Личность и «мничность» (по в. В. Петухову)

Рассматривая перспективные линии развития человека, полезно обратиться к некоторым новым понятиям психологии личности. В частности, рассмотреть новый термин, предложенный В. В. Петуховым и Т. А. Нежновой, — «мнимая личность» («мничность»), обозначающий неспособность человека к поступку в изменившейся социокультурной ситуации, когда требуется найти новые смыслы в существующих культурных нормах и запретах и, таким образом, сохранить преемственность культуры и свою целостность в ней.

Применительно к проблеме полноценного развития личности интересно привести некоторые рассуждения В. В. Петухова о «мничности» и «личности»: «Личность принимает жесткие обыденные законы, но, стремясь поступать, быть, как все, — «обыкновенным чудом», исключением из житейских правил. Мничность же, наоборот, стремится получить результат сразу, стать исключительной (личностью) — не как все, подчеркивая «самоосуществление» индивидуальности как условие и цель развития общества. Легко предположить, как она, разузнав, например, про черты самоактуализирующейся личности (по А. Маслоу), пожелает воспроизвести их на себе, гордо заявляя всем — «хочу быть честным, добрым, храбрым, а то и «хочу любить». Но ничего не выходит: вылезая из повседневности, мничность остается посредственной, тяжко переживая и пытаясь скрыть свою «обыкновенность...» (Петухов, 1996. — С. 72—73).

Поскольку и новые понятия также должны развиваться и быть в постоянном «движении», мы хотели бы несколько расширить исходное значение термина «мничность», увязав его с ориентацией человека на самые лучшие образцы своего развития (с элитарными ориентацими, о которых более подробно будет сказано в главе 4 настоящего пособия), все-таки не

129

желающего по-настоящему вырваться из обволакивающих сетей «массового сознания». Такой человек хочет стать лучше, но боится принимать ответственные решения, боится думать своей головой (вопреки «общественному мнению»), у него ничего не получается, вернее, получается только внешне (он может из себя что-то изображать и даже достигать определенного «положения в обществе», но в ответственные моменты смалодушничает, а то и «смалоумничает»). Такой человек «мнит» из себя что-то значительное (да еще нередко с претензией на свою исключительность, элитарность), но в итоге также получается — «мничность» (человек, который всего лишь «мнит» из себя личность...).

Духовный (эсхатологический) уровень развития личности (по б. С. Братусю)

Рассуждая о полноценном развитии человека, о его ориентации на высшие уровни совершенства и самосовершенствования, ряд исследователей обозначают возможность даже для «обычного», «рядового» человека самому соприкоснуться с Богом, но при условии, что такой человек сможет реализовать себя как полноценная личность, то есть выйти на самый высокий уровень своего развития. Например, Б. С. Братусь, выделяя разные уровни личностного развития (эгоцентрический, группоцентрический, просоциальный — гуманистический и эсхатологический, то есть собственно духовный), пишет о том, что даже по сравнению с гуманистическим (просоциальным) уровнем, когда человек ориентирован на счастье других людей и всего человечества, только на высшем, духовном уровне появляется «ощущение связи с Богом и представление о счастье как служении и соединении с Ним» (Братусь, 1994. — С. 34). Рассуждая о развитии человека, В. И. Слободчиков и Е. И. Исаев пишут о том, что основные нравственные и эстетические линии развития, определяющие отношения человека и мира, «объединены в религиозном отношении как созерцании Тайны» (Слободчиков, Исаев, 1995. — С. 363).

130

Однако другие выдающиеся мыслители несколько иначе смотрят на роль религии и самой идеи Божественного. Например, Ф. Ницше в своем «Антихристианине» пишет о христианстве как о «восстании пресмыкающихся по земле против всего, что стоит и высится», как о «заговоре... против здоровья, красоты и стройности, смелости, ума и духа, против душевной доброты, против самой жизни» (Ницше, 1990. — С. 63, 92).

«Если бы не было бога, его следовало бы выдумать», — писал Ф. Вольтер. «Существует только один бог — знания, и только один дьявол — невежество», — отмечал еще Сократ. Довольно оригинальное соотношение между «Богом» и «героем-победителем» (которого часто и соотносят с элитой), обозначил французский биолог и писатель Ж. Ростан: «Кто убивает человека, тот убийца. Кто убивает миллионы людей, тот победитель. Кто убивает всех, тот бог» (см. Энциклопедия афоризмов, 1998. — С. 49—51).

И все-таки довольно интересной представляется позиция Б. С. Братуся, который не просто призывает ориентироваться в своем развитии на Бога (через эсхатологический уровень), но и пытается разобраться, как соотносятся психология и религия. В этой связи он отмечает: «...чтобы не произошла подмена, смешение психологического и, скажем, теологического понимания, необходимо помнить о простом, но, тем не менее, фундаментально важном положении: психическое (восприятие, память, мышление, личность и т. п.) существует, действует не себя самого ради, а как аппарат, инструмент достижения человеческой сути. Этика, философия, богословие как адекватные способы, неслучайные, выверенные опытом языки выражения сути, предельных смыслов бытия составляют, таким образом, важнейшее ориентирующее, рабочее условие научных и прикладных разработок, ибо последние приобретают тогда масштаб и смысл в культуре, а первые — психологическое соотнесение и почву. Еще раз: душа во втором (духовном) понимании не входит, не вмещается в психологию, равно как не растворяет психологию в себе; религиозно-философский и конкретно-психологический уровни несводимы

131

один к другому, не подменяемы друг другом, но их взаимное признание, установление связи, соотнесение — условие и форма их адекватного понимания. Религия отражает вертикальную устремленность человека к высшему началу и в этом плане отвечает его насущной потребности поиска смысла жизни, неуничтожимого, неустранимого фактом физической смерти. Научная психология занята по преимуществу горизонтальной плоскостью — человеком как конкретным деятелем во времени и пространстве. Религия дает предельные ответы на вопросы «в чем смысл?», «ради чего?». Научная психология стремится ответить на «как?» и «для чего?», «каковы механизмы?» (Братусь, 2000. — С. 78).

К этому можно добавить, что даже человек, не ориентирующийся на традиционную религию, все-таки способен отвечать для себя на вопросы, связанные со смыслом своей жизни. Но для этого у него как раз и должна быть развита способность к совести. Как мы уже отмечали, смысл самой религии — это пример развитой совести высшего существа — Бога, который способен не только карать несовершенных людей, но прежде всего страдать за них и даже прощать их ошибки. Быть может, даже сам факт принесения Богом в жертву своего первородного сына — Христа, то есть принесение жертвы части Себя Самому Себе, — это пример торжества самой совести жертвенника, который взял на себя грехи людей? Хотя, естественно, у каждого человека здесь свое понимание сущности Бога и, соответственно, свое понимание совести...