2. Отличие смысла от некоторых других конструктов

 

В научной и околонаучной литературе широко распространено смешение смыслов с различными конструктами - значениями, эмоциями, референтами, представлениями, средствами оценки, средствами уточнения и пр. Некоторые авторы выражаются даже таким образом: "Смысл процессуален и в силу этого имеет динамические, изменчивые значения" [Ермаш 1982:102]. Вообще далеко не все пишущие о смысле знают, что смысл получает определение (если оно нужно в более точном виде) на основе соотнесения понятий mеaning, referent, definition [e.g. Net M. 1986], а также "ситуация", "пропозиция", "содержание", "высказывание" и пр. Так, Л. Витгенштейн [Wittgenstein 1979:69] отмечает, что смысл всегда сложнее несущей его пропозиции. Далее: значение близко к содержанию, смысл - к ситуации и ее компонентам, включая и личностное начало. Высказывание обладает именно смыслом. Когда высказывание (в ученой рефлексии лингвиста) рассматривается как способ предицирования, оно выступает как предложение и, соответственно, имеет содержание. Если предложение трактуется как реализация "правил сложения слов" [Почепцов 1987:14], слова выступают как носители значений. Все высказывания имеют разные смыслы, тогда как предложения могут иметь одинаковые содержания, а значения слов часто вообще оказываются стабильными.

 

Смысл соотносителен со значениями, референциями, но значения, коррелирующие со смыслами, могут быть любые. Стабильность смыслов - не в привязке к значениям, а "в статусе обобщенности в роли тематического объекта для интенционального акта" [Bruzina 1970:15]. Уже в рамках одного слова смысл богаче, чем референция. С.А. Васильев [1988:17] пишет: "Мысль, объективированная в устной или письменной речи (в тексте), выступает как ее смысл, тогда как языку принадлежат значения, абстрагированные из речи. Смысл такого речевого сегмента, каким, например, является слово, всегда богаче того значения, которое фиксируется в соответствующей данному слову единице языка".

 

Мысль о том, что только высказывание имеет смысл, а значение слов производно от смысла высказываний, получила распространение в лингвистике и философии языка после опубликования "Философских исследований" Л. Витгенштейна. Развивая эту мысль, Дж. Остин писал, что словари, толкующие значения слов, "дают нам только опору для понимания высказываний, содержащих эти слова" [Austin 1970:136].

 

Смыслы - источники значений, при этом важно, что каждый смысл - источник максимум одного значения (одного референта) [Husserl 1968:I:12]. А бывает и так, что из нескольких смыслов происходит лишь одно значение (13). Такое соотношение смыслов и значений допускает положение, при котором смыслы есть, что доказывается тем, что коммуниканты рационально оперируют единицами языка, хотя могут при этом и не знать значения, что легко проверяется при требовании дать дефиницию, каковой большинство правильно оперирующих единицами обычно дать не в состоянии. Отчасти это объясняется тем, что смысл резко отличается для субъекта от значения в том отношении, что значение для субъекта соотносимо с изолированным словом (здесь обычный носитель языка - не специалист), тогда как смысл соотносителен с ситуацией (а здесь-то уж все специалисты!) [Ammann 1969:49]. Вообще все эти отношения (знак - значение - смысл) достаточно сложны. Значение фиксирует отношение знака к реальности, а смысл сам есть реальность. Можно сказать и так: значение - передача реальности знаком, а смысл есть реальность. Понимание смысла имени не означает, что его значение обязательно известно. Анализ смысла слов не всегда выявляет их значения. Г. Фреге пишет: "Всестороннее познание значения состояло бы в том, что мы могли бы для каждого данного смысла сказать, принадлежит ли он к этому значению. Этого мы никогда не достигаем... Грамматически правильно составленное выражение, выполняющее роль собственного имени (= имени конкретного предмета), всегда имеет смысл. Однако это не значит, что смыслу всегда соответствует некоторое значение. Слова "самое удаленное от Земли небесное тело" имеет смысл; однако весьма сомнительно, чтобы оно имело значение... Отсюда следует, что если мы понимаем смысл, это не значит, что мы располагаем значением" [Frege 1892:27-28]. При этом смысл имени определяет значение имени; одно и то же значение может определяться различными смыслами.

 

Согласно концепции Гуссерля, смыслы и метасмыслы обладают принципиальной и необходимой донаучностью и неточностью [Husserl 1950:138]: научные концепты не соответствуют идеальной реальности, они регулятивны [Husserl 1929:257], они - предельные формы [Limes-Gestalten: Husserl 1954:23], "идеи в кантовском смысле" (= схемы чистого мышления) [Husserl 1968], "идеальные объективности", созданные из идеализирующей работы рассудка; наука в своих схемах чистого мышления занимается идеализацией, конструированием концептов. Обыденное сознание (Lebenswelt - сознание) занимается идеацией, описанием смыслов. Герменевтика дескриптивна, а не дедуктивна, она не рассматривает точных научных концептов.

 

В отличие от значений и содержаний, смыслы имеют (или могут иметь) свойство неповторимости [Айдарова 1983:22]. В значении энциклопедический компонент безразличен; в смысле - важен [Vasiliu 1986]. Оперирование смыслами и знание значений - две разные половины языковой личности. Эти половины не симметричны: референциальные процедуры - это не смыслы в операциональном облике, а смыслы - это не лингвистические формулировки процедур идентификации [Marconi 1987]. Нет никаких "подтекстов": есть только смыслы. В прозрачных контекстах референция зависит от смысла, в темных - референция и смысл совпадают [Dummett 1973:167-269].

 

Опасность смешения смыслов, значений и содержаний дополняется опасностью смешения всего этого с "эмоциями". В действительности дело обстоит так: многие смыслы идентичны собственно человеческим значащим переживаниям - "значащим" именно постольку, поскольку соответствующий смысл можно перевыразить в виде вербального (лексического) значения. Именно поэтому распредмечивающее понимание иногда дезориентирующе называют "эмоциональным общением", которое "основано гораздо в большей степени на передаче и восприятии весьма порой трудно формализуемых, многозначных "смыслов", чем однозначных формальных (абстрактных, "научных", дискретных) значений" [Бассин и др. 1985:99]. Эти смыслы, включенные в мыследействование, часто и столь же неудачно называют также "образным мышлением". Так [там же]: "Специфика образного мышления... состоит в организации многочисленных и многозначных смыслообразующих связей между "Я" субъекта и явлениями объективного мира".