Комментарий

Каждая из оригинальных теорий затрагивает различные аспекты игры. Теория Фрейда больше связана с изучением взаимоотношений между образной игрой и эмоциями. Пиаже рассматривает игру как часть интеллектуального развития. Этологи интересуются эволюцией, биологической значимостью и причинами на первый взгляд бесцельного и неуместного поведения. Сторонники теории научения заинтересовались игрой, но игрой, включающей обучение и индивидуальную реакцию на раздражитель. Вопросы эмоционального возбуждения, особенностей восприятия, научения, интеллектуального развития и эволюции поведения не могут больше оставаться полностью изолированными друг от друга. Сегодня есть возможность установить связь между некоторыми, казалось бы, крайне несхожими темами. Но это вовсе не означает, что один и тот же комплекс условий обязательно касается каждого отдельного случая игры. Примеры игры животных, приведенные в следующей главе, покажут, что это маловероятно.

Глава 3. Игры животных

Директор Базельского зоологического сада в своей книге «Дикие животные в неволе» пишет, что медведь во время перерыва между тренировками перед представлениями совершал на своем мотороллере несколько кругов без всякой другой причины, просто ради самого интереса к этому виду деятельности. Высказывалось мнение, что тщательно исполненный сольный танец дрозда, да и практически любая птичья песня, очевидно нравятся птицам как действие само по себе, и, таким образом, здесь обнаруживается элемент игры, даже если есть другая, биологическая, цель такого поведения, например, ухаживание или установление прав на территорию (Armstrong, E. A., 1965). Но интерпретация активности, предполагающая аналогию с чувствами человека, не является достаточным объяснением. Спонтанная деятельность обучаемых животных, таких, например, как базельский медведь, лучше всего демонстрирует функцию обучения. Деятельность, подкрепленная или зависящая от таких стимулов, как еда, питье, избегание боли, приводит иногда к повторениям и без вознаграждения, особенно при определенных условиях тренировок (см. гл. 7). Вид мотороллера — важный сигнал для медведя в процессе дрессировки, — вероятно, стал для него сигналом к тому, чтобы прокатиться.

Игра обнаруживается чаще и в более разнообразных формах у «высших», нежели у «низших» животных. Поскольку место вида на эволюционном дереве частично определяется сложностью структуры его тела и функций, что в свою очередь связано с возможностью научения и разнообразия поведения, существует, вероятно, в чем-то похожая связь между способностью к научению и игрой. Однако остается еще много загадок. Почему молодые животные играют больше и чаще, чем старшие, если существует более или менее прямая связь между способностью к научению и игрой? Почему она принимает специфические формы у разных видов? Первый этап в прояснении этих вопросов — попытка классифицировать виды активности, которая называется игрой. Грубо можно выделить четыре ее вида.

Первая группа — общая активность, когда она не является реакцией на некоторые внезапные раздражители из окружающей среды, например, скачки ягнят и козлят, прыжки щенков. На активность этого рода влияют условия среды (температура, погода). Самые разные животные больше играют при наиболее благоприятных для них погодных условиях. Так, британский крупный рогатый скот предпочитает для игр теплую погоду, а львы играют больше в прохладные дни. Животные играют чаще, когда их выпускают из клеток и часто меняют подстилку в стойле. Сообщается, что животные чаще играют в неволе, нежели в дикой природе. Ни одно из этих условий не подходит для объяснения этого вида активности полностью. Это не означает, что внешние условия и раздражители, которые благоприятствуют возникновению игры, в данном случае не играют значимой роли. Напротив, они составляют важную часть объяснения. Но в случаях, когда один или очень ограниченное число внешних раздражителей подходят для объяснения такой активности, слово «игра» используется редко.

Второй вид активности, которую можно назвать «игрой», состоит из типичных моделей поведения, которые обычно служат для реализации определенной биологической функции, такой, например, как кормление, борьба или репродуктивная деятельность, но в данном случае не приводят к достижению цели (см. гл. 2). Игровая драка без нанесения вреда, «кража» и атака неподходящих объектов, сексуальная игра неполовозрелых животных — вот некоторые примеры из этой категории.

Социальная игра — третий вид активности. Он частично совпадает с предыдущей категорией в том, что часто состоит из незавершенных частей биологически полезного поведения. Однако социальная игра включает взаимодействие по крайней мере двух животных и происходит главным образом между членами организованной социальной группы. К социальной игре относятся взаимодействия между матерью и ее потомством (когда эти взаимодействия, обычно называемые «родительской игрой», не связаны с защитой, чисткой, уходом и т. д. ), борьба и драка без нанесения вреда между молодняком, сексуальная игра неполовозрелых животных и совместная активность, в которой животные находятся под влиянием друг друга, но которая с виду не имеет прямой социальной цели. <…> Наконец, существуют виды активности, которые включают исследование и изучение среды, манипуляции и эксперименты с предметами. Это называется „игрой", когда исследование не служит видимой полезной цели, а манипуляции с предметом не направлены на устранение препятствий на пути к пище или партнеру. Домашний скот, если он не напуган, будет обнюхивать, лизать, жевать и изучать любой новый объект. Новорожденные жеребята почти не проявляют страха и обнюхивают все подряд, пока их не прогонит кобыла. Поросятам очень нужны предметы для игры, такие, например, как цепи или резиновые шланги в их загонах, для того чтобы занять их внимание. Обезьяны, как известно, игривы, и даже сами придумывают игры.

Далее, некоторые примеры игры как общей активности, как незавершенных фрагментов биологически полезных моделей поведения, как социального взаимодействия, не служащего с виду никакой определенной цели, и как исследования и экспериментирования без определенной практической цели, будут рассмотрены у некоторых биологических видов в порядке их расположения на эволюционной лестнице.

И это — игра?

Насколько я знаю, никто никогда не предполагал, что одноклеточные животные, или простейшие (protozoa), играют. Их поведение напрямую зависит от непосредственной стимуляции организма как снаружи, так и изнутри. Амеба, один из представителей типа protozoa, движется навстречу слабому свету, мягкому прикосновению, легкому колебанию воды в канаве, на дне которой она живет. Яркий свет и сильные колебания воды отпугивают ее. Химический состав окружающей жидкости влияет на степень ее активности. Небольшое повышение температуры заставляет ее двигаться быстрее. Произвольная активность является результатом ее внутреннего состояния. Лишенная пищи, она активно «ищет» ее. У нее имеется зачаточная способность к научению, или по крайней мере к приспособлению к изменяющимся условиям среды. Тем не менее, новые навыки у амебы формируются с трудом и сохраняются недолго.

Некоторые наблюдатели говорят об «игре» только начиная с членистоногих (тип arthropoda), обладающих экзоскелетом. К членистоногим принадлежит огромное количество видов, среди которых омар, лангуст и другие ракообразные, а также миллион или более видов насекомых, включая муравьев, пчел и ос. В отличие от простейших, у насекомых есть специализированные сенсорные рецепторы и сегментарная нервная система с нервными узлами, которые контролируют функции различных сегментов тела с брюшной нервной цепочкой, обеспечивающей их взаимосвязь. Некоторые муравьи, пчелы и осы, живущие организованными социальными группами, имеют более высоко развитую и специализированную нервную систему по сравнению с другими беспозвоночными. Они в состоянии очень неплохо заучивать путь даже в относительно сложных лабиринтах. Их спонтанное поведение состоит из довольно жестких, главным образом врожденных моделей активности, допускающих, однако, некоторое научение. <…>

Круговые и зигзагообразные танцы медоносной пчелы, хотя и выглядят забавно, смысл тем не менее имеют. Рабочая пчела, которая нашла пищу во время своей длительной экспедиции, указывает направление и расстояние до нее, сообщает о количестве пищи другим рабочим пчелам в улье через направленность, темп и количество зигзагов в характерном танце, который она исполняет по возвращению (К. Фриш). Пчела рядом с ней, когда видит ее танец, возбуждается и затем летит по указанному направлению к пище. Способность исполнять основную в танце фигуру — «восьмерку» — врожденная, о чем свидетельствует то, что необученные молодые пчелы, вынужденные разыскивать пищу, танцуют правильно. Однако, чтобы следить за танцем другой пчелы, требуется практика. Использование солнца как ориентира для полета и для показа направления в зигзагообразном танце — врожденное качество, но пчелам приходится учиться пользоваться «солнечной тропой» как путеводителем.

Была описана социальная игра типа учебной драки у некоторых членистоногих в погожие спокойные дни, когда они не чувствовали голода или других причин для беспокойства (А. Форель). Внешняя опасность немедленно останавливала их игру. Так, крайне агрессивные термиты (Tetramorium coespitum) жестоко кусают друг друга в битве. В игре, однако, они едва ли кусают или наносят другой вред, отсутствуют также и некоторые характерные боевые движения. У этих видов существуют переходы от игровых битв к настоящим. Сообщалось, что муравьи колонии Formica pratensis приближаются друг к другу с дружелюбными движениями, похожими на ласку, борются друг с другом, затем отходят друг от друга только для того, чтобы начать все сначала (А. Форель). Они при этом не выпускают яд и не наносят никакого вреда. Главные действующие лица — это всегда рабочие муравьи. Основные компоненты игровых движений отличаются от движений в реальной драке.

Высшие социальные насекомые хорошо узнают свою территорию благодаря исследовательской активности. Вопрос в том, занимаются ли они исследованием «ради удовольствия». Различные обязанности рабочих медоносных пчел — чистят ли они территорию, вскармливают молодняк, строят или отыскивают пищу — зависят от их возраста, физиологического состояния и потребностей улья. Когда они не работают, то едят, отдыхают и проводят большую часть времени в прогулках по улью, засовывая головки в разные ячейки, вероятно, изучая таким образом состояние дел в разных уголках. Молодые пчелы, которые обычно заняты в улье, периодически прерывают рысканье работой. Все пчелы прекращают прогулки, как только обнаруживается постоянная работа.

Если условия экспериментально изменить таким образом, чтобы лишить рабочую пчелу привычной работы, то она будет больше заниматься исследованием или займется не свойственной ей работой. Эти наблюдения, приведенные в качестве иллюстрации врожденного импульса быть активными, говорят также об источниках игры. Однако предположение об отдельных импульсах, объясняющих поведение, никогда не приносило пользы. Не объясняет оно также того, почему старые рабочие пчелы, обычно занятые поиском пищи, тоже обследуют улей в конце периода цветения, когда сбор пищи не велик, но реже молодых пчел участвуют в работе, если предоставляется такая возможность.

Некоторые внешние условия, стимулирующие высших насекомых к исследовательской активности, похожи на те, которые необходимы для того, чтобы вызвать исследовательское поведение у млекопитающих. Изменение раздражителя, относительная новизна, разная структура поверхности его маршрута и т. д. побуждают к исследовательской активности таракана. Многократная демонстрация одного и того же изгиба веточки или пятна краски на ней уменьшают «любопытство» таракана. Нет причины полагать, что таким исследованиям обязательно научаются в процессе поисков пищи. В то же время относить этот случай к классу исследовательских игр спорно, возможно просто потому, что в поведении таракана мало вариаций.