Основная тема: Дифференциация субъекта и объекта

Как мы увидим далее, Вернер много писал о различных применениях ортогенетического принципа. Но Вернера особенно интересовал процесс дифференциации самого себя, постепенный процесс, в котором дети отделяют самих себя от окружения. Этот процесс в своем развитии проходит три уровня. Грубо эти уровни можно отнести к младенчеству, детству и юности, но Вернера не волновал возраст, он интересовался только различием в типах развития.

Сначала, на сенсорномоторно-аффективном уровне младенцы вряд ли воспринимают внешний мир отдельно (дифференцированно) от своих прямых действий, ощущений и чувств.

Они ощущают и воспринимают предметы только тогда, когда сосут, касаются или хватают их. Если, как показал Пиаже (Piaget, 1936b), младенец роняет игрушку, то он ведет себя так, будто игрушки больше не существует. Предметы, не включенные в действия младенца, имеют для них мало смысла.

Постепенно дети начинают функционировать на более чистом перцептивном уровне, воспринимая предметы «оттуда», отдельно от самих себя. Они отступают и смотрят на предметы, показывают на них, спрашивают, как они называются, и описывают их. Дети приобретают меру объективности. Но детское восприятие все еще остается тесно связанным с их действиями и чувствами. Вернер цитировал Каца и Каца (Katz & Katz, цит. в Werner, 1948, р. 383), которые наблюдали за тем, как дети дошкольного возраста проявляют большой интерес к мебели, по которой можно лазить и с которой можно прыгать, а также к домам, где живут знакомые люди, тогда как другая мебель и другие дома вряд ли входят в ясную область их сознания.

К примеру, 4-летняя Лора называла определенное дерево «отдыхательным деревом», потому что она часто сидела в его прохладной тени, возвращаясь из детского сада. Она называла и двор, где росло это дерево, «отдыхательным местом», а семью, которая там жила, «отдыхательными людьми». Ее восприятие все еще было связано с ее личными нуждами и проявлением ее активности (Smart & Smart, 1978, p. 89).

Чтобы получать отдельное, объективное восприятие мира, мы должны подняться до концептуального уровня мышления. Это значит, что мы должны начать думать в таких общих и абстрактных измерениях, как высота, объем и скорость, которые сами приводят к точному измерению. Например, формула «площадь = высота ширину» дает нам возможность объективно определить пространство, не прибегая при этом к нашим чувствам. Подобный беспристрастный, безличный анализ на протяжении длительного времени является целью западной науки.

Возвращаясь на примитивные уровни

Вернер считал, что развитие является телеологическим процессом, т. е. нацеленным на достижение зрелого конечного состояния. Люди естественно прогрессируют к абстрактным, концептуальным формам мышления. Но это не значит, что раз мы развиваем такие интеллектуальные возможности, мы должны полностью полагаться на них. Если мы будем так поступать, то наша жизнь станет пустой, абстрактной и скучной. Мир станет, по словам Уайтхеда, «скучным мероприятием, без звуков, запахов и красок» (Whitehead, 1929, р. 88). Мы будем тосковать по формам мышления, которые характерны для более ранних уровней, когда образы были связаны с чувствами, ощущениями и действиями. Вернер хотел точно определить те механизмы, благодаря которым мы, рациональные взрослые, сохраняем богатство и живость, характерные для более ранних уровней. Вернер считал, что при этом может быть полезной концепция иерархической интеграции (Werner, 1948, р. 52).

Действительно ли мы имеем доступ к самым ранним и примитивным видам жизненного опыта, до того как они прошли через фильтры более развитых, сложных категорий? Вернер был уверен в этом. В своих ранних работах (напр. 1948, р. 82) он отмечает, что мы возвращаемся к примитивным уровням в наших снах или в состояниях, вызванных галлюциногенными препаратами. В своих поздних работах Вернер (Werner, 1957; Werner & Kaplan, 1963) усиленно продвигал новую концепцию — концепцию микрогенезиса.

Микрогенезис относится к такому процессу развития, который происходит каждый раз, когда перед нами стоит задача — воспринять предмет или решить проблему. В каждом случае наш умственный процесс развертывается в той же последовательности, какая характерна для развития в течение жизни. То есть, мы начинаем с нечетких, общих впечатлений, которые смешиваются с чувствами и физическими ощущениями. Эти впечатления переходят в более дифференцированные восприятия, которые окончательно интегрируются в понятное целое. Микрогенезис — это самовозобновляющийся процесс, при котором мы снова и снова начинаем с недифференцированных уровней.

Микрогенезис иногда протекает настолько быстро, что мы не осознаем сам процесс, но иногда мы его ощущаем, как, например, в том случае, когда оказываемся в новой, непривычной обстановке. Представьте, что мы попали в чужой город? Поначалу наше восприятие оказывается общим, расплывчатым и сильно приукрашенным чувствами. Мы поражены странными звуками, огнями освещения, запахами, формами и красками. Мы чувствуем себя дезориентированными, смутно переживаем опасения за собственную безопасность и испытываем сомнения в том, что нам вообще удастся самим, без посторонней помощи, найти что-нибудь в этом городе. Вскоре наше представление о городе становится более дифференцированным, мы представляем, где находится гостиница, ресторан, остановка автобуса, идущего к Капитолию, и, наконец, начинаем изучать, как связаны между собой различные части города: мы создаем более понятную карту города. Так, в течение очень короткого времени наше знакомство с городом проходит процесс развития, похожий на процесс развития в детстве.

Вернер считал, что люди отличаются друг от друга тем, насколько они вовлечены в микрогенетический процесс. Некоторые люди обладают более выраженной микрогенетической мобильностью; они могут возвращаться далеко назад и пользоваться полностью как примитивными, так и совершенными (развитыми) формами мышления. Кроме того, подобная способность двигаться назад характеризует творческую личность, личность, которая хочет все начать с самого начала. Например, многие ученые признают, что начинают свои размышления со смутных интуиций, предчувствий, сновидных образов и первичных ощущений (Dubos, 1961).

Некоторым типам мышления, наоборот, явно недостает микрогенетической мобильности. Больные шизофренией возвращаются к примитивным формам мышления, но там и застревают, и их мышление остается дезорганизованным.

Многие из нас, наоборот, слишком быстро переходят к условным, рациональным формам мышления, поэтому нашему мышлению не хватает яркости и креативности. Как говорил Вернер: «Чем сильнее в человеке творческое начало, тем шире его маневренные возможности в пределах уровня развития или, другими словами, шире его возможности использовать примитивные формы мышления наряду с усовершенствованными» (Werner, 1957, р. 145).