Тревога, порождающая надежду

Нынешний высокий уровень жизни сам по себе не является негативным фактором. Весь мир стремится достичь того, чем мы уже владеем. Однако неудержимая гонка за производством и потреблением привела к нивелированию остальных ценностей. Одним из последствий был скандал, связанный с мошенническими развлекательными передачами, поскольку они шли в рамках рекламной кампании. Еще одним последствием является бесконечная пустая болтовня на нашем ТВ, по радио и в прессе. Один из самых саркастических критиков, Пол Гудман (4), сказал как-то о том, что пустая жизнь как юных правонарушителей, так и молодых людей, занятых рутинной работой в госаппарате, по сути своей весьма схожи. И тем и другим (гораздо больше, чем неприметным середнячкам) свойственно преклонение перед непринужденностью и отсутствие устремлений. Оба этих жизненных стиля не могут подготовить молодежь к решению тех проблем, которые ждут и нацию, и их самих.

Одна слегка вульгарная байка, как мне кажется, может подвести итог всей этой язвительной критике. Моисей, предводитель израильских племен, говорил евреям в Египте: «Нагрузим наших верблюдов,*^ оставим насиженные места, и я приведу вас на землю обетованную». Современный американский пророк постоянно твердит обратное: «Закурите ваш "Кэмэл", оставайтесь на месте, и я предоставлю вам землю обетованную».

Вся эта поднадоевшая критика раздражает; и, тем не менее, сам факт ее существования обнадеживает. Возможно, это обвинение слишком жестоко; по крайней мере, я склонен так думать. В самом деле, было бы слишком опрометчиво обвинять целое поколение. В конце концов, мрачная картина, нарисованная Якобом, справедлива только для троих из четырех студентов колледжа, а не для всех, хотя это нельзя назвать незначительным меньшинством. И даже если эти мрачные обобщения в чем-то верны, не упускаем ли мы из виду положительные моменты? Лично я вижу и обнадеживающие тенденции. Сегодняшняя молодежь отличается определенной свободой и гибкостью, которые не были свойственны нашим родителям и дедам, жившим в более суровое время. Мне даже кажется, что нынешние студенты менее невротичны, чем их коллеги — представители предыдущего поколения. Более того, я считаю, что нашей молодежи не безразличны происходящие в мире изменения. А их напускное безразличие вызвано во многом замешательством при выборе верного пути. (Всем нам иногда кажется, что наши государственные деятели в Вашингтоне находятся в не меньшем замешательстве.) В целом, это обнадеживающие моменты, на которые не следует смотреть сквозь пальцы.

Ценности и школа

Есть и еще один обнадеживающий момент: многие учителя задаются вопросом, что полезного они могут сделать. Они знают, как знаем и все мы, что возможности школы по формированию ценностей ограниченны.

Во-первых, гораздо большую роль играет семья. Если семья заражает ребенка тем самым «галопирующим потреблением«, поощряет только консервированные развлечения и не предоставляет возможностей для творчества, то школа с трудом может преодолеть это влияние. Другое ограничение заключается в том, что от школы обычно ожидают, что она будет просто транслировать актуальные ценности общества и готовить ребенка к существованию в определенных рамках. В такой ситуации и школьная система, и учитель, желающие выйти за пределы нынешних ценностных ориентации, — необычны.

Допустим, что у нас необычная школьная система и необычные учителя. Но какие ценности они выберут для передачи нашим детям? Если они отказываются от господствующих ценностей, какому стандарту они будут следовать? Древние римляне любили спрашивать: «Кто будет судить судей?» и «Кто будет сторожить сторожей?». Можно ли этих сторожей привлечь к стандартным дискуссиям о «целях обучения»? Подобные дискуссии бесчисленны, абстрактны и зачастую скучны. Их слабость, как мне кажется, заключается в попытках сформулировать абсолютные цели и перспективы абстрактного совершенства. Результатом зачастую является набор банальностей или обобщений — столь широких, что они становятся бесполезными. Конечно, мы хотим вырастить «хорошего гражданина»; конечно, мы хотим «высвободить интеллект ребенка». Однако эти и другие абсолюты нужно свести к конкретным поэтапным процессам, прежде чем мы сможем использовать их как стратегию формирования ценностей.

Учитель должен взять за основу ту ситуацию, которая является предметом урока, и на конкретных примерах обсудить соответствующие ценности. Многие из этих ценностей могут быть взяты из «копилки» мудрости нашей нации. Мы не можем отрицать ценность прибыльного производства и высокого уровня жизни, поскольку все наше ремесленное и профессиональное образование подчинено этой цели. Но мудрость нашего исключительного общества выходит далеко за рамки приоритетов дня сегодняшнего. Одна из этих ценностей — уважение к гражданским cвободам. Уделяет ли школа достаточно внимания этой ценности? Среди наших ценностей — поощрение индивидуальной инициативы и благотворительности, сострадание. А они подразумевают большое количество гражданских обязанностей, дополняющих соответствующие гражданские права. Что мы должны делать, чтобы быть достойными столь драгоценной неограниченной свободы? Голосовать? Да, но от голосования мало пользы, если выбор совершается не по личному убеждению, а под воздействием стереотипов, навязанных средствами массовой информации. Гражданин также должен добровольно платить налоги. Интересно учат этому школы и колледжи нашу молодежь? На мой взгляд, наиболее беспокоящим в перспективах молодежи на будущее является расхожая идея о праве каждого на богатую благополучную жизнь и при этом почти тотальное умолчание об обязанностях.

Я считаю, что вся американская этика (а не только определенная ее часть) должна быть тем источником, из которого учителя черпают ценности, о которых говорят своим ученикам. Эти ценности отнюдь не устарели, не устареют они и завтра. Хотя многие из них несколько утратил свою актуальность. И если они не возродятся, наша молодежь может не достичь той силы духа и моральных убеждений, которых потребует от них будущее.