4. От смысла слова к смыслу текста

 

Если смыслы где-то и "находятся", то они "находятся" в актах смыслообразования [Husserl 1968:I:9]. Иначе говоря, смыслы уловимы только на переходах от смысла слова к смыслу предложения, к смыслу сверхфразового единства, к смыслу целого текста. По мнению М. Мерло-Понти [Merleau-Ponty 1965:99], смысл появляется как принадлежащее мне, "когда мне удалось внедрить его в аппарат речи, первоначально не предназначенный для него".

 

Именно этим способом бытования смыслов, именно этой тенденцией речи к переходу смыслов слов в смыслы текстов (а в развитии языка - наоборот) и обусловлены и растягивание смыслов как способ смыслопостроения у продуцента, и растягивание смыслов как одна из техник понимания текста реципиентом.

 

На каждом шаге растягивания появляется новое в смысле, но и сохраняется старое в смысле. С этой и многих других точек зрения растягивание принципиально отличается от наращивания. Наращивание, как правило, происходит в рамках содержания, а не смысла. "После заглавия вслед за зачином (в постоянном сопряжении с ним и с заключением), от слова к слову, от предложения к предложению, от темы к реме и от абзаца к абзацу исследовательское читательское внимание все естественнее переключается от контекста линейно-сюжетно-тематического к контексту идейно-художественно-образному, иерархически-композиционному и обращается к закономерностям индивидуально-художественной речемыслительной деятельности и художественно-образной конкретизации, что способствует постижению идейно-художественного контекста, а с авторских позиций - повышению нравственно-эстетического воспитания словом" [Дроздовский 1990:130]. Так выглядит переход от наращивания содержаний к растягиванию смыслов.

 

Смысл целого текста складывается из смыслов слов, но не как из их суммы, а как из результата многочисленных растягиваний. Однако не считаться с наличным в отдельном слове смыслом как некоторым началом понимаемого смысла текста было бы неправомерно. Действительно, смысл может (коль скоро есть коммуникация, текст) быть и в слове - это "совокупность коммуникативно релевантных сем в конкретном акте речи" [Стернин 1985:97]. То, что это именно "совокупность", очень важно: совокупность сем есть одно из инобытий "конфигураций" из определения смысла у Г.П. Щедровицкого. Смысл, определенный им, Стернин называет актуальным смыслом. Смысл бывает только в ситуации, тогда как значение внеконтекстно - это относится в полной мере к любому смыслу, в том числе и к смыслу слова [там же: 99]. Смысл может быть передан в конкретной коммуникативной ситуации и в рамках одного слова, но для этого нужно, чтобы в данном употреблении слова сигнификат актуализировал "разные семы из своего набора". Разные наборы сем дают разные смыслы [Степанов Ю.С. 1981:51]; это относится к слову, а не к тексту. Каждое суждение, которое в адекватно построенных концептах выводит к адекватному переживанию того, что содержится в сущностных смыслах - это есть абсолютно достоверное познание, причем неопровержимое: "Я вижу этот смысл, поэтому достоверно наличие у меня этого смысла".

 

От предложений, достоверно несущих смысл, растягивание приводит к тому, что возникает необходимость перейти от привычной "грамматики предложения" к "грамматике текста" и "грамматике дискурса". Хотя все еще и говорят, что смысл текста - это "комплекс знаковых функций его компонентов" [Stоlze 1982:98], все же смысл целого является чем-то принципиально новым сравнительно со смыслом каждого предложения в отдельности и всех предложений вместе. По Гуссерлю [Husserl 1968:7], текстовые смыслы - это смыслы актов сознания, а вовсе не соединение смыслов, необходимых при текстообразовании. Освоение этих смыслов текста - т.е. понимание - вовсе не "понимание способов соединения предложений", а нечто другое: "постижение смысла того или иного явления, его места, его функции в системе целого" [Коршунов, Мантатов 1986:39]. Поэтому смыслы так же даны восприятию, как чувственные данности: внимательный их видит и берет как объекты [Bruzina 1970:40-41]. Это и есть, по Гуссерлю, "интуиция": и от чувственных данностей и от смыслов знания поступают одинаково - как от непосредственного источника знания. Текст как носитель смысла пробуждает рефлексию над рефлективной реальностью, включающей и огромный опыт действования со смыслами - отсюда "грамматика смысла" [Черняховская 1984:164], т.е. отношения и между смыслами внутри рефлективной реальности, и между этими смыслами и смыслом текста, и между смыслами и метасмыслами, и между смыслами внутри рефлективной реальности, и между этими смыслами и смыслом текста, и между смыслами и метасмыслами, и между смыслами текста, частными смыслами внутри рефлективной реальности и новыми смыслами, возникающими при интендировании. Любые факторы общественного сознания, взятые в проекции на любого субъекта и при этом как-то представленные в тексте, выступают как смыслы и метасмыслы. При этом текстовой смысл образует континуум, но понимание выделяет отдельные смыслы и метасмыслы, строит их иерархические партитуры и другие компоненты "грамматики смыслов".

 

Смысл текста - "идеальная конструкция, создаваемая индивидом в процессе восприятия текста и имплицитно в нем (тексте) не содержащаяся. С этой точки зрения текст можно рассматривать как программу, по которой можно построить некоторое число смыслов". [Шукуров, Нишанов 1983:96].