Смысл истории и идеалы прогресса

Так в чем же, возвращаясь к уже поставленному вопросу, смысл истории? Каково направление ее движения, что есть прогресс? Ответ на данный вопрос далек от какой бы то ни было простоты или очевидности. И это потому, что само понятие прогресса, рассматриваемое лишь как абстрактная категория при попытке применить его к оценке тех или иных событий конкретно-исторически, непременно будет содержать в себе парадоксальным образом неразрешимое противоречие. Не только то оказывается лишенным прогрессивного содержания, что некогда считалось безусловно прогрессивным, но даже и то, что являет собою бесспорное достижение в одной области, в другой, оказывается, имеет прямо противоположную направленность.

Небезынтересны в этом отношении тонко подмеченные историками факты. Замена стрелы огнестрельным оружием, кремневого ружья — автоматом свидетельствует о развитии техники. И не одной техники, а всего сопряженного с ней знания, науки. Есть ли это прогресс? Переход от боя лицом к лицу, с одинаковым риском для каждого участника, к убийству издали, когда одна сторона находится в безопасности, несомненно, связан с развитием науки и техники. Возможность убить сразу массу людей смертоносным ядерным оружием, конечно, тоже безусловное свидетельство развития науки и техники, да еще высочайшего уровня. Но можно ли это назвать прогрессом?! Замена раскаленных щипцов электрическим током при пытках стала возможной благодаря открытию электричества — означает ли это прогресс? Как это ни странно, но невиданные достижения техники заключают в себе и невиданные разрушительные для человечества силы. И почти всему, что проявлялось в истории как нечто положительное, можно противопоставить что-либо отрицательное, и об очень многом положительном в одном аспекте можно сказать как об отрицательном в другом.

В этой противоречивости выявляется драматизм истории. Не-

577

избежен ли он? Где суть его? Оказывается, что главным действующим лицом этой исторической драмы выступает сам человек Зло как бы неизбежно, потому что человек порою получает в качестве результата то, к чему он вовсе не стремился, что не было его целью. И дело объективно заключается в том, что практика всегда богаче, всегда превосходит уровень достигнутого знания, что и порождает возможности в других условиях по-другому использовать достигнутое. Зло, таким образом, как тень, всегда преследует добро.

История раскрывает нам человека не только как деятельное существо, но, что очень важно, как существо разумное и общественное. Разумное и общественное — это два свойства, которые в совокупности и раскрывают нам собственно человеческое в человеке. Именно этим двум свойствам должна быть подчинена вся его историческая деятельность, и в ней прогрессивным может считаться только то, что отвечает им, способствует все более полному их выявлению. Свойства же эти в совокупности составляют то в человеке, что является вообще уникальным в природе — именно человечность, или, обозначая это другим словом, — гуманизм. Таким образом, для определения подлинно прогрессивного есть критерий, выработанный самой историей человечества. Критерий этот, выраженный словом «гуманизм», обозначает как специфические свойства человеческой природы, так и оценку этих свойств как высшего начала общественной жизни. Прогрессивно то, что сочетается с гуманизмом, и не просто сочетается, а способствует его возвышению. Как можно образно представить себе возвышение человечности, подлинного гуманизма? На ум приходит образ мощного дерева, по стволу и ветвям которого устремляются животворные соки, раскрываясь пышной кроной благодатной зелени. Такой рост, думается, и есть настоящее воплощение человеческого богатства и достоинства. В этом как раз и заключается и смысл и идеал истории. Этот идеал был бы в принципе недостижим, если бы он оставался только идеалом и не реализовался в истории. Гуманизм есть та реальная основа жизни человечества, на которой возможны действительные сосуществование, сотрудничество, взаимопонимание и взаимное уважение различных народов и культур. Образно говоря, «разум истории» проявляется в том, что непрерывный процесс жизни на земле может осуществляться не в одном установленном кем-то или предзаданном направлении, а в многообразии путей развития, форм организации обществ, воплощающем уникальность исторических типов культур. В самом деле, даже если бегло окинуть взором и представить сразу все населенные уголки нашей планеты, то неодинаковость географических условий, природных и людских

578

ресурсов, экономических структур, национально-культурных и политических традиций различных стран предстанет совершенно очевидным разноцветным ковром действительной живой жизни. Мы недаром воспользовались таким, может быть и не совсем удачным, образом «ковер». Наша мысль заключалась в том, чтобы показать, что действительная история, несмотря на гигантское разнообразие, все-таки есть единое целое и что развивается она как бы в двух тенденциях одновременно: в стремлении к единству и в противоположной устремленности — к сохранению самобытности различных обществ. Можно сказать, что в этом и проявляется диалектика исторического развития — единство через разнообразие, и она действует как историческая необходимость. В этом же проявляется и глубочайшая суть действительного гуманизма в истории.

Итак, история — арена всего разнообразия индивидуально-неповторимых, уникальных по своему конкретному содержанию событий социальной и культурной жизни человечества. В ее развертывании существуют две возможности: как постоянное созидание новых форм человеческой жизни (и даже таких, которые не встречались в прошлом), так и отказ от тех ее форм, которые ранее считались ее «естественными» элементами. Реализация этих возможностей — реальный процесс поступательного движения истории, ее непрестанного качественного обновления.