Принцип материального единства мира

Диалектическая теория материи не может исчерпываться одним только ее философским определением. Необходимо было выстроить цельную и развернутую картину понимания материи, что требовало применения всего исторически разработанного арсенала диалектики и прежде всего обоснования диалектики дискретного и континуального в материи, а также обоснования единства материи и сознания, что и нашло отражение в диалектическом принципе материального единства мира.

Условно можно выделить две основные философские позиции в решении вопроса о единстве мира. С точки зрения первой из них универсальная общность всех мировых явлений видится в их материальности (линия Демокрита), с точки зрения второй такое единство усматривается в общей идеальной основе мира (линия Платона). Обе они носят название монизма, так как и та и другая усматривают основу мира в какой-либо одной субстанции. Первая называется материалистическим монизмом (к высшему этапу ее развития принадлежит диалектический монизм), вторая — идеалистическим монизмом. Кроме этих двух разновидностей монизма существуют также дуализм и плюрализм, то есть признание нескольких равноправных и не сводимых друг к другу первоначал мира (в античности, например, воплощенный в концепции четырех первоэлементов — воды, земли, воздуха и огня).

Из сказанного ясно, что в центре внимания оказываются два главных вопроса: о первичности либо материи, либо духа, сознания и о возможности или невозможности свести все качественное разнообразие материального мира к понятию единой универсальной субстанции. Как же решаются эти вопросы с позиций диалектического монизма?

103

Основной тезис диалектического монизма: «Действительное единство мира состоит в его материальности» ¹ — имеет тот смысл, что сознание, дух, идеальное суть и познание материальной действительности, и составная часть этой действительности, что между материальным миром, данным нам в ощущениях, и сознанием человека нет непроходимой пропасти. Сознание — не сверхъестественный уникум, а естественное свойство высокоорганизованной материи. Диалектический монизм отвергает воззрения, выделяющие сознание, разум в особую, противостоящую природе и обществу субстанцию. Окружающая нас действительность и мы сами суть единый материальный мир. Единство здесь мыслится не как качественное подобие, но как единая субстанциальная основа, которая может принимать самые разнообразные формы, среди которых наиболее противопоставлены формы природно-материальные и идеальные.

Однако тезис о материальном единстве мира сам по себе еще не решает всех встающих здесь вопросов. Понятие единства неизбежно связано с понятием универсального взаимодействия. Если бы под единством мира понималась только его материальность без введения понятия о взаимодействии, то можно было бы допустить как логическое следствие наличие разных, никак между собой не связанных материальных миров. А это уже было бы не единство мира, а плюрализм миров. По тем же причинам логично допустить и дуализм духа и материи, так как и в этом случае взаимодействие между ними не принимается в расчет: материя мыслится сама по себе, дух — сам по себе. Без признания фундаментального значения протекающего в мире процесса постоянного и всеобщего взаимодействия всего со всем невозможно было бы и объяснение самого процесса развития мира. Если на основе материалистического монизма в его механистической форме процесс развития был необъясним, то диалектико-материалистический монизм с его принципами всеобщей связи и взаимодействия как раз и имеет своим основным ядром идею развития.

Понимание единства мира с позиций диалектического монизма повлекло за собой еще одно чрезвычайно важное следствие, а именно позволило рассматривать как одну из форм развития материи и человеческое общество, которое ранее, в силу своей особой субъектно-объектной природы, как бы не вмещалось в традиционные представления о материи. До сих пор непревзойденным теоретическим завоеванием диалектического монизма является то, что именно ему удалось на основе единого объяснительного принципа связать воедино три распадавшиеся

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 43.

104

ранее универсальные реалии — природу, мышление и общество. Таким образом, стало ясно, что проблема единства мира — приоритет не частнонаучного, а философского постижения сущего.

Из ответа, данного диалектическим монизмом на первый вопрос (о первичности материи), следует и соответствующее решение второго — о наличии единой субстанции в основе качественного разнообразия мира природы и мира человека. Здесь мы сталкиваемся с трудностью, разрешить которую можно только диалектически. Она связана с понятием субстанции (от лат. substantia — нечто, лежащее в основе). Мы уже не раз говорили о наличии такой единой субстанции, но есть ли какое-либо различие между понятиями «материя» и «субстанция»? Почему необходимо введение этого второго понятия, повторяющего, казалось бы, в своем содержании исходное понятие материи?

Исторически категория субстанции действительно мыслилась как почти полный синоним материи в ее нынешнем понимании. Но в результате развития диалектического материализма и постоянного уточнения логического статуса всех его категорий, и прежде всего самой категории материи, стало ясно, что необходима особая категория, которая обозначала бы единую природную основу мира не с позиций гносеологического (теоретико-познавательного) противопоставления духа и материи, а с позиции уже собственно бытийной, онтологической. Если в гносеологическом плане материя и сознание противоположны, то в онтологическом плане, исходя из принципа материалистического монизма, они должны как бы отождествляться. Так вот для обозначения общей основы всего единого материального бытия, объединяющей и дух и материю, и дискретность и континуальность, как раз и было введено понятие субстанции, в котором относительное противопоставление материи и духа теряет свое значение. Таким образом, понятие субстанции — это результат онтологического углубления понятия материи. «…Надо углубить познание материи до познания (до понятия) субстанции, чтобы найти причины явлений» ¹.

Необходимо, однако, отчетливо осознавать, что понятие субстанции неразрывно связано с понятием материи: это две стороны одной сущности. Субстанция — не нечто третье, объемлющее и дух и материю (как рассуждал, например, Э. Мах), а та же материя, только рассмотренная вне ее соотношения с сознанием, материя, в которой сознание уже твердо и безоговорочно рассматривается как ее атрибут. Если понимать субстанцию вне ее сущностной связи с материей, то неизбежно ее

¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 142.

105

соединение со сферой идеального, и тогда уже материя будет рассматриваться как атрибут духа, а не наоборот, что и имеет место в философии объективного идеализма.

Субстанция вновь подводит нас к естественнонаучной проблематике, так как именно здесь развертывались баталии относительно единства или различия исходных начал материального бытия, единства или множества лежащих в его основе субстанций. Именно в этом и заключался смысл возникшей в физике конца XIX — начала XX в. дискуссии о волновой (континуальной) или корпускулярной (дискретно-вещественной) субстанции мира.