СПАСИТЕЛЬНАЯ ВЕРА

рить в мир есть вера; к этому следует стремиться, еледует собираться с мыслями, как делает человек, встре­ чающий призрака и клянущийся, что победит это при­ видение. Здесь необходимо верить с самого начала и вопреки видимости: вера идет впереди всех и равно­ значна смелости. И наоборот, верить в войну есть веро­ вание; это мысль, поставленная на колени и готовая ус­ нуть. Это значит сносить все, что говорят: повторять много раз сказанное, мыслить механически. Заметьте, чтобы стать пророком беды, не требуется особых уси­ лий; все аргументы, все общие места — к нашим услу­ гам. И что толку читать произнесенную в этом духе речь: заранее известно, что будет сказано, а говорится всегда одно и то же. Разве не проще всего бояться?

А вот надеяться и дерзать трудно. Дело в том, что здесь требуется изобретательность. Если бы изо­ бретатели следовали общему правилу, они не обнару­ жили бы ничего; от того, что все говорят, перешли бы к тому, что все делают. Так, телефон в природе не су­ ществовал; но ведь недостаточно было просто сидеть

и ждать, его следовало изготовить. Аналогично этому

увойны и мира разные способы существования. Война попросту есть; пустите все своим ходом, повторяйте то, что говорилось всегда, делайте то, что всегда дела­ лось,— и будет война. Она и так идет под обманчивым названием «мир». Это наиболее веское доказательство, встречающееся в постоянно и автоматически повторяю­ щихся речах. «Что мы видели в мире, если не войну? Какую мысль больше всего лелеяли властители, как не мысль о полках, пушках, боеприпасах? Вот и я говорю:

полки, пушки, боеприпасы. Ко всему остальному я глух». Война есть, мира нет и не было никогда,— его нужно установить, но сначала пожелать, а, стало быть, в него поверить. К чему я клоню? Если вы в него не по­ верите, вам не удастся его возжелать, а, следовательно,

иустановить.

Услова «необходимо» тоже два смысла. Необ­ ходимы полки, пушки, боеприпасы,— и здесь говорит внешняя необходимость. Война — это мир как он есть, мир, пущенный на самотек. И тут дела его плохи.

I Необходимо пожелать, чтобы он стал хорошим; необ­ ходимо поверить, что это зависит от всех, а следова­ тельно, от каждого; необходимо осознать себя за это ответственным. Да-да, на каждом из нас кровь, на каж­ дом вина, если он не сделал всего возможного, если твердо не пожелал мира и не дерзнул в него уверовать. Сказать же, что война будет всегда и ее невозможно предотвратить, означает усыпить мысль и убаюкать знание: это и есть верование. И наоборот, упорно мыс­ лить, желать мира, пестовать надежду означает отка­ заться от верований и принять веру. Против этого хо­ тела бы выступить религия, но не получается. В рели­ гии присутствует могучая мысль, не способная долго пребывать в дремотном состоянии. Внешне религия кажется верованием и сном, но ее священные тексты сильнее людей. Религия — это не верование, а вера; это воля к вере и делам. Время от времени эта могуще­ ственная идея просвечивает сквозь тучи, как осеннее солнце. <...>

17 сентября 1927

ТРОИЦА

Если рассматривать христианство со строго рас­ судочных позиций, оно представляет собой совокуп­ ность безукоризненных истин. Этот новый Бог, в итоге оказавшийся человеком, положил конец долгим блуж­ даниям во тьме бродячего идолопоклонства и в послед­ ний момент его укрепил на верном пути бог грече­ ский — одновременно атлет и политик. Ведь люди не смогли остановиться на такой внешней форме божест­ ва и на таком внешнем типе общества. Наиболее боже­ ственная черта этого Бого-человека — его сознание и совесть; а сознание, возведенное до уровня духа, предполагает иное общество и другую жизнь. Вот вам, стало быть, и Дух. А откуда же Сын и Отец? И почему Сын, именуемый также Сыном Человеческим? А озна-

II чает это, что такая слабая, страдающая и отлученная от

источника жизни форма, как человек, является божест­ венной, но от этой формы не требуется духовность в первую очередь. Невежда, злодей и идиот, как бы там ни было, заслуживает доли уважения только благодаря своей внешней оболочке. Потому-то и культ ищет

иуповает на дух, что иллюстрирует образ Бог-Дитя. Мне кажется, бык и осел рядом с этим могуществен­ ным образом вовсе не неуместны; они представляют поверженных, но все еще не сошедших со сцены богов Индии и Египта.

Ачто означают взаимоотношения Отца- с Сы­ ном? Богом или богиней над древними богами всегда были Рок или Необходимость,— иными словами, Мир, возникший неведомо как, и оттого безгранично могу­ щественный, где все причинно-следственные связи аб­ солютно разумны и объяснимы и являют собой некую неумолимую справедливость. Мы погружены в это су­ щество; благодаря ему живем и рождены тоже от него; в этом смысле целиком от него зависим. Ибо, сколь бы высоко ни возносил нас дух, нам необходимо прежде всего жить, то есть, в первую очередь, повиноваться

ипобольше благословлять подчинение, наделяющее нас властью. Потому-то наиболее древний из богов

представляет собой еще и безграничность, власть

имудрость. Не следует забывать ни о первой, ни о вто­ рой, ни о третьей. Все они образуют единое целое, по­ скольку дух обретает собственные законы во Вселен­ ной и устанавливает всему свои пределы. Таково вкрат­ це содержание наших мыслей, и кто не постигнет их, тот не придет вообще к достойной цели. Ибо всякий заслуживающий уважения человек обретает знание именно по этим непререкаемым законам.

Можно ли обожествлять образы? А что же еще, как не образы, можно обожествлять? Даже геометру не обойтись без грубого наброска, словно призывающего его тело поддержать усилия интеллекта. Но есть и дру­ гие образы, гораздо успешнее избавляющие нас от уду­ шающих страстей, оказывающие на нас более сильное воздействие: они направляют поток наших мыслей,

итем самым примиряют тело с духом. Эти метафоры,