statya2008BARG

стемологии, телеологии, кибернетики как “идеологически нагруженных” дисциплин. По этой причине то или иное решение проблемы финализма является важной составляющей мировоззрения и хорошим индикатором степени интеллектуальной свободы общества… [Ранее] мы были вынуждены писать о них [финалистических концепциях] в резко критическом ключе. Возвращаясь сейчас к ним снова, мы с удовлетворением меняем оценки на прямо противоположные. Мы не испытываем больше стеснения… говоря, что миром живого управляют непознанные нематериальные силы или что даже есть вещи, которые в принципе вообще не могут быть познаны. С возвращением свободы совести и религии, с осознанием неисчерпаемости и безграничности всего сущего ученые, не сговариваясь, приходят дедуктивным путем к пониманию существования над собой и всем сущим Верховного Разума точно так же, как все высшие животные совершенно интуитивно ощущают превосходство над собой человека» (5).

Очевидно, что, так сказать, дедуктивное ощущение непознаваемых нематериальных сил не может иметь, даже в условиях свободы совести, порождающего характера в отношении новой эволюционной модели, нового эволюционного синтеза биологии. Оно и не фигурирует в тех разделах как всегда глубокой книги В.И.Назарова, которые посвящены последним данным о факторах и темпах эволюции. Это ощущение, скорее, обозначает у него место, которое должно быть занято соответствующим этим данным пониманием сущности живого и философскими основаниями его выработки. «В последнее время мы оказываемся свидетелями разочарования в редукционизме и усиливающейся тенденции к поиску адекватных методов познания специфичности жизни. Такие попытки… обращают… к витализму и его многовековому спору с материализмом… [который] до сих пор не может опровергнуть витализм» (6). Предметом этого спора автор считает подкрепляемую новейшими данными «способность целесообразного реагирования клетки и всех ее компонентов… [как] первичное (а не созданное эволюцией) свойство живого… его главный атрибут, делающий его принципиально отличным от косной материи. Соответственно, граница между живым и косным становится труднопреодолимой. Продолжение попыток раскрыть этот удивительный феномен с помощью физических законов представляется… бесперспективным» (7). Приведенные положения говорят о нескольких вещах.

Во-первых, – о том, что пересмотр эволюционной модели в биологии пока не опирается на адекватную ему модель биологической сущности. Во-вторых, – о привычке биологов, разрабатывающих теорию эволюции, делать это без особой оглядки на современные представления о природе живого – «…ученые открывали только новые, все более глубинные уровни структурной сложности, но не продвигались ни на шаг в раз-

гадке основной тайны» (8), – и ориентироваться на ее испытанные временем, но слишком абстрактные определения. В-третьих, – о недооценке ими общих принципов продуктивного взаимодействия и обмена идеями наук, исследующих уровни структурной сложности живого. Однако эти принципы устанавливает не новая биофилософия, тяготеющая к области социально-гуманитарного знания, а «преодоленный» ею диалектический материализм.

Его объяснение природы «не имеет, – по независимой оценке, – равных среди современных систем мысли. В самом деле, необходимо было бы вернуться… к аристотелевской схеме природного порядка или к картезианской механической философии… чтобы найти такую систему, основанную на самой природе, которая могла бы соперничать с диалектическим материализмом по степени развития или целостности строения»

(9). Однако нужно заметить, что это – соперничество систем, находящихся в отношениях, которые предполагают не восстановление аристотелевской телеологии в объяснении живого ввиду недостаточности его картезианского объяснения, а отрицание последнего диалектическим материализмом, или – в целом – отрицание отрицания. Современная, конкретновсеобщая форма (10) диалектического материализма позволяет придать пониманию сущности живого вид, в котором оно способно служить понятийным ядром теоретической биологии, включая обновляемую сейчас теорию эволюции.

Конкретно-всеобщая понятийная модель отличается от абстрактновсеобщей модели тем, что включает элементы содержания особенного и допускает его теоретическое выведение, логический переход от всеобщего к специфике разного рода особенного. Выведение и переход состоят в интерпретации массива данных тех или иных частных наук на основе ряда принципов всеобщего характера, которые соответствуют совокупному материалу науки, но обосновываются именно философией. Поэтому она может настаивать на них в случаях, когда наличное состояние той или иной естественно-научной теории не выглядит как их прямое подтверждение или противоречит им, и предложить конкретной науке гипотезу или эскиз усовершенствования этой теории. Базовыми в их ряду являют-

ся принцип (закон) организации объективной реальности и принцип (закон) ее развития, единого мирового процесса. Сначала мы оста-

новимся на их содержании, обосновании и отношении к проблеме биологической сущности, а затем введем несколько производных принципов, которые необходимы при выработке приемлемой для современной биологии гипотезы о сущности ее объекта.

«Особенное» в нашем контексте имеет два главных смысла – разновидности объективной реальности и содержания, которое отличает одну ее разновидность от другой. Разновидностями являются, например, фор-

мы материи, отдельные объекты, любые естественные – в понимании В.И.Вернадского – тела. Исходным смыслом «всеобщего» выступает содержание тождества всех ее разновидностей – смысл общего-сходного. В этом его смысле разновидность включает содержание всеобщего плюс содержание, отличающее ее от других разновидностей. Но это всеобщее еще не включает содержания особенного: для первого из его смыслов оно выступает стороной особенного, для второго – дополнением. Как разновидность объективной реальности, особенное имеет еще два смысла, условно говоря, синхронический и диахронический: оно может выступать частью целого объективной реальности и ступенью развития этого целого, поскольку и части, и ступени различаются содержанием. Всеобщее, понимаемое как содержание их тождества, одно на все части и все ступени. Прежде всего, философия создает его понятийную модель.

Ее создание состоит в выявлении множества сторон в содержании этого тождества и отношений между ними, что логически соответствует восхождению от абстрактного к конкретному. В результате устанавливается, что любое особенное (как разновидность объективной реальности) имеет диалектически связанные бытие, качество, количество и меру, содержание и форму, сущность и ее проявления, внутренние противоречия, элементы необходимого и случайного, какие-то возможности и т.д. «Ка- кие-то» относится ко всем позициям этого перечня, поскольку он не отражает никаких различий между качествами, сущностями, противоречиями, возможностями... разновидностей объективной реальности. Перечень абстрагирован от содержания этих различий, и именно в данном аспекте соответствующая ему понятийная модель является абстрактно-всеоб- щей, притом что по своему содержанию она может быть весьма богатой и конкретной. Дальше всех (но в идеалистическом направлении) в этом продвинулся Г.Гегель, диалектически преодолевая в «Науке логики» крайнюю бедность и абстрактность «всеобщего» элеатов, их «бытия». В научной философии этому соответствует во многом решенная задача создания развернутой системы категорий материалистической диалектики.

Абстрактно-всеобщая понятийная модель играет для естественной науки, предметом которой выступает какая-то разновидность объективной реальности, роль предварительного знания структуры содержания ее отличий от других разновидностей, поскольку каждое такое отличие привязано к одной из сторон абстрактно-всеобщего, является отличием по качеству, сущности, содержанию, форме и т.п. Тем не менее, всеобщее остается в этой модели нейтральным к содержанию данных отличий. Однако если всеобщее обусловливает их существование, оно не может быть совершенно безразличным к этому содержанию и должно иметь не отражаемый абстрактно-всеобщей моделью, дополнительный смысл.

Этим смыслом является конкретно-всеобщее, которое не безразлично к содержанию особенного и каким-то образом включает его. Как оно это делает, продолжая оставаться одним – это обязательная черта всеобщего – на все разновидности (части и ступени развития целого) объективной реальности? Прояснить данный вопрос помогает то обстоятельство, что прямое дополнение содержания абстрактно-всеобщего содержанием отличия одних разновидностей от других ведет не к всеобщему, а к особенному в смысле разновидности. В эту «ловушку» не попадает толь-

ко закон, который диктует определенные различия между разновидно-

стями, оставаясь при этом одним для всех них. Во-первых, таким законом может быть закон организации целого объективной реальности, требующий определенных различий между его частями. Во-вторых, – закон развития данного целого, требующий определенных различий между ступенями этого процесса. Если такие законы существуют, их содержание является конкретно-всеобщим и включает содержание абстрактновсеобщего как основания, на котором только и могут возникать и существовать эти различия. В таком случае у всеобщего есть 2+2 смысла: аб- страктно-всеобщее и конкретно-всеобщее как закон организации и как закон развития (11).

Мир – все, что существует, вместе взятое, – заведомо содержит в себе все основания своего существования и все причины развития. Он не возникает и является субстанцией, научное определение которой – объективная реальность. Объективная реальность, материя есть единое связное целое. Фактическим основанием этого утверждения служит то, что ни один известный нам отдельный объект, включая и Метагалактику, не является самодостаточным, нуждается в связях с другими объектами как фундаментальном условии собственного появления и существования. Количество и разнообразие составляющих это целое объектов бесконечно, не поддается непосредственному учету и в этом отношении является необозримым. Обычная в науке процедура преодоления подобных затруднений – переход от множества отдельных объектов к их видам, родам, типам, число которых существенно меньше числа самих объектов. Многообразие объектов, составляющих целое объективной реальности, должно сводиться в пределе к двум наиболее общим ее разновидностям или типам, имеющим в этом целом статус, так сказать, последнего особенного. Поскольку всеобщее не может существовать без особенного, а целое объективной реальности не возникает, эти ее типы (и их различие) должны быть непреходящими, объективная реальность должна всегда состоять из них. Их присутствие и связь являются, таким образом, прин-

ципиальным внутренним основанием существования материи как суб-

станции, и в случае потери ею их различия она бы исчезла. Значит, имеется всеобщий закон организации материи, который требует определен-

ных различий между принадлежащими ей объектами, поскольку все они должны относиться к этим ее типам.

Теоретическим минимумом всякой организации является тождество и различие составляющих ее элементов, приведенные к единому основанию: элементы должны различаться по признаку, который есть у каждого из них. Элементы периодической системы различаются зарядом ядра их атомов, который есть у всех атомов. Электроны, участвующие в образовании химической связи, – спином, который имеется у каждого электрона. Организмы, входящие в биоценоз, – типом питания, которое присуще им всем, и т.п. В отличие от этих и подобных им случаев, искомые типы объективной реальности должны различаться по признаку, который является всеобщим и присущ всем без исключения объектам. Им является сложность – все, что есть в предмете, взятое вместе, его богатство содержания, интегрированное многообразие его частей и их связей, отношений с другими предметами, присущих ему свойств, возможностей и т.п. Абсолютно простых предметов не существует уже потому, что они в принципе не могут взаимодействовать и быть естественным образом связаны, образуя известные нам сложные предметы.

Современная наука свидетельствует, что известная нам часть мира

построена на различиях в сложности и пронизана ими, что любому предмету – без исключений – противостоят какие-то предметы другой сложности, будь то крупные формы материи – физическая, химическая, биологическая – или отдельные их объекты вроде разной сложности химических соединений или организмов. Различие в сложности обладает поразительной фрактальностью: оно повторяется, варьируя непосредственным содержанием, при переходе от одних пространственных и временных масштабов к другим (от «микро-» до «мега-»), от одних масштабов общности к другим (от общих форм материи до их единичных объектов), от одних периодов существования расширяющейся Метагалактики к другим. Многообразие объектов, составляющих нашу часть мира, сводится, таким образом, к двум типам объективной реальности – низшему, относительно простому и высшему, более сложному. Фактические основания думать, что различия в сложности – черта только нашей «провинции», отсутствуют. Низшее и высшее – самые общие типы объективной реальности. Если особенное существует и за пределами эмпирически доступной нам части мира, им выступают низшее и высшее. Вечность этого различия следует, наконец, из природы сложности как всеобщего признака: любая сложность, как интегрированное многообразие, предполагает меньшую сложность отдельных составляющих этого многообразия.

Если так, конкретно-всеобщее как закон организации материи имеет следующий смысл. Объективная реальность как целое является субстан-

цией, поскольку она состоит из низшего и высшего. Их взаимная связь –

субстанциальное системообразующее отношение этого целого, фунда-

мент его структуры и – логически – последняя причина его существования и развития. Целое образовано заключенной внутри него «паутиной» отношений низшего и высшего, в узлах которой находятся все населяющие мир объекты, их виды и роды, притом, что и каждый из них содержит в себе ее фрагмент. Разумеется, существуют объекты одной сложности, отношения которых формально не входят в эту паутину, но они производны от нее и могут быть теоретически приведены к лежащим глубже отношениям низшего и высшего. Субстанциальный характер этой паутины означает, что именно ее фрагменты, заключенные в отдельных объектах, изнутри детерминируют качество, свойства, поведение каждого из них.

Принципиально, далее, что низшее и высшее являются не только общими типами объективной реальности, представленными отдельными, относительно самостоятельными предметами или вещами. Они выступают также и нераздельными в пространстве-времени противоположностями. Как отдельные предметы, низшее и высшее находятся в «горизонтальных» отношениях, взаимодействуют и объединены – в качестве частей – в целое. Пример такого целого – биосфера, части которой – разной сложности организмы и биоценозы и разной сложности неживые объекты лито-, гидро- и атмосферы. Как противоположности, низшее и высшее находятся в «вертикальных» отношениях и выступают не частями, а уровнями одного и того же целого. Например, организм включает химическую систему, которая, в свою очередь, включает физическую систему, и все три настолько проникают друг в друга и сливаются в про- странственно-временном отношении, что их отношения являются уже не взаимодействиями нескольких объектов, а взаимными отрицаниями полагающих друг друга низшего и высшего, тождеством их противоположностей в прямом смысле. Отношения низшего и высшего являются, следовательно, не только отношениями разновидностей материи, но и внутренним противоречием каждой разновидности. Это противоречие – через соответствующий ему фрагмент «паутины» – должно изнутри определять особенности и направление эволюции каждой разновидности.

Современная наука – космология, астрономия, космохимия, геология, биология и другие – свидетельствует также, что в доступной нам части мира различие в сложности возрастает, сложность и разнообразие относительно простых «реликтов» прошлого периодически дополняются и перекрываются разнообразием и сложностью вновь возникающих объектов. Поскольку именно это различие является внутренним основанием существования материи как субстанции, оно выступает и причиной себя, действует в направлении увеличения своего диапазона – разницы в

сложности «крайних» объектов того их ряда, которым всякий раз представлены непреходящие типы объективной реальности – низшее и высшее. Поэтому ступени развития объективной реальности тоже различаются как низшие и высшие, и этот единый мировой процесс является восхождением от низшего к высшему.

Необходимость именно усложнения как способа существования объективной реальности вытекает из того, что материя обладает огромным фондом возможностей и одновременно является причиной себя, а значит, и следствием себя. Как следствие себя, она каждый раз отличается от себя как причины тем, что дополнительно включает объекты, содержание которых ранее было только возможным, которых не было в составе ее целого. Обогащенная ими, она оказывается причиной появления новых объектов, в том числе более сложных, чем уже существующие, и т.д. Возможности материи в принципе не могут реализовываться, если каждая из них лишь на время переходит в действительность и затем безвозвратно ее покидает, подобно сменяющимся на экране картинкам, потому, что так возможности, ожидающие реализации, никогда не получат для этого условий. Субстанция же, которая не способна сама реализовывать свои возможности, по словам Энгельса, частично уничтожена, что невозможно.

В какой мере возникающие роды и виды объектов, в отличие от их не возникающих типов – низшего и высшего, могут быть предопределе-

ны «от века»? Существует ли конкретно-всеобщий закон развития, опре-

деляющий содержание различий и порядок возникновения множества этих родов и видов? Установить это непросто потому, что переход от двух не возникающих типов объективной реальности к ее возникающим родам и видам является переходом от конечного к бесконечному. Развитие субстанции – не начинавшийся и не имеющий завершения процесс, мы никогда не назовем всех его ступеней. Пока известны только четыре из них: физическая, химическая, биологическая и человек. На каком основании можно было бы утверждать, что они относятся к бесконечной последовательности изначально необходимых ступеней мирового процесса? Или, по-другому, на каком основании, зная их, можно было бы утверждать, что такая последовательность существует?

Бесконечность существует не сама по себе, а выступает атрибутом какой-то определенности, производна от нее и, можно сказать, заражена ею. Поэтому в математике, например, мыслимо много бесконечностей – рядов натуральных чисел, простых чисел, четных чисел, разных прогрессий... Они различаются не бесконечностью как таковой, а принципами ее организации, имеющими конечное выражение, как, например, формулы прогрессий. Располагая этими формулами, мы потенциально располагаем соответствующими рядами. Располагать ими актуально – знать все их

фрагментом нижней половины фигуры «песочных часов», находящемся в выделенном прямоугольнике. В нашей области мира развитие природы имеет в этом смысле сходящийся, конвергентный характер, присущий всем известным его ступеням. При каждом переходе от низшей формы материи к высшей существенно увеличивается не только ее сложность (Ф→ Х → Б → Ч), но и размеры (пунктирный угол с вершиной внизу) ее элементарных объектов. Как частицы, кварки и лептоны гораздо меньше атомов, атомы – клеток, клетки – человека. В тенденции это противоречит конвергентному характеру развития, так как когда-то элементарный объект должен стать больше определяемых конвергенцией (пунктирный угол с вершиной вверху) масштабов соответствующей ему формы материи. Конвергентное восхождение материи от низшего к высшему становится формально невозможным на линии пересечения (↔) двух тенденций – уменьшения масштаба формы материи в целом и увеличения масштаба ее элементарных объектов. Однако восхождение от низшего к высшему является способом существования материи, не может иметь ограничений и, значит, у него должно быть бесконвергентное продолжение. Если так, конвергентное восхождение должно с необходимостью вести к появлению формы материи, которая способна обеспечить это продолжение, которая может развиваться без конвергенции. Но если не известна хотя бы одна ступень не конвергентного развития материи, это остается только предположением о делении мирового процесса на две эры – конвергентную и бесконвергентную – и сопряжении в его репрезентативной области ступеней этих двух эр.

Формой материи, которая действительно развивается без конвергенции, является социальная форма материи. Человек производит себя, производя путем преобразования природы необходимые для этого искусственные условия. Обе эти стороны человеческого существования имеют характер экспансии, вовлечения в преобразование все более масштабных природных систем и все более глубоких их уровней, роста населения, объема и массы поддерживаемой им «второй природы». То, что в развитии общества можно принять за продолжение конвергенции – неравномерность социального и технического развития народов, стран и целых континентов, «выстраивающая» их в пирамиду, у вершины которой располагается процветающее меньшинство, а в основании прозябает большинство, – имеет другую природу.

Во-первых, это меньшинство все менее нуждается в таком большинстве как условии своего существования. Абсурдным аналогом этому в действительно конвергентно построенной природе была бы, например, способность высших животных обходиться без далеко превосходящей их массы низших организмов, начиная с бактерий. Во-вторых, оно не обнаруживает признаков формирования в нем элементарных объектов сле-