§ 5. Определение политической экономии как науки

Политическая экономия есть наука об общественно-произ­водственных, экономических отношениях людей. Она выясняет экономические законы, управляющие производством, распределением, обменом и потреблением материальных благ на различ­ных ступенях развития человеческого общества.

Многие буржуазные экономисты определяют политическую экономию как науку о производстве. Отвергая это определение как ненаучное, В. И. Ленин писал о политической экономии: «ее предмет вовсе не «производство материальных ценностей», как часто говорят (это — предмет технологии), а общественные отношения людей по производству».

В.И.Ленин писал также: «Политическая экономия занимает­ся вовсе не «производством», а общественными отношениями людей по производству, общественным строем производства».

Политическая экономия — историческая наука. Она изучает исторически развивающиеся производственные отношения, показывает возникновение, развитие и смену одних общественных форм производства другими, более прогрессивными.

Политическая экономия сложилась сначала как наука о законах производства, обмена и распределения в одном — капиталистическом обществе. Эту науку Ф. Энгельс назвал политической экономией в узком смысле слова.

Определяя политическую экономию как науку о производственных отношениях в широком смысле слова, Энгельс указывал, что это будет «наука об условиях и формах, при которых происходит производство и обмен в различных человеческих обществах и при которых, соответственно этому, в каждом данном обществе совершается распределение продуктов».

Изучаемая нами теперь политическая экономия является, говоря словами Энгельса, политической экономией в широком смысле слова: она изучает производственные отношения, эко­номические законы всех общественно-экономических формаций, начиная с первобытнообщинного строя и кончая социализмом — первой фазой коммунизма.

Политическая экономия в широком смысле слова не есть сумма политических экономии в узком смысле слова. Это единая наука, с единым предметом и единым методом.

Говоря, что предметом политической экономии являются производственные отношения людей, необходимо иметь в виду следующее.

Производственные отношения изучаются политической экономией в их связи с производительными силами общества, в их обусловленности развитием этих производительных сил.

Совокупность производственных отношений, или, что то же, экономический строй, образует базис общества. Юридические, политические, семейные, бытовые и т.п. отношения и определенные формы общественного сознания образуют надстройку общества, возвышающуюся над базисом и составляющую вместе со способом производства общественно-экономическую формацию. Надстройка определяется базисом, но в свою очередь оказывает обратное активное воздействие на базис, т.е. на экономический строй общества, ускоряя или задерживая его развитие. Изучая производственные отношения людей как свой предмет, политическая экономия показывает также в общих чертах воздействие экономического строя общества на те виды надстройки, которые оказывают обратное влияние на экономическую жизнь общества, а также главные следствия этого влияния.

Важнейшие направления экономической политики государства политическая экономия рассматривает в связи с обусловленностью этой политики экономическим строем и законами экономического развития общества, раскрывает классовый характер и роль экономической политики государства, показывая обратное влияние политики государства на экономическое развитие общества.

Приведенное выше марксистско-ленинское определение политической эко­номии исходит из того, что эта наука проникает в суть явлений экономиче­ской жизни общества. Отправляясь от внешних форм проявления экономических отношений, она вскрывает их сущность, показывает объективные законы, которым они подчинены.

Совсем иначе подходят к этому вопросу буржуазные экономисты.

Одни буржуазные экономисты объявляют политическую экономию наукой о богатстве, другие называют ее наукой о производстве, третьи — наукой о народном хозяйстве. Несостоятельность определения политической экономии как науки о богатстве была доказана еще Н. Г. Чернышевским. Он обратил внимание на бессодержательность такого определения. Термин «богатство» говорит не о качестве, а только о количестве. Как известно, и содержание богатства, и условия его умножения в разных исторических обществах являются совер­шенно разными. Определение политической экономии как науки о богатстве служит стремлению буржуазных экономистов затушевать сосредоточение богатства капиталистических стран в руках меньшинства, монопольно владею­щего средствами производства и эксплуатирующего тех, кто не имеет ничего, кроме способности трудиться. Не может считаться научным и определение политической экономии как науки о народном хозяйстве. Понятие народного хозяйства включает не только экономический строй общества, но и его технику, которая является предметом не политической экономии, а других наук.

Все указанные выше ложные определения политической экономии как науки затушевывают реальные противоречия между социальными группами, классами; они не способствуют, а препятствуют раскрытию объективных за­конов экономического развития общества.

Представители субъективной школы буржуазной политической экономии объявляют предметом политической экономии субъективное отношение человека к вещи, психологическую оценку человеком того значения, какое имеет для него та или иная вещь. Так, например, немецкий экономист Лифман предметом политической экономии объявил потребительные эмоции отдель­ных лиц, а английский экономист Маршалл — психологические переживания человека, получающие внешнее проявление, психологические мотивы его хозяйственного поведения. Психологию людей кладут в основу своих объясне­ний экономических явлений и английский буржуазный экономист Кейнс и его многочисленные сторонники.

В действительности же психология людей не может служить исходным пунктом в анализе экономической жизни и ее законов. Являясь одной из форм общественного сознания, она сама определяется объективными усло­виями жизни людей, в последнем счете — экономическим строем общества. Не психология людей является ключом к познанию экономической жизни, а наоборот, научное познание объективных законов экономической жизни мо­жет помочь понять психологию людей, как она складывается на разных сту­пенях исторического развития общества.

Представители так называемого социального направления буржуазной политической экономии подчеркивают, что политическая экономия изучает социальную форму хозяйства. Однако последнюю они сводят к правовым, а также этическим отношениям между людьми. Но юридические и этические нормы относятся к области надстройки и представляют собой лишь идеологическое отражение тех материальных, объективных отношений людей, которые складываются в процессе производства продуктов.

Таким образом, буржуазные экономисты либо прямо отрицают существование объективных законов экономической жизни, либо подменяют их своими вымышленными субъективными «законами».

В духе буржуазных экономистов извращают трактовку предмета политической экономии современные оппортунисты, а также ревизионисты. Объективные экономические законы они отождествляют со стихийно действую­щими законами, а существование в социалистическом обществе объективных законов, познаваемых и используемых в интересах общества, они отрицают. В действительности же, как мы уже говорили, объективный экономический закон — это вовсе не обязательно стихийно действующий закон.