Часть III предрассудки и личность

ПРЕДРАССУДКИ: СОЦИАЛЬНЫЙ ИЛИ ЛИЧНОСТНЫЙ ФЕНОМЕН?

Некоторые социальные психологи предпочитают теории, социологические по своей природе, то есть ищут объяснения изучаемых феноменов в концепциях групповой традиции, социальной структуры, демографических характеристик. Другие социальные психологи склонны искать причины на микроуровне — в установках, привычках, личных мнениях. Это отчетливое теоретическое расхождение особенно ярко проявляется в тех случаях, когда речь идет о групповых конфликтах и предрассудках.

В этом разделе мы рассмотрим примеры, отражающие оба подхода, а потом попробуем примирить их, используя и тот и другой для анализа природы конформизма. Ни индивидуальная, ни групповая модель не будут являться полными без учета условий и природы индивидуальной конформности по отношению к социальным нормам.

Без сомнения, 1943 год в истории США навсегда останется годом, когда социальная психология столкнулась с проблемой этнических конфликтов и предрассудков. В этом году четыре крупнейших города Соединенных Штатов — и среди них Филадельфия — пережили ужасающие расовые погромы.

В это время усилия социальных психологов были направлены на проведение исследований и разработку теорий, позволяющих вскрыть причины групповых конфликтов, причем основной упор делался на изучение личности как фактора этнических предрассудков.

Но в наши дни некоторые представители социальных наук заявляют, что психологи потратили свое время зря; речь идет даже о том, что подобные попытки приносят вред, поскольку, делая акцент на личности, они игнорируют истинную динамику расовых и этнических отношений. Эти критики утверждают, что групповые конфликты — это феномен, который можно понять только с точки зрения теории групп и урегулировать только посредством работы с этими группами в целом. Говоря о столь масштабных силах, не следует принимать в расчет личность отдельного человека. Когда все люди, фанатично преданные расовой идее или пропагандирующие равенство и справедливость, уйдут в небытие, силы, обуславливающие распространение расового фанатизма или идей равенства и братства, будут продолжать свое существование.

Аргумент в пользу социологического подхода

Америка стоит перед лицом трех этнических проблем, требующих решения: конфликт белого человека с коренными жителями, то есть с индейцами; конфликт с потомками негритянских рабов; и конфликт между коренными американцами и новыми иммигрантами (ирландцами, итальянцами, евреями, мексиканцами, пуэрториканцами и другими). Каждая из проблем уникальна, своей истории, сопутствующим экономическим трудностям, юридическому статусу, причинам разногласий и непосредственным поведенческим проявлениям. Роль, которую играет каждая конкретная личность в этой системе социальных взаимодействий, незаметна. И от психологов, определяющих установки, записывающих обществ венное мнение или даже прослеживающих влияние того или иного опыта (скажем, традиций школы или имевшихся межрасовых контактов) пользы не больше, чем от комнатного барометра перед ураганом.

Подобное доказательство предлагают нам и работы по изучению сегрегации и десегрегации в ресторанах, универмагах, мотелях, учреждениях школах. Исследования показывают, что поведение человека в подобна ситуациях почти не зависит от того, что он чувствует и что думает. Основным фактором является социальное окружение. Сторонники сегрегации поступают так, как сторонники интеграции, когда того требуют социальные предписания; сторонники интеграции ведут себя как сторонники сегрегации, когда такое поведение является социально желательным.

В таком случае, где мы должны искать основания для объяснения, предсказания и контроля этнических отношений? Эти основания, как говорят нам, лежат в системе социальных отношений — в таких безличных силах, как законодательство, управленческие и административные предписания, властная структура общества, полицейская система, интересы банков, промышленности, торговли; в специфике угнетаемых групп; возможно, в первую очередь, в долговременных экономических характеристиках, таких как включенность меньшинств в промышленность, миграция меньшинств, рост уровня образования, рост потребительских способностей. Так же важным фактором является процентное отношений меньшинства к обществу в целом. Сегодня мы можем наблюдать еще одну дополнительную силу, а именно - давление мировой общественности на федеральное правительство, которое, в свою очередь, переадресовывает его правительствам штатов и чиновникам на местах.

Чтобы опровергнуть предъявляемые им обвинения в переоценке значимости исторических, культурных, экономических и политических сил сторонники социологического подхода могут напомнить о решении Верховного Суда от 1954 года. В нем нет ни слова о том, что мы должны изменить людей, прежде чем изменятся расовые отношения. Нам придется подождать, пока посредством долговременного обучения изменятся сами предрассудки и сам менталитет, прежде чем можно будет приступить к изменению социальной структуры. Личность, в сущности, не имеет никакого значения. Социальные изменения могут и должны осуществляться без предварительных усилий по изменению личности человека.

Доказательства в пользу социологического подхода впечатляют (1). Возьмем один пример. Количество десегрегированных школ в приграничных штатах зависит от степени урбанизации и индустриализации избирательных округов штата, процента негритянского населения в штате и даже процента белых женщин среди членов профсоюза (2). Едва ли на какой-то из этих факторов влияет склад характера отдельных личностей.

Другие исследования показали, что владельцы отелей могут отказать в приеме азиатам, неграм или евреям, если просьба о номере была высказана в письме или по телефону, но если представитель национального меньшинства прибывал лично, ему оказывали обычное гостеприимство, и он получал номер в этом отеле. Мы знаем, что покупатели могут подозрительно относиться к магазину, где работают продавцы-негры, и в то же время они могут быть достаточно вежливы при общении с негритянским персоналом. Напротив, те, кому присущи расовые предрассудки, могут по понедельникам говорить о братстве, а по воскресеньям проявлять дискриминацию. И подобной шизофрении мы учим наших детей. В классе мы проповедуем им о «единой нации, неделимой, свободной и справедливой для всех». А на детской площадке мы разделяем нацию, отрицая свободу меньшинства и требуя справедливости для большинства.

Таковы некоторые причины для принципиального отрицания чувств, установок и самого склада личности как факторов групповых отношений. Блумер пишет: «Столь популярная в прошлом десятилетии идея о том, что расовые отношения обусловливаются индивидуальными чувствами и установками, должна быть признана несостоятельной» (3). Это же решительно утверждают Рааб и Липсет: «Предрассудок как установка не предопределяет предрассудка как поведения» (4). Об этом же говорит и Роуз: «Итак, предрассудки мало влияют на межгрупповые отношения» (5).