Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита 135

комитетов. Секретариаты из рабочих органов, создаваемых для рас­смотрения текущих вопросов и проверки исполнения решений ", как это предполагалось Уставом КПСС, превратились в руководящие, дирек­тивные органы соответствующих партийных комитетов. В большинстве ЦК компартий союзных республик (в 9 из 14) была установлена специ­альная номенклатура должностей, которая утверждалась только секре­тариатами ЦК, причем нередко она в 3-4 раза превышала номенклатуру бюро ЦК компартий союзных республик. Некоторые заседания секрета­риатов проходили в присутствии лишь двух секретарей, причем на этих заседаниях принимались важные кадровые решения, директивные ука­зания нижестоящим партийным органам, Советам Министров союзных республик, совнархозам, хозяйственным руководителям ¹².

Важно отметить специфику распределения ответственности за пове­дение и деятельность номенклатурных работников. Согласие на назна­чение (освобождение) номенклатурного работника давал вышестоящий партком, фактически сосредоточивший в своих руках исключительное право «вето» на любую не устраивающую его фигуру. Формула обнаро­дования мнения вышестоящего парткома предполагала нейтральные и, казалось бы, ни к чему не обязывающие термины: «согласовано с обкомом», «обком рекомендует», «есть мнение» и т. д.

Анализ управляемости номенклатуры невозможен без ответа на два принципиальных вопроса: каково соподчинение и вес номенклатур различного уровня в регионах? Каков механизм решения кадровых вопросов по кадрам основной и учетной номенклатуры? Несмотря на кажущуюся ясность, четкие ответы на них сформулировать пока весьма сложно. Можно лишь предложить объяснительные схемы, рисующие в большей или меньшей степени приближенную картину. Действительно, вес номенклатурного работника определялся не только тем, в номенкла­туре какого партийного комитета он находился. На «административный вес» работника влияло множество других факторов, учесть которые весьма сложно. Это могли быть и роль региона, отрасли в жизни страны, и специфика продукции, выпускаемой на предприятии, которым руково­дил номенклатурный работник, и личные связи «в верхах» и т. д. В номенклатуре можно, по всей видимости, выделить огромное количе­ство весовых позиций, определяемых объемом властных ресурсов в распоряжении конкретного работника.

Очевидно, что даже работники одного уровня, одного должностного статуса имели разный вес в глазах вышестоящих руководителей. М. Гор­бачев вспоминает о группе первых секретарей обкомов КПСС, пользо­вавшихся особым влиянием в ЦК ¹³; в регионах существовали группы руководителей, с чьим мнением приходилось считаться при принятии решений. Но если взаимоотношения между руководителями одной отрасли работы (партийной, советской и др.) более-менее поддаются рациональному анализу, то порядок и структура взаимоотношений между руководителями разных отраслей, разных уровней власти и разных номенклатур становятся сложными для анализа. Самый типич-

136

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

ный пример —взаимоотношения секретаря ОК КПСС (партийная власть, областной уровень, основная номенклатура ЦК) с директором крупного оборонного предприятия (хозяйственная власть, уровень предприятия, номенклатура ЦК).

Теоретически обком КПСС имел все возможности и права, для того чтобы руководить действиями директора и возглавляемого им предпри­ятия. Директор, как коммунист, должен был подчиняться решениям первичной парторганизации и ее парткома, членом которого он состоял, решениям райкома и обкома КПСС. Как представитель номенклатурной должности ОК, он утверждался в своей должности бюро ОК. Как хозяйственный руководитель, он по ряду параметров мог контролиро­ваться по советской линии. По линии общественных организаций он, казалось бы, также был в зависимости именно от местного руководства. Тем не менее местные руководители не спешили использовать свои полномочия в отношении директората предприятий, за исключением чрезвычайных ситуаций или наличия санкции из Центра.

Вес директората определялся даже не самим фактом включения в номенклатуру ЦК, а весом соответствующего ведомства, министерства в Центре или в конечном счете весом конкретных фигур в Политбюро и Секретариате ЦК, которые курировали соответствующие отрасли и группы кадров. Типичную в этом отношении ситуацию описывает Е. К. Лигачев, живописуя свои взаимоотношения как первого секретаря Томского обкома с генералом, возглавлявшим крупную строительную организацию Министерства среднего машиностроения ¹⁴.

Это были фигуры из разных пространственных измерений номенкла­туры, их деятельность пересекалась лишь в нескольких узловых точках — на поверхности политического ритуала, в сфере обеспечения «плана» или социального контроля за работающим населением. Вне этих точек номенклатура была относительно самостоятельна. Аналогичная ситуа­ция, только еще более четко выраженная, возникала во взаимоотноше­ниях политической элиты с руководителями «силовых структур».

Все эти номенклатурные позиции образовывали в составе регио­нальной номенклатуры целые массивы руководителей разного ранга и сфер деятельности, которые обладали номенклатурным «иммунитетом». Его суть — в особом статусе работника, чья деятельность после прохож­дения процедуры утверждения в ЦК КПСС становилась предметом множества согласований между различными уровнями, ветвями и фигу­рами власти. Политическая элита могла позволить себе роскошь поссо­риться с отдельными представителями директората (или других групп номенклатуры ЦК), но никак не со всей группой в целом. Можно было влиять на поведение одного из представителей номенклатуры ЦК, но нельзя было диктовать условия всей группе или слою номенклатуры ЦК.

Чем ниже был уровень регионального парткома, в чью номенклатуру по должности входил работник номенклатуры ЦК, тем выше становился вес работника внутри соответствующей номенклатуры. Чем больше было таких работников в номенклатуре соответствующего партийного