Глава 4 Динамика социального происхождения и становления элиты 203

военнослужащих, в свое время демобилизованных из рядов Красной Армии в ходе и после Великой Отечественной войны. Многие из них занимали на службе достаточно высокие командные должности, что позволяло при возвращении домой сразу переходить на властные должности. На местах, особенно в отдаленных лесных районах, хрони­чески не хватало грамотных кадров, умеющих организовать дело. Кроме того, определенные надежды возлагались на авторитет службы в Красной Армии и фронтовой опыт. Однако в дальнейшем роль демоби­лизованных военнослужащих в формировании властных органов стала падать, что вполне естественно: с одной стороны, было налажено пополнение властных структур гражданскими специалистами; с другой стороны, демобилизовались, как правило, рядовые, а офицеры станови­лись редкостью, исключением из правил, которое не вписывалось в сложившийся порядок вещей.

Вторая особенность состоит в постепенном увеличении доли руко­водства промышленных и сельскохозяйственных предприятий (директо­ра предприятий, совхозов, колхозов, МТС и их заместители), руководи­телей их структурных подразделений и специалистов, ИТР и мастеров в пополнении властных органов. Их доля стала составлять 45-50 % во всем пополнении властных органов.

Среди потоков кадровых ресурсов особо хотелось бы выделить два устойчивых канала, по которым приходило во власть до трети предста­вителей политической элиты: кадры народного образования и руково­дители общественных организаций.

Кадры народного образования, представленные рядовыми учителя­ми, поставляли своих представителей в основном в партийный и советский аппарат, поскольку вплоть до недавнего времени существо­вала потребность в толковых исполнителях. Другая часть кадров народ­ного образования (директора школ, училищ и их заместители) пополня­ли в большей степени должности секретарей райкомов партии, заведу­ющих гороно и др. Роль учительства в истории политических карьер менялась, порой кардинально. Еще в составе поколения 1950-1960-х гг. было немало тех, кто обязан своим вхождением в региональную элиту именно учительской работе, поскольку в 1940-1950-е гг. образованных людей, особенно в сельской местности, было немного и общественный статус учителя был высок. Позже, когда среднее образование стало всеобщим (1970-е гг.), а высшее образование — массовым, конкурента­ми учителей в политическом продвижении стали инженерно-техничес­кие работники, достигшие определенных статусных позиций на произ­водстве. Продвижение во власть по учительской линии становилось тупиковым вариантом. Это было связано как с достаточно узкой функци­ональной ролью, которую, как правило, отводили работникам образова­ния, так и с тем, что должность секретаря РК, ГК КПСС, курировавшего вопросы идеологии, образования и в целом культуры, была неперспек­тивной с точки зрения дальнейшего роста. Это был сугубо «женский» пост, за счет которого партийные комитеты успешно выполняли статис-

204

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

тические нормативы по числу женщин, работающих в руководящих органах партии и государства.

Среди «общественных» организаций в качестве основных выступали две — комсомол и профсоюз, причем в большинстве случаев в лице своих руководящих работников районного (городского) уровня. Веду­щую роль, естественно, выполняли комсомольские организации, по­ставлявшие от двух третей до трех четвертей всего пополнения от общественных организаций. Воспитанников комсомола крайне редко сразу допускали до реальной власти, но охотно пополняли расторопны­ми ребятами партийный аппарат.

Нередко случалось так, что вышестоящие комсомольские лидеры ставились «перед фактом» перевода секретаря райкома ВЛКСМ в райком КПСС без ведома обкома ВЛКСМ (а порой и «первого» комсомольца района), что иногда создавало значительную напряжен­ность у ВЛКСМ в работе с кадрами. Огромная сменяемость комсо­мольских работников, вызванная «естественными» причинами (выезд в другой город, уход на другую работу, освобождение как несправивше­гося и т.д.), дополнялась «перекачкой» наиболее работоспособных лидеров комсомола в партийные структуры. Больше всего «комсомоль­ские» корни просматриваются на уровне вторых секретарей и секрета­рей горкомов и райкомов КПСС. Выдвиженцы профсоюзных организа­ций более-менее равномерно распределились по всем категориям элиты.

Следует, однако, отметить любопытную закономерность: оба этих канала эффективно действовали лишь в сельских районах и городах области. Выдвижение на элитные позиции непосредственно через школу или комсомол в областном центре было скорее исключением, чем правилом. Это свидетельствует о существовавшем в области дефиците кадров, удовлетворявших требованиям партийных комитетов, в силу чего приходилось прибегать к выдвижению на политические позиции тех, кто обладал минимально необходимым набором качеств. И наобо­рот, в областном центре, где кадровый вопрос решать было значительно проще, не было острой необходимости привлекать их к ответственной работе (тем более — затрагивающей судьбы сотен тысяч людей).

Наконец, еще один источник кадров для власти, внимание к которому могло бы быть особым,— т. н. «простые рабочие и колхозники». Их удельный вес в пополнении (3-4%) говорит сам за себя (в 1950 г.— 6%). Закончились те времена, когда лидеры местной власти действи­тельно приходили во властные структуры прямо от «станка и сохи». И хотя по-прежнему, особенно в сельских районах, способных организато­ров привлекали к руководящей работе, но, в большинстве случаев, а на уровне аппарата райкома, исполкома Совета, руководстве первичной парторганизации. На смену «простым» рабочим и колхозникам во власть стали входить «простые» мастера, инженеры, учителя, специалисты сельского хозяйства. Соотношение между этими двумя группами «про­стых», «рядовых» граждан составляет 1:3; 1:4, причем этот разрыв