14. Личность и эпоха Проблема адаптации и/или внутреннего протеста против социальной несправедливости

Как уже отмечалось, для психолога ситуация современной России — это настоящий рай. Такого эксперимента над

132

огромной страной и ее разнообразным населением никогда еще не было, а может, и никогда не будет — только «открой глаза», ходи и наблюдай (подробнее о методе «открытых глаз» см. главу 6). И что же мы наблюдаем?

Во-первых, большинство людей, несмотря на издержки «демократических преобразований», просто счастливы. Одно из объяснений этому явлению заключается в том, что люди до сих пор не могут насладиться открывшейся возможностью использовать в обменных отношениях продажу своей совести и достоинства, а также продажу величия своей страны (Родины, как раньше говорили). Осмеянию подвергается почти все, что раньше составляло гордость России. И все это при почти полном одобрении основной массы населения. Получается почти в лучших традициях психоанализа: то, что раньше активно подавлялось старой идеологической системой (Супер-эго), сейчас выплеснулось наружу (Оно) и овладело сознанием большинства людей (Эго). Важной особенностью нынешней ситуации в России является и возможность оперировать «долларами», что также считалось раньше «антипатриотичным» и даже осуждалось.

Во-вторых, после первой эйфории «рыночных преобразований» многие люди вдруг обнаружили, что не смогли реализовать идею личностной продажности в полной мере. Даже несмотря на искренние усилия открыть свое дело, многие увидели, что гораздо более беспринципные и предприимчивые прохиндеи сумели нажить себе за короткое время огромные состояния. И очень часто их «успех» определялся не столько выдающимися способностями, а как раз отсутствием чувства собственного достоинства, когда на продажу выставлялось самое главное — совесть. Специалисты называют такой тип людей «авантюристами». Все помнят тип такого авантюриста, описанный еще в 20-е годы И. Ильфом и Е. Петровым в «Золотом теленке», — «подпольного миллионера Корейко», нажившего свое состояние на страданиях голодающих Поволжья. В наше замечательное время, в эпоху легализации продажности, такие миллионеры не прячутся,

133

они являются реальными героями телеэкранов и веселеньких газет. Известный журналист Ю. Щекочихин, рассуждая о катастрофическом развитии преступности в России, в передаче «Ситуации. Ждем-с» (от 17 апреля 1995 года) отмечал, что «скоро у них (у воров. — Н. П.) появятся визитные карточки: вор-домушник, вор-карманник... они скоро будут приходить в школу, как раньше приходили космонавты и писатели...».

Оценивая ситуацию, сложившуюся в постсоветской России, Л. Г. Ионин пишет: «...болезненнее всего гибель советской культуры сказалась на наиболее активной части общества... Наименее страдают в этой ситуации индивиды с низким уровнем притязаний, не ориентированные на успех, либо авантюристы, не обладающие устойчивой долговременной мотивацией... Для авантюриста жизнь состоит из отрезков, внутренне единых и плотных, но лишенных необходимой связи друг с другом... Авантюристы не имеют биографий. Их жизнь начинается заново с каждым новым приключением и вместе с ним заканчивается... Авантюрист как социальный тип — фигура, характерная и для России настоящего времени» (Ионин, 1995. — С. 124—125).

Получается, что для современной России характерны следующие основные типы людей: 1) те, кто сумел получить выгоды от ситуации «переходного периода» («авантюристы»); 2) те, кто никаких особых выгод не получил и постепенно начинает чувствовать себя обманутым (кому не удалось реализовать идею «личностной продажности», хотя они и мечтали об этом); 3) те люди, которые сумели и успеха добиться в основном деле своей жизни, и совесть свою сохранить (в каком-то смысле это достойный идеал для самоопределяющейся личности); 4) те люди, которые с самого начала отвергли идею продажи своей совести и которые, в большинстве случаев были высмеяны своими близкими и знакомыми как «белые вороны», как «лентяи», как «совки», как «лохи» и т. п. Применительно к последним можно сказать, что их главная проблема — осуждение, непонятость со стороны

134

большинства окружающих, это своеобразная плата за их собственное понимание ситуации. Таких людей редко ставят в пример, но ими начинают гордиться позже... Еще К. Г. Юнг писал, что «тот, кто достиг осознания настоящего», кому удалось «вырваться из-под власти бессознательного толпы», «непременно одинок» (Юнг, 1994. — С. 294). А еще К. Г. Юнг написал, что «быть неисторичным — прометеев грех» и что наиболее высокая «сознательность — есть вина» за происходящее... (там же. — С. 295).

Пример попытки осознать сложившуюся в России ситуацию демонстрирует отечественный психолог Б. С. Братусь, характеризуя современную ситуацию в стране словами, над которыми стоит задуматься: «...вся наша перестройка куплена слишком дорогой ценой: сколько людей сидело в лагерях, тюрьмах, психиатрических больницах!.. И вот наконец диктатура пала! И что? Поле битвы досталось мародерам... Мы живем в каком-то бандитском государстве... Россия — страна, в которой человек всегда чувствует, что его не уважают. Человеческое «я» здесь никак не охраняется» (см. Интервью с Б. С. Братусем, 1998. — С. 18). В такой ситуации, когда ущемляется важнейшее право человека — право на чувство собственного достоинства, главной этической задачей становится, как минимум, постоянное обращение к этой проблеме, а в перспективе, по возможности, помощь человеку в восстановлении этого самого важного чувства.

В-третьих, мы все-таки наблюдаем, что ситуация в России имеет тенденцию к изменению отношения к самой идее продажности. Даже те «выдающиеся» государственные деятели, которые в начале 90-х годов призывали «смело вступать в рынок», сейчас высказываются более осторожно и все больше призывают «не ущемлять интересы наиболее обездоленной части общества»... Можно даже предположить, что в ближайшие годы (или десятилетия) «эпоха продажности» может смениться «эпохой закрытого магазина» (или «эпохой прикрытого рынка личностей»). А потом, естественно, опять вспомнят о «рынке» и т. д.

135

Для самоопределяющегося человека важно научиться ориентироваться в конкретных ситуациях не столько для того, чтобы ловко подстраиваться под существующую (и часто меняющуюся) конъюнктуру «рынка личностей», сколько для того, чтобы не растерять в этой круговерти свое человеческое достоинство.