Быть и казаться

Мы в жизни чаще, чем думается, встречаемся с феноменом «быть и казаться». Каждый, наверное, имел возможность убедиться на собственном опыте в том, что, будучи, например, в вагоне, легко обмануться на станции, когда мимо нас идет другой поезд и мы не знаем, движемся ли мы или стоим, хотя в этом можно удостовериться: стоит лишь взглянуть на другую сторону. Или другой пример. Каждый из нас в ясную ночь видит на небосклоне мириады звезд, любуясь их мерцающей красотой и предаваясь каким-нибудь возвышенным мечтам: на самом же деле никаких звезд уже давным-давно нет, они унеслись с головокружительной скоростью в безбрежные дали мироздания, где мы их не видим и вообще не можем видеть. Получается, что звездное скопление, которое мы видим, лишь кажущееся звездное скопление, истинное же бытие на небесах совсем иное. Правда, нельзя сказать, что здесь видимость обманчива: тут мы имеем дело все-таки с реальным явлением, выступающим в форме кажимости. То есть в этом случае видимость не есть порождение обмана наших органов чувств. Она возникает в условиях наблюдения реальных отношений. Так, миражи в пустыне — явление природы, а не зрительный фантом. Их можно даже сфотографировать; они есть следствие искривления световых лучей в атмосфере. Следовательно, видимость имеет опору в сущности: она есть сущность в одном из ее проявлений. Поскольку формы проявления видимости многообразны, постольку, чтобы правильно понять то или иное событие, необходима критическая проверка данных непосредственного наблюдения, четкое различие отношения «быть и казаться».

Феномен «быть и казаться» выражает прежде всего факт несоответствия сущности и ее внешнего обнаружения. Это несоответствие нередко доходит до явной противоположности, и тогда она выступает как кривое зеркало сущности. Сократ, например, будучи в сущности своей исключительно мудрым человеком, в спорах умел прикидываться простачком, «играть в поддавки» (не со злонамеренной целью, разумеется, а с целью достижения истинного знания и так, чтобы в этом процессе активно участвовал и сам познающий или обучающийся знанию).

199

Самовыражение человека может быть и сущностным и лишь видимостным: человек не всегда таков, за кого себя выдает. Для многих казаться добрым и справедливым куда легче, чем быть таковым. Некоторым людям свойственна слабость, выражающаяся в озабоченном стремлении казаться значительно лучше, чем они есть. Страсть к показухе, к постоянной подмене своей сущности видимостью, «очковтирательство» в конце концов полностью деформируют личность. И то, что было некогда ее видимостью, становится ее сущностью, превратившейся в черту характера и уже изнутри детерминирующей взаимоотношения данной личности с окружающими.

Каждый ли поступок человека является адекватной формой самореализации его личностной сущности? И да и нет. Вы скажете, что некто очень ответственный человек и его легкомысленный поступок — случайность, это для него не характерно. И с этим можно согласиться. Но в ответственности этого человека чего-то, быть может, чуть-чуть недоставало, чтобы не допустить легкомыслия, и было нечто, что все-таки сделало именно такой поступок возможным в принципе. Следовательно, тут «казаться» выражает что-то из того, что есть.

Итак, если явление обнаруживает сущность, то видимость, как правило, закрывает ее, и задача мыслящего разума заключается в том, чтобы проникнуть сквозь покров видимости и заглянуть в истинное «лицо» сущности, для чего необходимо не принимать на веру внешнее за внутреннее, а настойчиво двигаться от внешнего к внутреннему.