3.2.3. Роль принципа тесной связи во внутригосударственном правовом регулировании международных частных отношений

В более ранних кодификациях МЧП данный принцип был сформулирован именно как принцип без законодательного закрепления презумпций, раскрывающих содержание критериев тесной связи. К ним относятся Гражданский кодекс Португалии 1966 г. (ст. 41), Федеральный закон Австрии 1978 г. "О международном частном праве" (§ 1).

В национальных кодификациях МЧП, принятых после 1980 г., закреплены генеральные презумпции и системы частных презумпций, отражающих существо тесной связи с учетом национальных традиций (ст. 117).

Так, в Федеральном законе Швейцарии 1987 г. "О международном частном праве" в качестве генеральной презумпции определена тесная связь договора с государством, в котором сторона, обязанная совершить предоставление, определяющее существо обязательства, имеет место обычного пребывания. В последующем законом определены частные презумпции для отдельных видов договоров: в договорах об отчуждении имущества - предоставление отчуждателя; в договорах поручения, подряда и других договорах об оказании услуг - предоставление услугодателя; в договоре хранения - предоставление хранителя и т.д.

Аналогичный подход, заключающийся в создании развитой системы частных презумпций, определяющих существо тесной связи закреплен Законом Лихтенштейна 1996 г. "О международном частном праве", Гражданским кодексом Квебека 1991 г., Законом Румынии 1992 г. N 105 применительно к регулированию отношений международного частного права.

Вместе с тем отдельные европейские страны - члены Европейского Союза пошли по пути не создания системы частных презумпций, отражающих существо принципа тесной связи, а сделали отсылку к нормам Римской конвенции 1980 г., что, по всей видимости, являются следствием полного их согласия с подходами этого международного договора. К ним, например, относится Италия.

Значение Римской конвенции 1980 г. для развития принципа тесной связи не ограничено рамками Европейского Союза и уже не носит региональный характер. Формирование системы презумпций, отражающих суть тесной связи, характерно для стран всех частей мира и относящихся к различным правовым семьям.

Указанный подход нашел серьезную поддержку в рамках кодификации МЧП в Австралии. В законопроекте Австралии о выборе права содержатся подходы весьма близкие к Римской конвенции 1980 г, в определенных частях даже их повторяя, а также дополнительные аспекты, отражающиеся особенности национально-правовой системы Австралии, относящейся к англо-американской правовой семье (ст. 9 п. 5). Так, используя презумпцию характерного исполнения для определения тесной связи, закрепленную в Римской конвенции 1980 г., законопроект, учитывая англо-американскую природу правовой системы Австралии, на основе доктрины локализации устанавливает, что указанная презумпция должна определить право свойственное договору в случае, если стороны договора прямо или ясным предположением не избрали право, свойственное договору.

Принцип тесной связи прочно вошел в правовую систему Китая. Указание на применение права страны, с которой договор тесно связан мы находим в Общих положениях гражданского кодекса 1986 г. (ст. 145), Законе 1999 г. "О договорах" (ст. 126), Законе 1992 г. "О морской торговле" (ст. 269). Однако система презумпций, отражающих существо тесной связи закреплена не в законодательных актах, а в Пояснениях Верховного народного суда по некоторым вопросам применения Закона о внешнеэкономическом договоре, имеющим нормативный характер.

Заметно влияние института тесной связи Римской конвенции 1980 г. и в странах СНГ. Вместе с тем абсолютного однообразия в вопросах правового регулирования определения применимого права на основе принципа тесной связи в этих стран нет.

Модель части третьей Гражданского кодекса для стран СНГ закрепила принцип тесной связи для определения применимого права. Однако Модельный закон в отличие от Римской конвенции не определяет критерии тесной связи. Система коллизионных привязок, закрепленная в ст. 1225, не указана в качестве системы презумпций, отражающих существо генеральной презумпции, как это сделано в Римской конвенции, определившей в этом качестве тесную связь со страной, в которой осуществляется исполнение, характерное для конкретного договора. Именно поэтому принцип тесной связи не нашел должного развития и закреплен в качестве субсидиарной презумпции на случай, если невозможно определить применимое права на основе закрепленных коллизионных привязок для различных видов договоров.

Вследствие этого в части государств-участников СНГ принцип тесной связи также не нашел должного развития, которые пошли по пути, предложенному Модельным законом. К ним относятся - Гражданский кодекс Армении (1998 г.), Гражданский кодекс Белоруссии (1998 г.), Гражданский кодекс Казахстана (1999 г.), Гражданский кодекс Киргизии (1998 г.), Гражданский кодекс Узбекистана (1996 г.).

Вместе с тем не все страны бывшего СССР пошли по данному пути. Явное влияние Римской конвенции 1980 г. чувствуется в МЧП Грузии. Особый подход проявился уже в том, что в отличие от других стран СНГ она не включила нормы МЧП в гражданский кодекс, а приняла специальный Закон 1998 г. N 1362-II с "О международном частном праве", определив сферой его применения не только гражданско-правовые отношения, но и семейные, а также связанные с ними нормы процессуального права. Это обусловило восприятие Грузией и подходов Римской конвенции 1980 г. в отношении принципа тесной связи, которая практически повторила соответствующие нормы конвенции. Однако восприняв указанный подход Грузия не пошла по пути дальнейшего развития принципа тесной связи через формирование системы частных презумпций.

Краткий анализ показывает, что Россия в развитии принципа тесной связи среди бывших стран СНГ пошла дальше всех. Взяв за концептуальную основу правового регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом указанный принцип, Россия сформулировала его генеральную презумпцию как связь договора с правом страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. В последующем генеральная презумпция развернута в национальную систему частных презумпций, отражающей существо тесной связи различных видов договоров. Таким образом, можно констатировать, что на постсоветском пространстве Россия продвинулась дальше всех в поиске и законодательном закреплении наиболее объективного метода правового регулирования международных частных отношений, являющегося отражением соответствующей закономерности правового опосредования взаимодействия национальных правовых систем в условиях глобализации *(248).

Законодательное закрепление принципа тесной связи нашло активное применение в практике при ТПП РФ.

Так, между российской организацией (истец) и алжирской фирмой (ответчик) был заключен контракт на поставку из Алжира определенных товаров. Поставка этих товаров ответчиком произведена не была. Рассматривая возникший спор МКАС при ТПП РФ признал применимым алжирское право, которое имеет с договором наиболее тесную связь в силу того, что продавцом является фирма, учрежденная и действующая на территории Алжира, обязательства по контракту подлежали исполнению также в Алжире (дело N 76/1997, решение от 26.01.98 *(249).

В контракте между продавцом (индийская фирма) и покупателем (российская организация) стороны не указали применимое право. В возникшем споре, рассмотренном МКАС при ТПП РФ (дело N 265/1997, решение от 23.03.99), определяя применимое право суд указал, что индийское право имеет наиболее тесную связь с контрактом: продавцом является фирма, учрежденная и действующая на территории Индии; передача товара по контракту осуществлялась также в Индии *(250).