Особая «эстетика неуклюжести» в нравственном поведении интеллигента

Философ А. Ф. Лосев отмечал, что «подлинный интеллигент» — это тот, кто «всегда целесообразно трудится; но он всегда настолько прост душой, что даже не чувствует своего превосходства над людьми неинтеллигентными», «интеллигентности нельзя научиться, но она требует длительного воспитания и самовоспитания» (Лосев, 1988. — С. 320). «Скромность — украшение мудрости» — гласит японская пословица (см. Разум сердца, 1990. — С. 242).

Когда человек осмеливается обозначить свою позицию, отличную от общественного мнения, он не просто платит за это непониманием и одиночеством, но часто и выглядит в глазах окружающих смешным и нелепым (неадекватным). К этому можно добавить, что новое — оно само по себе часто неуклюже (примерно так же, как только что родившийся ребенок). По сравнению с заезженными истинами и мнениями, тысячекратно отшлифованными многочисленными конъюнктурщиками и придворными остряками, новое, особенно

322

нравственно новое и свежее, очень уязвимо... И как раз в этом заключается его основная ценность, не только этическая (нравственная), но даже и эстетическая (см. об этом более подробно в главе 6).

Для иллюстрации этих рассуждений можно привести пример, увиденный мною осенью 1991 года, как раз в дни «победы демократии» (так называемой «революции с лицом Ростроповича», как писали тогдашние газеты). Вокруг общая эйфория от победившей демократии, сносят памятники, требуют убрать Ленина из Мавзолея и т. п. Все ликуют: «тусовочная» молодежь, типичные интеллигенты, обычная публика, которой заграница «обещает какую-то помощь» (почти как в «Двенадцати стульях» И. Ильфа и Е. Петрова) и т. п. И вот в этой замечательной атмосфере группа работников Музея Ленина стоит с красным флагом и скромным плакатом, где выписано требование оставить в покое имя Ленина. Прохожие смотрят на них как на идиотов, почти плюются, а эти люди стоят и не уходят. Стоят, опустив головы, все какие-то несуразные... И даже не так важно, правы они или нет (это особая тема для дискуссий, и очень непростая тема, ведь более трети населения России считают, что Ленина трогать нельзя). Важно другое — особая эстетика собственной позиции, пусть даже и непонятная для ликующей массы, ведь, как известно, массам обычно нужны, во-первых, хлеб (а в условиях России — «колбаса», откуда и появился термин «колбасные рожи») и, во-вторых, а на самом деле главное, чего требует масса, — это зрелища, основанного на «пошлости» и «понятности» для обывателя.

Таким образом, интеллигентность — это не только скромность в традиционном понимании (как воспитанность и недемонстративность своего преимущества), но и готовность предстать перед людьми в неуклюжей, неадекватной и даже смешной позиции, когда сам человек убежден в своей правоте и в том, что молчать он уже не может (хотя можно было бы подождать, когда появятся более удачные и понятные

323

слова, манеры, позы и другие способы обозначения своей позиции... но тогда будет упущено время...).

Можно даже предположить, что в особо сложных ситуациях нравственного и личностного самоопределения неуклюжесть является одним из показателей искренности и чистоты человека, тогда как внешняя изысканность и отработанность манер, скорее, свидетельствуют о некоторой наигранности и манипулятивности...

Контрольные вопросы к главе 5

1. Обязан ли психолог-практик быть реальным посредником между самоопределяющимся человеком и культурой?

2. Должен ли психолог быть интеллигентом? Почему?

3. Что понимается под интеллигентностью?

4. Почему понятие «интеллигент» в настоящих российских условиях не всегда вызывает уважение у значительной части населения?

324