Допустимость использования «экономических категорий» в психологии

Как правило, психологи «брезгуют» или «стесняются» говорить о личности, о душе на языке «купли-продажи»... Хотя многие психологи, интуитивно понимая неизбежность отражения обменных (экономических) отношений, все равно используют категории и объяснительные схемы, так или иначе связанные с количественной оценкой личности человека и его «меновой стоимостью» на «рынке личностей».

Например, Э. Берн, рассматривая эмоциональные предпосылки иллюзий и соответствующих им жизненных сценариев, говорит о специфических «психологических «купонах», которые являются своеобразной «валютой» трансакционного рэкета». При этом «психологические «купоны» чаще всего используются так же, как и коммерческие», — считает Э. Берн (Берн, 1988. — С. 247). «Те, кто ждет Санта Клауса, обычно собирают комплименты, подтверждающие их хорошее поведение или «муки», чтобы возбудить к себе сострадание, —

142

отмечает далее Э. Берн. — Те, кто ждет смерти, «коллекционируют» «купоны» вины, как бы играя со смертью, чтобы показать, что встретят ее с благодарностью. Иллюзии можно сравнить с магазинами, в которых обмениваются «купоны»... (Берн, 1988. — С. 253).

А. Менегетти, рассуждая о воздействии современной рекламы на личность, фактически также использует экономические категории: «...витрины обворовывают эстетический и духовный мир всех прохожих, они открыто провоцируют, призывая людей зайти и обменять на какой-нибудь товар часть своего достоинства» (Менегетти, 1996. — С. 43).

Как отмечала К. Хорни, «мы живем в культуре соперничества и индивидуалистичности», когда одной из задач психолога является «оценить ту личную цену», которую люди вынуждены платить за экономические и технические достижения нашей культуры (Хорни, 1982. — С. 103).

Другой исследователь — Дж. Хоманс — говорит о социальном поведении как об «обмене ценностями как материальными, так и нематериальными, например знаками одобрения или престижа», считая вполне возможным «приблизить социологию к экономической науке» (Хоманс, 1984). В частности, рассуждая о «статусной конгруэнтности» работающей группы, Дж. Хоманс говорит: «Заработная плата — это, ясно, вознаграждение; ответственность можно рассматривать, хотя это и менее очевидно, как стоимость» (там же. — С. 89).

Рассматривая психотерапевтические подходы к построению индивидуальной биографии для человека, находящегося «в середине жизни», Б. Ливехуд отмечает, что «эту ситуацию можно сравнить со вступлением во владение каким-либо делом», ведь в этом возрасте у человека уже накапливаются определенный опыт и проблемы («долги»). Построение перспективы будущего рассматривается как некое «предприятие», за которое пациент несет ответственность, и задачей психотерапии становится «разработка стратегии на последующие годы с помощью имеющегося капитала... и определенных долгов, которые должны быть погашены». «Получать прибыль,

143

завоевывать новое состояние — это важнейшая терапевтическая цель для данной группы пациентов», — пишет Б. Ливехуд (Ливехуд, 1994. — С. 193).

Е. А. Климов также фактически употребляет экономические категории, говоря о «психофизиологической цене» за успешность и реализацию того или иного профессионального пути как об одном из важнейших критериев эффективности профконсультационной помощи (Климов, 1983. — С. 81).

В последнее время популярны различные концепции кадрового менеджмента, управления персоналом и т. п. Сама идея оценки денежной стоимости работника уже давно волнует разных исследователей. Например, родоначальник английской политэкономии В. Петти еще в XVII веке писал, что «ценность основной массы людей, как и земли, равна двадцатикратному доходу, который они приносят», и, по его оценкам, стоимость каждого жителя Англии составляла в среднем 80 фунтов стерлингов... В нашем столетии были присуждены две Нобелевские премии в области экономики за разработку «теории человеческого капитала» — Т. Шульцу в 1979 г. и Г. Беккеру в 1992 г. При этом их разработки активно используют и психологи (менеджеры по персоналу), работающие в солидных организациях. Сам «человеческий капитал» — это «имеющийся у каждого запас знаний, навыков, мотиваций», а «инвестициями в него (в работника. — Н. П.) могут быть образование, накопление профессионального опыта, охрана здоровья, географическая мобильность, поиск информации» (см. Управление персоналом, 1998. — С. 106).

В своей книге «Тайное значение денег» Клу и Клаудио Маданес убедительно показывают, какое значение играют деньги в семейных отношениях, и как важно учитывать роль денег в оценке и психотерапии этих отношений. «Деньги — это разновидность энергии, движущая сила нашей цивилизации», — пишут известный семейный психотерапевт и его брат-экономист (см. К. Маданес, К. Маданес, 1998. — С. 9).

144

Наконец, психодиагностика также претендует на то, чтобы «объективно» оценивать человека и даже «просчитывать» его личность, выстраивая всякие «личностные профили», «портреты» и т. п. Правда, известно, что сами психологи не любят, когда кто-то пытается оценить их творческий потенциал с помощью тестов и опросников. А некоторые психологи откровенно сомневаются в эффективности тестовой оценки человека: «Я предпочитаю определять коэффициент интеллектуальности не с помощью теста, а по выражению лица, — пишет В. П. Зинченко, — несмотря на огромные усилия по установлению валидности тестов, многие из них так и остаются инвалидными» (Зинченко, 1995. — С. 15).

Таким образом, реальность такова, что не только обыватели, но и специалисты-психологи со всякими оговорками и «расшаркиваниями» стремятся определить «цену» тому или иному человеку. Да и сами люди часто интересуются, «сколько же они на самом деле стоят», «насколько годятся они к такому-то и такому-то делу»... и все это для того, чтобы, зная «себе цену», не «продешевить» на «рынке личностей»... Более того, у многих людей есть даже тенденция к «завышению» своей реальной «цены» (чтобы получить максимальный «психологический выигрыш»), как и в случае традиционного бизнеса, также ориентированного на максимальную прибыль... Но, слава богу, так рассуждают не все люди...