§ 2. Капиталистическая фабрика. Влияние машины на положение рабочего при капитализме

С появлением машин возникает фабрика. Фабрика пред­ставляет собой кооперацию одновременно и совместно действую­щих машин². Если используется группа однородных машин, например ткацких станков, каждый из которых выполняет опре­деленную работу от начала и до конца, то перед нами простая кооперация машин. Если же на фабрике действуют разнородные машины, дополняющие друг друга, и предмет труда переходит последовательно от одной машины к другой, например от пря­дильной машины к ткацкой, то имеется система машин, осно­ванная на разделении труда. Это уже сложная кооперация машин.

Фабрика является высшей формой капиталистической кооперации. В ней так же, как в мануфактуре и в простой капитали­стической кооперации, применяется коллективный, совместный труд наемных рабочих. Но разделение труда здесь существенно отличается от разделения труда внутри мануфактуры.

В мануфактуре, как известно, основу разделения труда образуют частичный рабочий и его ручное орудие. Не то на фабрике. Здесь, как говорит Маркс, скелет производства состав­ляет кооперация машин, или «мертвый механизм». Органами этого механизма являются отдельные, частичные машины, между которыми установлено своеобразное «разделение труда». Кооперация машин существует независимо от рабочих. Рабо­чие же присоединены к этому механизму как его живые при­датки. Не рабочий заставляет орудие служить себе, как это было в мануфактуре, а, наоборот, рабочий служит машине, следует за ее движением. Не машина приспосабливается к функ­циям рабочего, а рабочий приспосабливается к ее функциям.

Следовательно, содержание труда наемного рабочего на ка­питалистической фабрике по сравнению с мануфактурой суще­ственно изменяется. В отношениях между трудом и капиталом появляются новые моменты.

Капиталистическая фабрика углубляет противоположность менаду физическим и умственным трудом. Уделом рабочих яв­ляется изнурительный физический труд, лишенный творческого содержания. Функции же умственного труда отделяются от физического труда и выполняются узким кругом лиц наемного персонала, который контролирует весь процесс производства. Это инженеры и техники, выполняющие функции технического управления и надзора. Их нельзя отнести к категории соб­ственно фабричных рабочих, так как помимо технических функ­ций они от имени капиталиста и в его интересах участвуют в организации процесса эксплуатации наемных рабочих.

Подчинение рабочих машине создает казарменную дисцип­лину труда, приводит к разделению рабочих на «рядовых» и «унтер-офицеров». Первые занимаются преимущественно физи­ческим трудом, вторые выполняют роль надсмотрщиков. Но кнут на фабрике не нужен — его заменяет штрафная книга мастера и бригадира.

Освободив себя от непосредственного управления процессом производства, капиталист-фабрикант сосредоточивает в своих руках высшую власть над трудом. «Высшая власть в промыш­ленности становится атрибутом капитала, подобно тому как в феодальную эпоху высшая власть в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности». Служение машине становится пожизненной долей наемного рабочего. Не только труд, но и вся жизнь рабочего и его семьи попадают в зависи­мость от капиталистического производства.

Машина упрощает процесс производства, а в силу этого падает значение искусства отдельного рабочего. На первое место выдвигаются значение технологического применения науки, управление колоссальными силами природы, поставлен­ными на службу производству. Но наука и ее применение про­тивостоят рабочему как силы капитала. А это значит, что раз­витие производительных сил не только не совершается в инте­ресах рабочих, но и прямо направлено против него.

Машинное производство не требует большой физической силы работника и тем самым оно создает широкие возможности для применения женского и детского труда. Это расширяет границы капиталистической эксплуатации. В ее сферу попа­дают все члены семьи рабочего без различия пола и возраста. Капитал не считается с особенностями женского и детского организма, ставит их в те же, а нередко и в худшие условия, в ко­торых работают взрослые рабочие-мужчины. В результате пе­реход к машинному производству сопровождался в капитали­стических странах ростом детской смертности, физическим и моральным калечением женщин и детей.

Широкое вовлечение в производство членов семьи рабочего ведет к снижению стоимости рабочей силы, так как стоимость рабочей силы мужчины начинает при этом распределяться между всеми работающими членами семьи. Разумеется, стои­мость рабочей силы всей семьи может быть больше, чем стоимость рабочей силы главы семьи. Но и в этом случае капиталист выигрывает, так как получает в свое распоряжение больше рабочих рук, а следовательно, возможность увеличения размеров присваиваемой прибавочной стоимости. Снижение стоимости рабочей силы в результате расширения границ капи­талистической эксплуатации означает также увеличение сте­пени эксплуатации рабочего класса капиталистами.

Машина, являясь средством повышения производительности труда, выступает в условиях капитализма как постоянный кон­курент рабочих.

Переход к машинному производству сопровождался в ка­питалистических странах массовым разорением ремесленников. Такова, например, была судьба английских и индийских ткачей, не выдержавших конкуренции с английским машинным про­изводством тканей.

Развитие машинного производства постоянно ведет к вытес­нению рабочих с фабрик и заводов. Замена живого труда ма­шинами делает многих рабочих «излишними», превращает их в безработных. Это, с одной стороны, создает у рабочих неуве­ренность в завтрашнем дне, а с другой, — усиливает господство капитала над трудом.

Сама по себе машина открывает перед человечеством ши­рокие возможности для облегчения труда, сокращения рабочего дня. Но в условиях капитализма машина выступает как сред­ство производства прибавочной стоимости, и поэтому ее приме­нение ведет к росту интенсивности труда и порождает у капи­талистов новые мотивы к удлинению рабочего дня. К чему сводятся эти мотивы?

Стоимость машин переходит на создаваемые при их помощи продукты частями, по мере износа. Капиталист заинтересован в том, чтобы этот перенос стоимости совершался как можно быстрее. Его постоянно подстерегает опасность, что производи­тельность труда в производстве применяемых им машин повы­сится и стоимость их упадет, а следовательно, уменьшится пе­реносимая на единицу производимого товара общественно не­обходимая величина стоимости машины. Каждый капиталист обеспокоен тем, что другие капиталисты введут на своих пред­приятиях более совершенные машины, обеспечивающие повышение производительности труда и снижение стоимости това­ров. Если это произойдет, то может возникнуть необходимость замены данной машины еще до того, как ее полная стоимость будет перенесена на продукты, а это означает опасность потери части капитала, воплощенного в машине. Вот почему внедрение машин усиливает заинтересованность капиталистов в удлинении рабочего дня, введении системы смен, повышении скорости работы машины.

Возьмем такой пример. Стоимость машины составляет 10 тыс. долл. Еже­годно она переносит на продукцию своей стоимости. Капиталист исполь­зовал машину 5 лет. За это время она перенесла на продукцию половину сво­ей стоимости, т.е. 5 тыс. долл.

Допустим, что машиностроительные заводы начали выпускать такие же машины в 2 раза дешевле, т.e. стоимостью в 5 тыс. долл. Следовательно, остаточная стоимость старой машины равна стоимости новой. Но если старая машина переносит на продукт за год 1 тыс. долл., то новая только 500 долл. Это означает, что капиталист, владеющий новой машиной, может продавать свои товары дешевле и тем самым побивать в конкурентной борьбе тех капи­талистов, которые владеют старыми машинами. Поэтому капиталисты стре­мятся быстрее использовать машины.

Или допустим, что создана более совершенная машина стоимостью 15 тыс. долл., т.е. на 5 тыс. долл. дороже старой машины. Но новая машина имеет более высокую производительность: при помощи ее можно производить в 3 раза больше продукции, чем при помощи старой. Следовательно, более дорогая новая машина на единицу продукции будет передавать меньшую стоимость, чем старая машина, и ее применение выгоднее. Поэтому капита­лист заинтересован использовать старую машину как можно быстрее, пока у его конкурентов не появилась новая.