие в немилость к государю, земли лишались. И в дальнейшем русская аристократия зависела от монарха, который мог даровать богатство и почести, а мог и отобрать. Периоды отчуждения собствен­ности от власти были кратковременными. Это было связа­но с относительным ослаблением государственного конт­роля, либерализацией жизни, которая неизменно закан­чивалась экспроприациями, перераспределением, частич­ной или полной национализацией. Богатым в России по­зволяет быть власть, которая в политическом обществе использует разрешение богатеть как свой ресурс, как при­вилегию, которой можно награждать достойных. Тех же, кто позволил себе разбогатеть, не заручившись поддерж­кой власть имущих, ждут репрессии и разорение.

Вопрос о собственности в таком обществе — это воп­рос не столько о том, кто владеет (кому юридически при­надлежит), сколько о том, кто распоряжается. Собствен­ность как таковая теряет свое значение, уступая место кон­тролю над собственностью. Государственная собственность в политическом обществе — это коллективная собствен­ность бюрократической элиты, которая монополизирует область политики и через нее управляет экономикой. Со-

10*

292

AHA ТОМИЯ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ

глашусь с М.Ротбардом, который пишет: социализм — это «система абсолютного государственного диктата», «ситуа­ция, когда государство владеет всеми средствами произ­водства. Социализм это насильственное упразднение рын­ка»¹. Дж.Йел, И.Зеленый и Е.Таунсли полагают, что ре­формы в бывших социалистических странах привели к воз­никновению «капитализма без капиталистов»². Это означа­ет, что развитие рынка было детерминировано не эконо­мическими акторами, а государством, политические ре­шения которого способствовали возникновению буржуа­зии, полностью от него (государства) зависимой. Именно это произошло в России в 90-е годы XX века: появились крупные собственники, которые были порождены влас­тью, зависели от нее. Как только класс частных собствен­ников стал расти и крепнуть, он стал представлять угрозу для бюрократического государства.

5.1. Понятие «бизнес-элита»

Термин «бизнес-элита» в последние годы употребляет­ся так часто, что проблема соотнесения двух слов «бизнес» и «элита» уходят в тень, делая их совместное употребление как бы самоочевидным. Однако так ли это? Ряд элитологов признают бизнес-элиту частью правящего класса³, другие применяют этот термин по отношению к высшему слою предпринимателей, не относящемуся к властвующей эли­те⁴. Для данного исследования одним из важнейших оста­ется вопрос: является ли группа, которую мы будем по традиции называть «бизнес-элита», частью правящей эли­ты, то есть одной из субэлитных групп, или это условное название для предпринимательской верхушки? И это не только проблема дефиниций. Важно понять, действитель­но ли крупные бизнесмены в реформируемой России при-частны к принятию общегосударственных решений. Дей­ствительно ли они контролируют ресурсы, сопоставимые с теми, которые контролирует политическая элита обще­ства? Если это так, то в стране возникла полиархия и цен­тров власти стало несколько, причем источники этой вла­сти — различны. Власть одних зиждется на политических ресурсах, власть других — на экономических.